Исходя из все той же велосипедной терминологии, упражнения по удержанию равновесия во времени и пространстве отличались от упражнений по преобразованию собственной структуры резонанса так же, как езда в булочную с авоськой отличается от фрирайда. Страшно, интересно и страшно интересно одновременно. Ведь сфера – это самая оптимальная фигура в трехмерном пространстве, минимальная площадь поверхности, равномерное распределение содержимого относительно центра фигуры. Для того чтобы создать шедевр, как всем известно, скульптору просто нужно отсечь от оптимального все излишнее, а в каждой шутке всегда присутствует доля шутки.

Встречи с Могущественными Хоаххин приберег на завершающие стадии тренировок, справедливо полагая, что хоть это еще совсем не те Алые Князья, с которыми он привык иметь дело в своей предыдущей, такой простой и понятной жизни, но нужно отдать им должное и не соваться в пекло на шару. Именно в Солнечной системе стоило попробовать сунуть палку в их муравейник и посмотреть, во что это все выльется. И результат его вполне удовлетворил, не слишком крупные эскадры Могущественных, по крайней мере, на этапе полного непонимания ими его слабых и сильных сторон, он вполне себе мог гонять и в хвост и в гриву. Тем более что их самоуверенность и необузданное нахальство дали о себе знать при первом же контакте. Никаких вооружений у него не было, да и не имело это совершенно никакого значения, если ты можешь правильно использовать то, чем обладает сама Вселенная. Всего несколько законов, количество которых можно посчитать на пальцах одной руки, помноженные на бесконечное разнообразие их сочетаний, предоставляли совершенно невообразимые возможности как для созидания, так и для разрушения того, с чем так бережно и увлеченно возился Творец.

После шестой «встречи» с эскадрами в системах рукава Персея Хоаххин понял, что его тактика по перераспределению и направленному отражению залпов может быть эффективной только при столкновении с одиночным «Скорпионом» или с действующей единым ордером их небольшой группой. Как только начиналась хаотичная пальба со всех сторон, эта тактика переставала работать, а попадание в него из фазированного гравитационного орудия, даже малой мощности, выбрасывало его из той точки пространства-времени, где происходил бой. Приходилось вновь выходить на нужную позицию и начинать все с начала, это было не смертельно, но очень неприятно. Падение с велосипеда всегда неприятно, причем не только для велосипеда. Поэтому для осуществления плана по подавлению Могущественных на их базовой планете Мира Изгнания, который когда-то в будущем получит новое имя Зоврос, необходимо было действовать по принципиально другой схеме.

* * *

Атриум Отчуждения располагался на верхушке самого высокого пика северной гряды и издавна считался священным местом раздумий. Прилететь сюда мог каждый, но каждый, покинув пик, должен был принять решение, по значимости сопоставимое с личным выбором жизни или смерти. Здесь не было ни укрытий от холодного пронизывающего ветра, ни удобных сидений или мягких подстилок. Только ровная каменная тридцатиметровая площадка, с которой можно было наблюдать рассветы, закаты и движение звезд по ночному небосклону. Относящийся, заложив три ритуальных круга, хлопнув крыльями, мягко опустился на ее край и, не торопясь, побрел в ее центр. Ему предстояло провести здесь все время, отпущенное Аалой на то, чтобы взвесить все аргументы, и не важно, кем и как давно они были высказаны.

Авторитет Алой Аалы существенно вырос именно после Великого Изгнания. Возможно, некие зачатки Алой волны бродили в среде Могущественных и до того момента, когда Изначально Изгнавший отринул их от себя как отрезанный ломоть. Но эта тема не поощрялась теперь ни одной из трапеций власти. Все сходились в том, что заветы Изначально Изгнавшего есть единственная ниточка, соединяющая их с прежним миром, а путь, начертанный этими заветами, есть единственно возможный путь для их рода. Однако, как только речь заходила о причинах, речь эта пресекалась в корне, жестко и без оглядки на положение и заслуги того, кто посмел затронуть запретную тему. А может, все дело и было в вызревшем в их среде и окончательно оформившемся стремлении к парадигме Алой волны? К такому решению Относящегося подталкивало и понимание того, что миссионерство и экспансия – это не одно и то же, а эта разница и укрывалась где-то в складках этой парадигмы. У Могущественных просто не было других вариантов расширять свою сферу влияния, на которой они и воплощали свое предназначение, без использования элементов паразитизма на населении неразвитых миров. У них просто не было и не могло быть достаточного количества собственных особей для расширения этой сферы без построения сословно-видовой пирамиды и включения в нее все новых и новых членов. Зато у них была сила, желание и возможность подчинять других. Не встречая достойного сопротивления, они привыкли к своей «непогрешимости» и постепенно никем не высказанную открыто ересь приняли для себя как данность, приравняли себя к Творцу…

Относящийся плотнее сжал крылья над головой, принимая позу первородного кокона. Но даже это усилие не смогло скрыть ощущения того, что перед ним возникло что-то огромное и абсолютно темное, полностью поглотившее пробивающийся даже сквозь кожу перепонок свет дневного светила. Он отвлекся от блуждающих в голове мыслей, приоткрыл веки своих черных, как бездна Барлака, глаз и слегка раздвинул шатер из крыльев.

– Не Имеющий Имени приветствует тебя, мудрый отшельник.

Эта фраза кольнула его мозг, словно раскаленная пыточная игла. Нарушение Отчуждения было не только попранием всех возможных традиций и устоев, это было просто немыслимо. Но огромный черный силуэт лишь издали напоминал форму тела Могущественного, не более чем снимок планетарного рельефа, сделанный с удаленной орбиты, может напоминать иногда очертания лица. Холодные пальцы давно забытого отчаяния перед возможностью гибели бессмертного существа ненадолго ухватили Относящегося за горло. Но он не без усилия заставил себя ответить на формальное приветствие:

– Относящийся приветствует тебя, Не Имеющий Имени.

И эти, произнесенные им самим, странные слова вернули ему самообладание. Относящийся распахнул крылья и встал перед «собеседником» во весь свой немаленький рост.

Почему-то он сразу понял, кто или что перед ним. Но от этого понимания не делалось легче. Страж, возвышаясь над Могущественным совершенно непроницаемой черной скалой, застыл на долгие, показавшиеся Относящемуся самим воплощением вечности, несколько мгновений.

– Готов ли ты ответить мне на простой вопрос, Относящийся? Или твой страх лишил тебя мудрости?

– Скромный отшельник, потревоженный незваным гостем, не имеет так много мудрости, чтобы его можно было этого лишить.

– Скажи мне, отшельник, призванный изменить ход истории этого мира, учил ли Творец твой род искоренять во вселенной ростки разума? Учил ли он вас высокомерно взирать на муки отчаявшихся и приговоренных? Учил ли он вас подчинять себе то, что создавал на благо всем? Ответь мне и я отвечу тебе. Ты ведь здесь для того, чтобы найти ответы? Посмотри на меня, я покажу тебе, что возложенная на вас миссия может быть возложена на других…