Шансы уравнялись, но…

В проеме кухонной двери спокойно стоит незнакомый мужик и направляет на меня пистолет. Пистолет Макарова… Его сложно не узнать…

– Ну что? Теперь не такой смелый? Давай бросай, – на его лице самоуверенная ухмылка.

Порядком выше меня, широкоплечий. Огромная лысая голова с косым шрамом на лбу. Белая майка, черные спортивки. Растоптанные донельзя серые кроссовки. Пистолет в его здоровенных руках смотрится совсем игрушечным.

Муляж? Рисковать не стоит. Да и как справиться с таким бугаем…

– Разберемся как мужчина с мужчиной? – я бросаю сковороду.

Дешевая фраза из дешевых фильмов, конечно, не работает.

– Самый умный что ли? На колени, быстро! И руки за голову убери! – рявкает лысый.

На колени…

Мразь.

Стиснув зубы, я выполняю его требования.

– Вот так, – ухмылка перерастает в ехидную улыбку. Он тормошит Серегу. – Эй, ты живой? Вставай! Да подними ты свою задницу!

Перед глазами проскакивает пелена. Пульс растет.

Голод растет.

– Голова… – держась за лоб, Серега встает на ноги. – Ах ты, сука!

Он подскакивает ко мне и неуклюже бьет по лицу. По щеке. Не в нижнюю челюсть, не в скулу – посередине. Не очень сильно, но крайне неприятно.

Голова уходит вбок.

– Да чего ты стоишь?! Врежь ему! – вопит Серега, понимая, что сам вреда мне не нанесет. Держится за лоб, морщится и трясет кистью. Вывих?

– Это я с радостью, – его кореш берет пистолет в левую руку, сжимает пальцы правой в кулак.

Удар.

Ударище…

В глазах темнеет, в ушах гудят тысячи пароходов. Мощь такая, что меня сметает на пол. Перехватывает дыхание.

Щека касается кремовой плитки – прохладная.

– Ага! Будешь знать, как лезть не в свое дело! – ликует Серега.

Гул спадает, тьма рассеивается. Во рту металлический привкус.

– Давай уже пойдем? Пару раз шибанем его и пойдем. А? – неожиданно уверенность и суровость лысого улетучивается. Он с испугом оглядывается назад.

Из подъезда раздается чье-то шарканье и тихие хрипы.

– Это что? – нервно спрашивает Серега. – Эй! Кто там?!

Отвлекся… Мой шанс.

Я вскакиваю, хватаю его за волосы и, приложив столько силы, сколько могу из себя выжать, отправляю его лицо на встречу с кухонным столом.

Удар – грохот. Стол содрогается.

Серега на полу – там его место. Лысый опять направляет на меня пистолет, однако, его руки дрожат. Не сильно, но заметно.

Хрипы звучат громче. Приближаются.

– Слушай, будем разумными… – я держу руки поднятыми. – Мы же не хотим здесь оба сдохнуть? Ты знаешь, кто сюда идет. Уверен, что знаешь…

Я осторожно, маленькими шажками обхожу стол, приближаясь к пустой бутылке из-под рома на краю. Она до сих пор стоит. Опустошенная мной и Святославом.

– Вдвоем у нас есть шанс выбраться. Может, и друга твоего спасем…

План появился сам по себе, когда я заметил одну маленькую, но важную деталь – флажок предохранителя стоял в верхнем положении.

– Ты зубы мне не загова… – начинает он.

В этот момент я хватаю бутылку и бросаю в него – просто отвлечь.

Врасплох.

Лысый уворачивается, нажимает на спусковой крючок, но ничего не происходит. Опустить флажок он успевает – подобранной сковородой я бью снизу по его подбородку.

Зубы клацают друг о друга. Голова откидывается назад.

Удар сверху по кистям – пистолет вылетает из рук.

Удар по нижней челюсти – сломана.

Я чувствую эйфорию… Она растекается от кончиков пальцев, постепенно распространяясь по всему телу. Разжигает голод…

Наслаждение.

Превосходство.

Это не должно заканчиваться. Но волна откатывает… Необходим прилив.

Удар по виску – лысый сползает по стене. Голова болтается, как у марионетки без хозяина.

Новый прилив: еще лучше, еще приятнее. Пульс зашкаливает, зрачки, наверняка, расширены.

Откат… Голод.

Удар по затылку – лысый теряет сознание и в неестественной позе застывает на полу.

Кровь в его рту смешивается со слюной, густой массой вытекает и тянется от губ до кремовой плитки… Нижняя челюсть деформирована, выпирает вбок.

Откат… Голод.

УБИТЬ, УБИТЬ, УБИТЬ, УБИТЬ!!!

Срезанная входная дверь жалобно скрипит под чьими-то ногами. Я оборачиваюсь на звук и уверенно иду встречать «гостей».

Жажда новой волны правит мной. Велит, что делать. Заставляет. А этот голод…

УБИТЬ!!! ВСЕХ УБИТЬ!!! УБИТЬ, УБИТЬ, УБИТЬ, УБИТЬ!!!

Дикий и Дикая. Первый впереди, вторая отстает на несколько метров. Узнаю их с трудом – молодая пара из квартиры напротив. Те, кто хотел направить меня на путь истинный, бредут по моему коридору, и привел их сюда точно не Бог.

Широко открытые пасти, губ нет… Зубы и десна – вот, что первым бросается в глаза. Как и черные кривые полосы во все стороны ото рта. Словно черви, которые расползаются по лицу.

Я быстро приближаюсь к Дикому, заношу руку со сковородой над головой… Но вдруг одним стремительным рывком он оказывается со мной нос к носу, хватает за плечи и швыряет о стену.

Затылок – бетонная стена – потеря координации.

На миг я вижу перед собой только сотни ярких точек, вспышек, искр… Затем появляется размытое пятно, а шею прожигает острой болью – зубы Дикого.

«МЯСО, МЯСО, МЯСО, МЯСО, МЯСО, МЯСО!!!»

Тварь вжимает меня в стену. Хочет вырвать кусок…

От боли я невольно разжимаю пальцы и роняю сковороду. Теперь только руки и ноги… Это все, что есть.

На счету буквально каждая секунда. Промедлю – сдохну. Зубы Дикого уже проникают под кожу… Боль усиливается и окончательно возвращает на землю.

Ни голода, ни эйфории… Зато есть нарастающий страх.

Добро пожаловать в реальный мир.

Надеясь, что нервные окончания у этих тварей не теряют чувствительность, бью Дикого коленом в пах.

Он издает подобие стона, тяжело дышит – хват челюстей слабеет. Я бью вновь – еще слабее.

Вторая тварь рядом и пытается дотянуться хоть до какой-нибудь части моего тела.

«МЯ-Я-Я-Я-ЯСО! МЯСО, МЯСО, МЯСО!!!»