Наверное, следует сообщить ему, что она уезжает к матери на Рождество. Наверное.

Билеты на самолет уже куплены, и Айрис надеялась, что Николас нормально перенесет перелет. Странно, но, живя с Паолой, Айрис постоянно испытывала дискомфорт из-за излишней авторитарности этой женщины. Но теперь, когда они долгое время не виделись, ей вдруг захотелось встретиться с матерью.

Айрис чувствовала, что в последнее время Паола сильно изменилась. Даже в голосе ее теперь не ощущалось былой уверенности. И все это произошло после того, как она начала встречаться с Фрэнком, с которым Айрис тоже не терпелось познакомиться. Она, конечно, видела его фотографии в газете и успела составить о нем определенное мнение. Но с другой стороны, она прекрасно понимала, что в жизни он наверняка окажется не настолько однообразным, каким его стремились показать журналисты. Да и на Паолу он оказал заметное влияние. А ведь раньше никто и никогда не мог этого добиться.

Зазвонил мобильный телефон.

Айрис знала, кто это звонит. Она взяла трубку, но не успела нажать на кнопку соединения — звонки прекратились. Айрис взглянула на экран. Действительно, звонил Дункан Харрисон. Что он хотел сказать?

Нет, как бы ни желала она это узнать, она не станет ему перезванивать. Возможно, он сам это сделает?

Она так и уснула, не дождавшись его звонка.

— Теперь ты понимаешь, как гадко я поступила? — Паола с болью посмотрела на Фрэнка.

Он вздохнул.

Паола ждала. Она очень переживала, что сейчас, узнав, какая она есть на самом деле, Фрэнк отвернется от нее, передумает насчет свадьбы и вообще порвет с ней.

— Знаешь, — Фрэнк задумчиво посмотрел на нее, — с тех пор как мы вместе, я не раз убеждался, что ты прекрасный и открытый человек. А то, что было до меня, пусть останется в прошлом, и давай больше не будем к нему возвращаться.

Паола всхлипнула, вытерла вновь выступившие на глазах слезы.

— Но мне нужно все рассказать Айрис, — тихо проговорила она срывающимся от сдерживаемых рыданий голосом.

— Да, милая. — Фрэнк пересел к ней на диван и обнял ее, прижимая к своему плечу. — И ты с этим справишься. А дочь, если она любит тебя, то поймет и простит. Хотя бы за то, что ты все поняла и сама рассказала ей о своем неблаговидном поступке.

Паола всхлипнула, ее плечи вздрогнули.

— Как же мне повезло, что я тебя встретила, — прошептала она, понемногу успокаиваясь и улыбаясь сквозь слезы.

— Я тоже рад тому, что мы встретились. Ведь до тебя у меня долгое время никого не было.

Фрэнк сидел рядом и гладил ее по волосам, по спине. Понемногу Паола успокоилась и стала надеяться, что все еще наладится.

Самолет тряхнуло, и его шасси соприкоснулись с землей.

Айрис вздохнула. Вот они и вернулись.

Она посмотрела на Николаса, который хорошо перенес второй в своей жизни перелет, и улыбнулась.

— Вот мы и дома, малыш.

Он взглянул на нее своими пронзительно-голубыми, как у его отца, глазами и засмеялся.

Жизнь складывалась причудливым образом, и Айрис иногда поражалась тому, какими неожиданностями и поворотами она полна.

Вот взять хотя бы ее саму. Она выросла рядом с матерью, а теперь считает Сан-Франциско своим родным домом. У нее там началась другая жизнь. Там родился Николас. А дом ее детства и мать остались в прошлом.

Вспомнив о Паоле, Айрис нахмурилась.

Между ними произошел серьезный разговор. И Паола рассказала о том, как разлучила ее с Дунканом. Она умоляла о прощении. И было видно, что она действительно раскаивается.

Айрис простила.

Но после этого разговора она иногда прокручивала в уме свою жизнь, раздумывая, а как бы все прошло, если бы мать не вмешалась в тот роковой момент.

Иногда ей казалось, что они с Дунканом были бы счастливы и растили бы Николаса вместе.

А иногда перед глазами возникала Тэрри в его рубашке посреди его квартиры, и Айрис задавалась вопросом — а не появилась бы эта Тэрри потом, когда они уже были бы вместе?

Ведь Тэрри всегда была неравнодушна к Дункану. И, конечно, она была довольно симпатичной девушкой. Вдруг Дункан все же решил бы закрутить с ней роман? Тем более если бы он подумал, что Айрис специально привязала его к себе ребенком?

Нет.

Наверное, каждому из них надо было пройти определенный этап в своей жизни.

Тем более поступок Паолы лишь доказал, что Дункан недостаточно доверял Айрис. Вот если бы было по-другому… Мать тогда была бы бессильна.

Авиалайнер остановился, и по салону прокатилось оживление. Пассажиры начали отстегивать ремни безопасности, ожидая, когда откроется люк и их выпустят наружу.

Айрис улыбнулась Николасу и подмигнула ему. Он рассмеялся ей в ответ, показывая белоснежные зубки.

Нет, все правильно!

Она одна. Зато она точно знает, что все сделала так, как нужно. И сейчас даже представить трудно, что произошло бы с ее жизнью, если бы она послушалась мать и сделала аборт.

Николас, ее любимый сыночек. Он всегда будет с ней.

А Дункан… Что ж, он сам выбрал дорогу.

Ричард с Кристин на руках и Линда встречали их в аэропорту.

— Как же я соскучился! — Ричард чмокнул Николаса в румяную щечку, затем поцеловал дочь.

— Ну как вы провели Рождество? — спросила Айрис, радуясь встрече и сознавая, что тосковала по этим людям, которые по сути являлись ее семьей.

— О, замечательно! — Линда восторженно закатила глаза и начала рассказывать.

Дорога домой заняла мало времени.

Слушая Линду и отвечая на ее редкие вопросы, Айрис постоянно возвращалась мыслями к своему будущему. И чем больше она об этом думала, тем яснее понимала, что теперь ей надо принять единственно правильное решение.

— Папа, я хочу с тобой поговорить, — сказала Айрис, когда они вошли в дом.

Ричард внимательно посмотрел на дочь.

— Что ж, пойдем, — кивнул он, передавая Линде дочку.

Поручив заботам Доры Николаса, тут же увлеченно начавшего что-то лепетать, Айрис прошла за отцом в кабинет.

— Что ты хотела мне сказать? — Остановившись около большого стола, за которым привык работать вечерами, Ричард взглянул на дочь.

Айрис вздохнула.

— Папа, — неуверенно начала она, понимая, как нелегко дастся ей разговор, который она мысленно прокручивала в голове не один раз и к которому, казалось, была готова. — Я хочу снять квартиру и жить с сыном отдельно.

Ричард вздохнул, отвернулся к окну, взглянул на тучи, затянувшие небо.