себя иллюзию, Эйра прокралась по коридору, который соединялся с пустой столовой.

Над головой раздавались голоса, приглушенные и неразборчивые. Она должна была подняться выше. Эйра прокралась вверх по лестнице, остановившись на верхней площадке и напрягая слух. Тонкая полоска света от камина мерцала под величественной дверью в конце коридора.

Где был Дюко? С ним что-то случилось? Должно быть, прошло не менее трех часов с тех пор, как он ушел, верно? Она должна была убедиться, что он в безопасности. Да, именно поэтому она пошла — просто беспокоилась за Дюко.

Эйра подкралась вперед, скользя подушечкой стопы по половице, а затем опустила пятку — точно так же, как она делала на втором этаже своего дома, когда зимой тайком выбиралась на пляж, чтобы поиграть в снежки при лунном свете с Маркусом.

Присев на корточки по другую сторону окованной железом двери, Эйра приложила к ней ухо.

Разговор внутри имел какое-то отношение к грандиозному плану возрождения Райзена. Они неустанно говорили о грядущем великом вознесении после того, что Столпы называли «разрывом» старых путей. Она не раз слышала термины «вспышки-бусины» и «наши контакты», перемешанные с бреднями фанатиков, расстроенных проблемами с «транспортом».

Разговор переключился на обсуждение «четырех реликвий». Она помнила, как Ферро с незнакомцем упоминали что-то о кинжале. Вроде как одна из реликвий «пропала».

Эйра попыталась запомнить все, что услышала, но этого было так много. Ей нужно было носить с собой блокнот, если она собиралась работать Тенью. С другой стороны, если бы она была здесь на официальном задании Двора Теней, ее, вероятно, предупредили бы о том, что с собой взять.

Разговор внезапно смолк, последовав за хлопком двери.

— В это место проникли Тени, — прорычал Ферро, его голос ни с кем нельзя было спутать. У нее кровь застыла в жилах. — Найдите их.

Глава двенадцатая

Ч

то там с Дюко? — промелькнуло у Эйры в голове. Последовала следующая мысль: побеспокойтесь о себе!

Эйра отпрянула от двери и попыталась медленно переместить свой вес, но скорость и скрытность были ей не по зубам. Доски под ее паническими, неуклюжими шагами громко заскрипели со звуком, который с ужасом отозвался в ее груди. За ее спиной поднялся грохот.

Эйра перешла на бег. Она побежала по коридору и обогнула лестницу в тот момент, когда дверь за ней с грохотом распахнулась. Столпы выбежали наружу.

— Я там кого-то видела! — крикнула женщина.

— Куда она направилась?

— На лестницу!

Эйра бросилась вниз по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки за раз, а в конце — через четыре. Она неловко приземлилась, подвернув лодыжку из-за неудачной обуви. Крик боли, который она не смогла скрыть, вырвался из нее.

Неуклюжая, она была неуклюжей и глупой, думая, что готова ко всему этому. Она не была Тенью, на самом деле, пока нет, может быть, никогда и не будет. Эйра заставила себя подняться, когда шаги на лестнице стали громче. Она бросилась по коридору к двери, ведущей в подвальную мастерскую. Не думая о том, кто может услышать или как близко могут быть ее преследователи, Эйра захлопнула дверь и хлопнула по ней ладонью. Лед разлетелся во все стороны, покрывая дверной косяк и плоскость двери и стены.

Лед хрустел у нее за спиной, когда она спускалась по лестнице, кружась в темноте.

— Дюко? — прошептала она. — Дюко?

Ответ пришел не от союзника, а в виде глухого удара в дверь. Эйра оглянулась и увидела, как лед сползает на полпути вниз по лестнице. Без сомнения, он рос и по другую сторону двери. С таким же успехом она могла бы сделать ледяную скульптуру, указывающую на то, куда она пошла.

— Черт возьми. — Она издала панический стон. Должна ли она остаться и искать Дюко? Или бежать? Эйра переминалась с ноги на ногу, не обращая внимания на стреляющую боль в лодыжке.

Если Столпы схватили его, то она ничего не могла для него сделать. Но Двор Теней? Она готова была поспорить, что они могли бы помочь. И чтобы получить их помощь, кто-то должен был сбежать и предупредить их. Она должна была рассказать им, что произошло. Эйра вскарабкалась на стол, когда в дверь снова застучали.

— Уйдите с дороги!

Эйра застыла. Ферро. Она медленно отошла от окна. В ее руке появился ледяной кинжал.

— Прости… Дюко, — прошептала она. Эйра подошла к подножию лестницы. Темнота окутала ее, поглотив. Она перестала бороться с ней, позволив ночи пожирать ее сердце кусочек за кусочком. Она могла бы пойти на этот шаг. Она пришла сюда не для того, чтобы разбираться в нюансах политики Меру. Она была здесь не для того, чтобы выбирать сторону в религиозной войне.

Только Ферро имел значение. Если она убьет убийцу своего брата, то…

— Джут калт!

Возникший глиф разнес дверь. Эйра прикрыла себя рукой. В воздухе завис ледяной кинжал. Прищурившись, Эйра уставилась на Ферро, окруженного светом нескольких светящихся сфер.

— Ты? — Он прорычал это слово, но его рот скривился в усмешке. — Разве это не восхитительный сюрприз?

Эйра не ответила. Она была ошеломлена, глядя на убийцу своего брата — на человека, который убил бы и ее, если бы она дала ему такой шанс. Она вернулась в лес, раненая, избитая до полусмерти. Темнота была такой густой, что было трудно дышать, и в тот момент, когда она нуждалась в этом больше всего, она не могла стать убийцей, которой хотела быть — такой, какой мир всегда видел ее. Даже когда одного движения запястья было достаточно, чтобы прикончить его.

Сделай это! Жалкий голос, рожденный ненавистью и печалью, кричал внутри нее: убей его и покончи с этим!

И все же одной секунды колебания было достаточно. Ферро всегда был лучшим убийцей.

— Лофт нот, — прошептал Ферро с веселой ноткой.

Веки Эйры внезапно отяжелели. Мир закружился, и она упала на землю в глубоком, неестественном обмороке.

Она проснулась в агонии.

Комната — нет, камера, в которой она находилась, была сделана из раскаленного камня. Вдоль каждой покрытой сажей стены были проделаны глубокие траншеи. Завесы огня горели в этих траншеях, бушевали вверх по трем стенам, нагревая комнату до головокружительной степени. Небольшой огненный ров горел перед стальными прутьями — из той же стали, что и кандалы, которые сейчас обжигали ее запястья.

Эйра попыталась встать, но это оказалось нелегко. Ее голова пульсировала, а одна сторона лица была покрыта чем-то густым и липким — чем-то большим, чем пот. Опустив