Я бесшумно задвинул прикрывавшую отверстие панель, и мы с Вулфом прошли на кухню.

— Приемлемо, — пробурчал Вулф.

— Ужасно пошло, но жестко, — заметил я. — Ума не приложу, почему она не завизжала, не швырнула в них чем-нибудь, не подпрыгнула и не убежала. Нет, я все-таки не понимаю женщин.

— Пф! Тебе объяснить?

— Нет. Я следовал инструкциям, и она отреагировала примерно, как и ожидалось. После такого мне просто необходимо выпить. У меня в запасе еще есть шесть-семь минут. — Я достал из буфета бутылку «Биг Сэнди», взял с полки стакан и сделал приличный глоток.

Фриц, который в это время опрыскивал в раковине водяной кресс, сказал:

— В холодильнике есть молоко.

— Только не тогда, когда я вижу, как три бугая запугивают несчастную маленькую женщину.

— Не такая уж она и маленькая, да к тому же она, возможно, убийца.

— Слово «убийца» может быть как мужского, так и женского рода. А вот слово «ниггер» исключительно мужского рода. — Я сделал еще один глоток.

— Неужели? — удивился Вулф.

— А иначе это оскорбило бы чувства темнокожих женщин. Еще одно гражданское право — оскорбляться. Лично меня оскорбляет, когда меня называют ищейкой или пинкертоном. Поэтому не смейте этого делать. — Посмотрев на часы, я сделал очередной глоток, поставил стакан на большой стол и сказал Вулфу: — Время вышло, если вы, конечно, не хотите растянуть удовольствие.

— Не хочу.

Вулф вышел из кухни, я следом за ним. Сол держал оборону в прихожей. Он уже выпустил из дому остальных членов труппы и теперь охранял выход на случай, если миссис Брук захочет улизнуть. Вулф кивнул ему на ходу и открыл дверь кабинета.

Долли Брук повернула голову и, вскочив на ноги, требовательно спросила:

— Кто эти люди?

Вулф обошел красное кожаное кресло, сел и уставился на миссис Брук:

— Мэм, сядьте, пожалуйста.

— Уловки, — сказала она. — Вечные уловки! Кто это был?

— Когда вы стоите, мне приходится вытягивать шею.

Она примостилась на краешке кресла:

— Кто это был?

— Возможно, я назову их чуть позже, а возможно, и нет. Они, очевидно, опознали вас как человека, которого где-то видели раньше. Это…

— Где?

— Позвольте мне закончить. Мистер Гудвин уже рассказал вам об информации, предоставленной мистером Воном, касательно его передвижений в вечер того понедельника. Эта информация является бесценным доказательством невиновности мистера Уиппла, однако есть один недостаток. Вы можете заявить, что все сказанное вами мистеру Вону было чистой воды выдумкой, что вы не входили в тот дом и вообще туда не ездили. Поэтому было крайне важно установить сам факт того, что вы входили в дом, а также примерно определить время, когда вы вошли туда и вышли оттуда. Что мы и сделали. Белый мужчина — Сол Пензер. Он оперативник, которому нет равных в проведении расследований. Афроамериканцы — это уважаемые граждане, которые живут в Гарлеме. Я пока не стану раскрывать имен. Вы узнаете их позже, в зале суда, если дело до этого дойдет.

— Вы что… — Конец фразы повис в воздухе. Меня потрясло, как менялось выражение ее лица по мере того, как она начинала осознавать, что ее вывели на чистую воду. — Вы хотите сказать, они меня видели?

Вулф поднял руку ладонью вверх:

— Мэм, разве я недостаточно ясно выразился?

Конечно недостаточно. На его месте я просто ответил бы «да». Лично я предпочитаю откровенное вранье витиеватой лжи, хотя о вкусах не спорят. И не то чтобы Вулф на всякий случай искал для себя лазейку. Нет, он просто оставлял простор для фантазии.

Долли Брук посмотрела на меня, но, увидев перед собой честную мужскую физиономию, повернулась к Вулфу и сразу переключилась на другое.

— Питер Вон! Этого я ему никогда не прощу! — с чувством произнесла она и, тут же переключившись, проронила: — Мой муж. — И снова переключилась на другой вопрос. — А полиция знает?

— Пока еще нет. — Выдвинув ящик стола, Вулф извлек оттуда документ. — Полагаю, со временем им придется узнать, но есть крошечный шанс этого избежать. Арчи? — (Я встал, взял у него документ и остался стоять, поскольку миссис Брук скоро понадобится авторучка.) — Прочтите. Я составил документ как можно более лаконично.

Она читала ужасно медленно. Мне казалось, она никогда не закончит первую страницу, но на вторую у нее ушло еще больше времени. Наконец она подняла глаза:

— Если вы надеетесь, что я это подпишу, то вы, должно быть, спятили.

— Вы что, даже не желаете рассмотреть такую возможность?

— Не желаю.

— Арчи, соедини меня с мистером Кремером.

— Кто такой этот ваш мистер Кремер?

— Инспектор полиции.

Вернувшись за свой стол, я начал набирать номер.

— Не делайте этого! — Миссис Брук пронзительно завизжала.

Я, конечно, мог бы использовать и более деликатное слово, но визг — он и в Африке визг.

И поскольку я продолжал набирать номер, миссис Брук, выпрыгнув из кресла, подскочила ко мне и дернула за руку, после чего, похоже, сверкнула глазами на Вулфа. Впрочем, этого я утверждать не берусь, так как она повернулась ко мне спиной.

— Я не собираюсь с вами пререкаться. — Вулф был непреклонен. — Вы или прямо сейчас подписываете заявление, или остаетесь здесь до прихода мистера Кремера. — Повернув голову, он отрывисто рявкнул: — Сол! — (Дверь распахнулась, на пороге возник Сол.) — Эта женщина не дает Арчи позвонить по телефону. Позаботься о том, чтобы она впредь так не делала.

Три бугая и одна несчастная маленькая женщина. Сол приблизился к моему столу. Я снова снял трубку.

— Не надо. — Долли Брук дотронулась до моей руки. — Пожалуйста, не надо. Я все подпишу.

Документ валялся на полу. Она уронила его, выпрыгивая из кресла. Сол поднял бумагу и вручил миссис Брук. Когда она снова села в кресло, я протянул ей авторучку. Приставной столик возле кресла был специально предназначен для подписания чеков. Впрочем, для подписания заявления он тоже вполне годился.

— Все три экземпляра, — приказал Вулф.

Я протянул миссис Брук еще два экземпляра, достав их из ящика письменного стола. Она все подписала, и я придирчиво рассмотрел подпись. Размашистая и ползущая вверх. Это что-то такое означало, но я забыл, что именно. Когда я снова убрал все три экземпляра в ящик стола, Сол прошел к креслу, стоявшему возле книжных полок.

Долли Брук произнесла умоляющим голосом:

— Мой муж ничего не должен знать. И полиция тоже.

Вулф пристально посмотрел на нее:

— Это будет затруднительно. С вашим заявлением я смогу добиться освобождения мистера Уиппла, однако, для того чтобы окончательно снять с него все обвинения, мне необходимо найти настоящего убийцу. Пожалуй, тут более уместным станет заявление, где будет сказано, что,