– Хэй-ей! – отозвались слушатели, тоже прикладывая к груди сжатые кулаки. Похоже, этот жест был исполнен для них особого смысла, как и восклицание.

– Вы собрались, чтобы отпраздновать мой день рождения, – снова заговорил Патвайя Пату, – и я счастлив разделить с вами этот вечер. Наши лучшие маги, музыканты и певцы до поздней ночи будут развлекать нас своим искусством. Пусть этот день станет днем всеобщей любви и примирения! Дарите друг другу прощение и улыбки! И, согласно традиции, пока я здесь, каждый из вас может пройти в мою ложу и обратиться ко мне напрямую с любым вопросом, с любой просьбой и жалобой. Возвеселись и возрадуйся, народ мой!

Император раскинул в стороны руки, словно обнимая амфитеатр и всех, кто в нем собрался. Я напряглась: если бы кто-то собирался совершить покушение на Патвайю – момент был самый подходящий! Но… слушатели лишь прокричали «Хэй-ей!», ударили себя в грудь кулаками и бросились обниматься друг с другом.

Шарли Гэл тоже схватил меня и прижал к своей груди, глубоко и взволнованно дыша. На его ресницах появилась влага, а на лице – выражение восторга, почтения и бесконечной любви.

Надо сказать, речь императора и меня впечатлила, но отчего-то не околдовала так, как остальных. То ли я слишком много знала о технологиях влияния, то ли меня защитило одно из колец, созданных Серой Жемчужиной… В любом случае силой императора нельзя не восхититься: слушатели пребывали в эйфории и готовы были сделать все, что он прикажет.

– Шарли! Эй, Принимающий! – Будущий боевик продолжал сминать мои бока, и я испугалась, что он меня придушит в порыве верноподданнических чувств. – Очнись! Это я, Розовая Жемчужина! Отпусти меня уже, мне дышать нечем!

– А? О!.. Прости! – Парень очнулся, поморгал глазами и вытер их тыльной стороной ладони, ничуть не стесняясь своих слез. – Каждый раз, когда слышу императора, понимаю, что готов на любые подвиги во имя его и империи!

Отвечать я не стала. Понимала: нормальная Жемчужина на моем месте испытывала бы такой же восторг, как и будущий боевик. Так что свой скепсис и устойчивость к влиянию голоса императора предпочла скрыть. Возможно, однажды я доверю свою тайну кому-то из Принимающих. Но не раньше, чем он станет моим мужем и получит через меня магию!

Выступление началось сразу же после речи императора. Вопреки моим ожиданиям, никто не бросился к императорской ложе с просьбами или жалобами. Люди заходили туда, но степенно, без спешки. Мне просить Патвайю было не о чем, так что я целиком погрузилась в сказочное представление, которое давали на арене лучшие маги Эллисьена.

Первыми выступали маги, владеющие стихиями. Огневики выпускали столбы огня. Водники превращали струи воды в фонтаны. Воздушники закручивали огонь и воду в извивающиеся ленты, в небольшие смерчики и в фигуры животных.

Я наивно полагала, что магам, владеющим стихией земли, нечего будет показать, и оказалась не права. Когда выступление огневиков, воздушников и водников закончилось, на арену выкатили огромную неотесанную глыбу мрамора высотой по грудь магу, появившемуся следом.

– Это Макта Фьель, – шепотом представил мага будущий боевик. – Он превратил свое владение камнем в настоящее искусство. Сейчас увидишь, что произойдет!

Я затаила дыхание. Вроде бы уже насмотрелась чудес за эти дни, но все равно хотелось увидеть что-то особенное. Такое, чтобы просто – ах!

Макта Фьель не подкачал. Встал вплотную к белой глыбе, положил на нее ладони, закрыл на мгновение глаза, а когда открыл – по мрамору побежали трещины и трещинки. Целые куски породы начали отваливаться один за другим. Но глыба не рассыпалась на кучу осколков – нет-нет! Она… будто оживала. Вот из камня проступил острый витой рог, искристый, как снег. Потом показалась лошадиная голова… шея в локонах пышной гривы… туловище… крылья за спиной…

– Это же!.. Это… – Я захлебнулась восторгом, тараща глаза на совершенного в своем изяществе единорога.

