фигуры молчали. Только первый бандит продолжал монотонно стучать битой по ладони. Он словно отсчитывал какой-то свой ритуальный ритм.

Яна дрожащей рукой сняла туфлю с ноги. Цветкова слышала, что за неимением оружия, оным может стать и острая шпилька высококачественной обуви. Правда, она не думала, что шпилька может помочь против пистолета. А он у людей в черном был.

Неожиданно наступила тишина. Звук в машине выключился, и люди в черном внезапно стали как-то кривляться, что выглядело очень странно и очень страшно. Членораздельного ответа от них так и не последовало.

— Есть кто-то в машине, кто выключил звук, — сказал Иван Демидович, выходя из кареты и заслоняя своей высокой фигурой Яну. — Ну, что же… Трое против троих.

— Ты что такое говоришь… — уцепилась в его плечо Яна. — У них и пистолет, и бита. И они моложе нас, наверное.

Люди в черном перестали кривляться и одна из фигур подняла пистолет и направила в их сторону.

— Плохо дело, — кашлянул Михаил, и что есть силы стукнул хлыстом. Дальнейшее действо тоже запомнилось Яне, как фильм, только уже не ужасов, а хорошего боевика.

Раздался реальный огнестрельный выстрел. Яна пыталась почувствовать хоть какую-то боль в своем теле или ощутить, как на нее валится груз тела подстреленного Ивана. Но ни того, ни другого не ощутила. Дело в том, что пистолет выстрелил уже в воздухе, выбитый длинным хлыстом кучера. Бандит с битой с ужасающим рыком кинулся на Яну, которую загораживал Иван, второй бандит дико орал, схватившись за свою кисть. Иван преграждал путь нападавшему ровно до того момента, пока не получил от него сначала один удар битой по голове, а потом и второй — в грудь… Иван Демидович медленно осел на землю. Яна почувствовала, как одним сильным движением мужчина заломил ее руки за спину и выкрутил из них ее туфлю, которую она собиралась использовать в качестве оружия.

— Пустите! Оставьте! Что вам надо?! — закричала Цветкова и задохнулась, получив удар в лицо.

В тот же момент она услышала звук рвущейся материи своего малинового платья. Грубая большая фигура полностью навалилась на нее, бандит расстегнул молнию на ширинке. В его намерениях не оставалось и тени сомнения.

— Нет! Нет! Пусти! — кричала Яна, которая хотела выцарапать ему глаза, горящие хищным огнем в маске-балаклаве.

Но Яна не чувствовала своих рук, которые были грубо вывернуты за спину и сейчас сжаты под тяжестью их двух тел. Вытащить их Яна не могла. Она кричала от безысходности, обиды и злобы. Яна отвернулась в сторону и увидела бледное лицо Ивана Демидовича, кровь струилась по его лбу, заливала полураскрытые темные глаза. Глаза Яны наполнились слезами, она понимала, что от изнасилования ее отделяет секунда-другая. Дальше по дороге Миша дрался со вторым человеком в черном. И вдруг кучер закричал громким голосом:

— Люси, ап!

Яна решила, что он обезумел.

— Ап, Люси! — продолжал кричать Михаил на разрыв аорты.

Потом Яна услышала какой-то глухой звук, словно кто-то сильно стукнул по мешку с картошкой. Напавший на нее резко обмяк и уткнулся своей головой ей в лицо. Свет перед глазами Яны погас.

Последней мыслью, промелькнувшей в ее голове, была: хорошо, что она не почувствует всей мерзости изнасилования, а потеряет сознание заранее.

Глава десятая

Почему-то Яна ощущала себя работницей в хлеву. Раздавались какие-то нечленораздельные звуки животных, слышалось ржание коней и разносился запах навоза.

— Яна… Яна! Господи, очнись! — этот голос уже принадлежал человеку, и она смогла открыть сначала один глаз, а затем второй.

На нее смотрели две пары глаз, одни ей были не знакомы, а вот вторые она видела с детства на афишах Театра юного зрителя в ролях принцев, пиратов и других сказочных героев. Это были глаза заслуженного артиста Ивана Демидовича Головко, ее отца.

— Ой, что это со мной? Отрубилась я что-то, — она медленно присела и осмотрелась.

Сразу же в глаза бросилась ее обнаженная грудь. Яна судорожно попыталась связать на груди из обрывков ткани что-то вроде банта. Лицо Ивана было залито кровью, под глазом Михаила красовался фингал.

— Где они? — спросила Яна. — Что произошло?

— Михаил — наш герой, — прохрипел Иван. — Он хлыстом выбил оружие из рук нападавших. Представляешь?! Я такое только в цирке видел!

— Так я тогда не успел закончить свою мысль, — сказал Миша, потирая разбитые костяшки пальцев правой руки. — Вот ты артист. А я по театрам особо не ходил и не хожу. Я просто всю жизнь проработал в цирке. Чем я только не занимался! Эквилибристика, клоунада, любимая джигитовка, жонглирование… — Михаил махнул рукой. — Ушел на пенсию вместе с Люсьеной. Она тоже звездой была. Когда бандит с битой вырубил Ивана и напал на тебя, я был занят со вторым преступником. Тот гад оказался подготовленным кун-фу или каратэ. Я увидел, что бандит навис над тобой и собирается сделать свое гнусное дело. А вот над ним могло нависнуть копыто Люсьены. У нас с ней номер был, все его любили. Это когда она уже постарела и трюки на скорости выполнять не могла, я в костюме клоуна выводил ее в яркой попоне на арену, вел так по кругу, задницей Люси к зрителям, и командовал ей: «Люси, ап!» Она сильно лягала копытом по большому мячу, который я ей подставлял, и он летел в зрительный сектор. Все так радовались, дети просто визжали от восторга.

Эта энергетика словно передавалась лошади, и она с лихим задором и отдачей отрабатывала этот номер! Да… были времена. С ним мы и ушли на пенсию. И вот она все-таки услышала команду и исполнила номер на бис. Перестаралась, правда, немного.

Яна все это время внимательно слушала его, облокотившись спиной о что-то твердое. Проследив взгляд Михаила, она повернулась и закричала, увидев крупное тело мужчины в черном.

— Да не кричи! Он мертвый уже! — успокоил ее Иван.

Яна закричала еще сильней и отползла от трупа на пару метров в сторону.

— Мертв?! Точно?!

— Яна, мы уже проверили. Там голова на две части раскололась, ее соединяет только его шапка.

— Да прекратите уже! А где машина? Второй бандит?

— Так как лошадь этого прибубенила, второй бандит оттолкнул меня, заскочил в машину, и она тут же сорвалась с места, — сказал Миша.

— Я как раз очнулся и тоже видел, как они уезжали. Бросили своего.

— Да там такой хруст был, за километр было понятно, что он не жилец, — пояснил Миша. — Нам нельзя терять времени, нам срочно нужна медицинская помощь. Ивану надо зашивать рану на голове,