ей новую одежду — похожую на ту, что носила молодая морфи — и велел привести себя в порядок до полудня.

К счастью, он не остался, чтобы убедиться, что задание выполнено, но Эйра точно следовала инструкциям. То, как он говорил, звучало так, будто она могла покинуть эту комнату, что стало бы первым шагом к планированию побега. Или, возможно, просто попытка донести до всех, что она здесь в ловушке.

Эйра поправила плащ на плечах и затянула пояс. Она уставилась на себя в зеркало, не узнавая девушку, смотрящую на нее в ответ. Она была похожа на одну из них — фанатичку. Эйра занималась тем, что практиковалась изображать удивление, ужас и благочестие, пока не появился Ферро.

— Подойди ко мне, зайка, — мягко сказал он.

Эйра проглотила требование, чтобы он больше никогда не называл ее так, и вместо этого на ее лице появилось натренированное выражение облегчения.

— Я не могла дождаться, когда снова увижу тебя. Мне было так одиноко.

— Понимаю, но это то, через что мы должны пройти. Именно уединение разрывает твои связи со старым миром, что ввел тебя в заблуждение и наполнил тебя злом. — Он погладил ее по волосам, как пушистое животное. Эйра подавила дрожь. — Но ты делаешь этот первый шаг с изяществом. Теперь пришло время сделать еще один шаг. — Он надел повязку ей на глаза, и Эйра не стала возражать.

Они вышли из двери направо, тридцать шагов, затем налево, пятнадцать шагов, через другую дверь, сорок шагов… Эйра старалась следить за маршрутом, по которому они продвигались. Она еще не знала, куда они направляются, и вполне вероятно, что они окажутся там, куда она не захочет вернуться. Но, начиная пытаться составить карту поместья, она чувствовала, что что-то делает. Эйре нужна была каждая крупица потенциальной надежды, чтобы сохранить свою решимость.

Глухо стукнул тяжелый дверной молоток, заставив Эйру прервать повторение их пути. Она услышала скрежет металла о металл и звон цепи. Раздался свист воздуха, и температура немного повысилась.

— Пойдем, выше голову, — прошептал Ферро и потащил ее в теплую комнату — к счастью, не такую жаркую, как бывшая камера. Эйра услышала тяжелый лязг позади себя, когда Ферро снял повязку с глаз.

Она была в каком-то зале для аудиенций. Зал уходил в высоту, не будучи соизмерительно широк. Перед ней находилась приподнятая платформа с тремя большими чашами, в которых ярко горел огонь. Перед этими каменными очагами стоял богато украшенный трон. Женщина, изваянная из золота, нависла над креслом, ее руки тянулись вниз, словно для того, чтобы обнять сидящего мужчину-эльфа.

У него был клювообразный нос и коротко подстриженные, прилизанные, черные волосы. Его золотые доспехи сливались с троном, делая его похожим на живую статую. Его тарелка была украшена перламутром и искусно вырезана замысловатой резьбой с закорючками и линиями, похожими на святящиеся глифы. Голубые глаза мужчины были более холодного оттенка, чем даже у Эйры, и больше походили на сталь, чем на воду или лед.

Облаченный в мантию Столпов подошел к краю платформы, остановился и закричал:

— Эйра Ландан, ты предстаешь перед Избранным, Защитником Ярген, человеком, которому суждено воздать Ей за доброту и порядок в нашем мире. Человеком, который является скалой Столпов, нашим основанием, нашим основанием праведности.

— Преклони колени перед своим лидером, командиром и законным правителем Меру, — прошипел Ферро ей на ухо.

Эйра сделала, как было приказано. Поначалу она не отрывала взгляда от пола по привычке, которую ей вдалбливали, как вести себя на королевских приемах. Но ее взгляд начал блуждать, пробегая по рядам Столпов в мантиях вдоль стен по обе стороны от нее.

— Ферро, ты привел ко мне новую просительницу, — после долгого молчания сказал мужчина, который звался Избранным Ярген.

— Пусть она будет достойна! — скандировали Столпы. Эйра подняла глаза на Избранного. Невозможно было по внешнему виду определить, сколько ему лет, как и в случаях с большинством эльфов. Но он не казался таким молодым, как Ферро. Хотя Эйра не могла сказать, было ли ему около пятидесяти, восемьдесят или сто.

— Я не думаю, что она еще достойна, Ваша светлость, но если Ярген найдет для нее цель, то пусть она смоет дьявольские метки, что оставили ее предки на ее душе. — Ферро произнес эти слова так, словно читал по сценарию. Эйра явно была не первым человеком, которого он представлял таким образом.

— Да еще грехи! — провозгласил их лидер. — Человек же с острова Солярис!

— Остров лукавого! Остров бывшей гробницы злого бога Распиана! — скандировали Столпы.

Неудивительно, что Ферро был склонен к убийству, если это был тот мир, в котором он вырос… вот как его учили думать о ее доме. Но осознание этого не вызвало особого сочувствия со стороны Эйры. Ее брат был мертв. Ее товарищи-ученики Башни были мертвы. Понимание его действий не вернет их обратно, но это может помочь ей перехитрить его и остальных.

— Как думаешь, достойна ли ты служить мне, Защитнику Ярген? — спросил ее мужчина. Похоже, у него не было другого имени, кроме «Защитник» или «Избранный».

— Я… я не знаю. — Эйра опустила голову, словно ей было стыдно. Занавес ее волос дал ей мгновение, чтобы собраться с мыслями и подавить растущее в ней отвращение к тому, что она собиралась сказать и сделать. — Мне сказали, что мой народ несет ответственность за великое зло, но я не понимаю.

— Конечно, ты не понимаешь, дитя, — ласково сказал Избранный, его манеры были почти отеческими. Этот тон заставил ее ощетиниться. — Ты хотела бы понять?

— Очень сильно. — Эйра снова посмотрела ему в глаза.

— Давным-давно богиня света, жизни и всего хорошего в этом мире, Ярген, взяла верх над злым богом Распианом. Она бросила его гробницу в море и охраняла ее самой своей сущностью. Ты знаешь эту гробницу как Хрустальные пещеры. Когда они были уничтожены, его зло вернулось в мир. «Ночь в Полдень» двадцать четыре года назад ознаменовала его возвращение.

Эйра слышала, как моряки в Опариуме говорили о дне, когда солнце скрылось с неба. Была ли это «Ночь в Полдень»? Это, конечно, было загадочно, но ничего плохого, насколько было известно всем, с кем говорила Эйра, не произошло.

— Это было вскоре после того ужасного дня, когда королева Люмерия лишила меня моего положения, моей цели…

— Свергнуть королеву со злым сердцем! Свергнуть коррумпированное правительство, распространяющее зло Распиана, — нараспев произнесли Столпы при одном упоминании Люмерии. Некоторые слова, казалось, взывали к толпе, вызывая ответы. Возможно, вся эта встреча была спланирована заранее, и каждый новобранец слышал одну и ту же речь. Это