– Это – Эн Йорн, – подсказал мне Шарли Гэл. – Крылатый конь Рождающего.

– Да… проклятая потеря памяти! – выдохнула я. – Напомни, Принимающий, почему считается, что Эн Йорн принадлежит Рождающему?

– Эн Йорн прекрасен и неуловим. Никому из смертных не удавалось приручить его, – напевно заговорил будущий боевик, словно излагая наизусть балладу. – Тех же, кому удалось вскочить на спину крылатого коня, Эн Йорн унес в страну Вечных Снов, куда уходят души умерших. Оттуда нет возврата! Только Рождающий может невозбранно прокатиться на спине Эн Йорна. Только его неслышимого слова слушается это священное животное.

– Хочешь сказать, что кому-то из людей доводилось видеть Эн Йорна своими глазами? – вычленила я из рассказа главное.

– Да. Все знают, что увидеть крылатого коня Рождающего можно при свете заходящей луны на берегах горного озера Инспафелл. Эн Йорн приходит туда, чтобы испить воды, стекающей с горных круч, и искупаться в лучах ночного светила.

– Я хочу увидеть Эн Йорна!

– Не нужно, Жемчужина! – Шарли Гэл сполз с каменного сиденья, встал передо мной на колени, взволнованно сжал мои руки, с мольбой заглянул в глаза.

– Что такое? – удивилась я. – Ты же сам сказал, что главное – не пытаться оседлать Эн Йорна и прокатиться на нем!

– Говорят, иногда крылатый конь сам подходит к кому-то из тех, кто пришел взглянуть на него. Опускается перед ним, сгибая передние ноги, и позволяет взобраться к себе на спину, а потом увозит в страну Вечных Снов. Вдруг… Эн Йорн склонится перед тобой?!

– Ты полагаешь, Рождающий позволит мне, своей жрице, Розовой Жемчужине, отправиться в страну Вечных Снов раньше, чем я изберу пять мужей и передам им магическую силу? – удивилась я.

– Кто знает. Лучше не проверять. Прошу, Жемчужина, откажись от этой затеи!

– Ладно-ладно. Успокойся, Шарли. Я… обойдусь пока без поездки в горы. Но обещай, что поговоришь с Мактой Фьелем. Я хочу, чтобы он сотворил для меня такого же крылатого коня, только поменьше!

– Все, что попросишь, Жемчужина! У тебя будет статуя Эн Йорна!

– Она станет настоящим украшением галереи! – улыбаясь, воскликнула я. – А куда денут эту, большую статую?

– Она украсит главную аллею императорского парка, – уверенно отозвался Шарли Гэл.

Тем временем статую единорога укатили с арены. Макта Фьель, искупавшись в овациях восторженной публики, тоже удалился.

На сцену высыпали маги-боевики. Они инсценировали настоящее сражение! Стенка на стенку, с использованием боевых заклинаний – вероятно, нарочно ослабленных. Тем не менее то в одной, то в другой команде боевики падали, сраженные огненными молниями и ледяными стрелами. Их ноги то вязли в трясине, то оказывались опутаны бурно растущими вьюнками. Их головы то и дело окутывал туман неприятных оттенков. На открытых участках кожи проступали и тут же заживали язвы и раны.

Зрители кричали, ревели, топали ногами и потрясали кулаками, болея то за одну команду, то за другую. Неожиданно для себя я тоже втянулась, особенно когда обнаружила, что в одной из команд сражается старший брат Нибу Иру – наследный принц. Не знаю почему, но болеть я стала именно за его команду. Может, потому что они действовали более слаженно, уверенно и умело, постепенно тесня противников к выходу с арены.