повязка из моего носового платка мало чем поможет надолго.

Яна посмотрела на привязанную к дереву лошадь.

— Вы отвязали ее от кареты? — спросила она.

— Люсьена, когда поняла, что стукнула копытом не по шарику, а по чему-то другому, что меньше и тверже, разнервничалась. Я побоялся, что она побежит и оступится, и отвязал. Ей надо уходить подальше от трупа. Лошади очень чувствительные.

— Почему нет машин? — спросила Яна.

— С часа до четырех часов дорога закрывается, так снижается хоть какая-то аварийность в этом районе в полную темень, — пояснил Михаил. — Но мы до четырех ждать не можем. Мы едем за медицинской помощью, а сюда пришлем полицию. Здесь и связь не берет. Я уже выяснил, что Иван умеет скакать на лошади.

— Да, я снимался в одном военном фильме про гражданскую войну в массовке и полгода провел в седле в этих батальных сценах, — кивнул Иван, капнув кровью на землю.

— Хорошо, скачи, — согласилась Яна.

— И я с ним, — пояснил Михаил.

— Вы?! А вы-то зачем?! Я тогда тоже!

— Лошадь только двоих может увезти.

— Я не останусь одна с трупом! Вы что?! Да я с ума сойду…

Михаил, пошатываясь, приподнялся, и Яна замолчала, увидев, что у него в левом боку торчит рукоятка ножа.

— Я долго не протяну. Трогать его нельзя.

— Господи… Поезжайте! — икнула Яна.

Иван с помощью какого-то пня забрался на Люсьену без седла и потом помог забраться туда и Михаилу, тот застонал и сказал:

— Давай, девочка…

Лошадь неохотно, медленно пошла по дороге. Иван стучал по ее бокам большими неуклюжими ногами, а вот Михаил с трудом держался позади, казалось, он находится в полубессознательном состоянии.

— Да двигайтесь вы быстрее, пожалуйста! И пришлите скорее помощь! — крикнула им вслед Яна.

Затем она до последнего вслушивалась в цокот копыт, словно он отдалял ее страх. Изображение лошади и двух наездников исчезло в этой темноте довольно быстро, а вот цокот слышался еще какое-то время, затем и он стих.

Яна обреченно повернулась к дикой инсталляции. Крупный труп мужчины в черной одежде, лежащий вдоль дороги, и карета, стоящая без лошади на краю обрыва. Вряд ли в жизни можно было придумать что-то хуже. Яну трясло то ли от страха и нервного напряжения, то ли от прохлады, спустившейся с гор вместе с густым, тяжелым туманом. Скорее, от всего вместе. Она прошла босыми ногами к карете, все время с опаской глядя на неподвижно лежащий труп, и забралась в карету на мягкое сиденье, поджав под себя ноги.

«Дурочка-Золушка еще боялась, что ее карета превратится в тыкву, и она не успеет доехать до дома. Надо же, какая цаца! Вот если у тебя осталась только карета, лошадь увезла двоих раненых людей, у одного из которых нож торчит в животе, а ты сидишь наедине с трупом, который до того, как стать трупом, пытался тебя изнасиловать. И да… ты не доехала до дома в красивом платье!

Вот где жесть!» — подумала Яна, гладя себя по дрожащим рукам.

Она не могла оторвать свой взгляд от убитого, больше всего она боялась, что он еще жив, и вдруг он шевельнется? У нее бы тогда случился инфаркт, это точно. Она пыталась считать до шестидесяти, отмечая, что прошла минута, и еще одна, и еще одна… Но Яна все равно не знала, сколько времени потребуется Люсьене, чтобы довезти мужчин до хоть какой-то помощи. В голову лезли не очень хорошие мысли. Она боялась, что мужчины не доедут, ведь лошадь может оступиться скользким от крови копытом или упасть от слабости. Оба всадника были в плохом состоянии, особенно беспокоил ее Михаил.

«Интересно, а водятся ли в этих горах волки?» — вдруг подумала Яна, находя еще и третью причину, по которой мужчины могут не выбраться с этой чертовой дороги. — А если волки на меня нападут? — Хорошо, что хоть с отцом как-то поговорила по-человечески. Мартин заберет детей, я теперь точно в этом уверена. Девочки будут у него, Вову поднимет Ричард… Мама, бедная мама… Иван, если выживет, утешит ее. Ася… подруга моя, она сильная женщина. Может, мне стоит написать им прощальное письмо? Только чем? Кровью! Нет, себя жалко. Кровью трупа? Решат, что я — маньячка…»

Она все всматривалась и всматривалась вдаль. Темное пятно трупа все время возвращало ее к жуткой реальности. Клубы тумана уже стелились по земле и по мертвому телу, создавая иллюзию, что оно шевелится. Яне становилась нехорошо. Она не знала, что будет делать, если труп действительно оживет. Добивать его каким-нибудь камнем или прыгать самой в пропасть, чтобы не стать жертвой насилия? Самое страшное было еще и то, что могли вернуться его дружки, чтобы все же забрать тело и подчистить следы. Нервное напряжение Яны выросло до критического уровня: ее тошнило, кружилась голова, дрожали руки и ноги. И вот на дороге показались фары легковой машины, а за ними еще одной, и еще одной… Автомобили остановились. Яне к тому времени было уже все равно, пусть даже вернулась вся банда с сообщниками, лишь бы этот кошмар закончился.

Из первой машины выскочил Анатолий Анатольевич и поспешил к Яне.

— Твою же мать, Цветкова! Просто картина маслом!

Яна смотрела на него, сдвинув брови и дрожа всем телом.

— Да ладно тебе дуться! Проехали уже! Ты в этом платье напоминаешь куклу для наследника. Как ее звали? Тутси? Я детей не обижаю, — раскрыл он ей объятия.

— Только наследники все разбежались, — Яна зарыдала и шагнула к нему навстречу.

Уже через несколько минут Яна сидела в машине «скорой помощи», укрытая мягким пледом, в руках она держала чашку теплого чая из термоса Анатолия Анатольевича.

Врач осмотрел ее лицо и тело.

— Кости целы, шишка, ушиб мягких тканей, возможно, легкое сотрясение. Ну, и синяки на запястьях, бедрах… От сопротивления нападавшему, — быстро перечислил врач и сделал Яне два укола: с антибиотиками и успокаивающий.

— Ну вы даете! — удивлялся Анатолий Анатольевич. — Когда мне позвонил Иван Демидович из больницы и рассказал, что у вас тут за цирк происходит, я сначала подумал, что вы там крепко выпили за мое здоровье и продолжаете разыгрывать. Но когда и местные ребята подтвердили, что есть и ножевое ранение, и нападение на дороге, и попытка изнасилования, и, в общем, все тяжкие сразу… У местных за год не было столько преступлений, сколько вы устроили за один день, даже за одну ночь. Вообще тут криминальная обстановка довольно спокойная, если что-то и случается, то по мелочи: своровали, избили, угнали, не оплатили счет в ресторане…