недостойном инциденте, но так вполне могло случиться. Если это верно, то становится понятным, почему ее посещения Тюильри вскоре совсем прекратились и связь с Наполеоном прервалась.

Эта история показывает, что хотя Наполеону, возможно, не нравился фарс на сцене, но в его личной жизни в это время присутствовал большой элемент фарса. Не успел он поселиться в Тюильри, как началась постоянная слежка и подглядывания со стороны жены и неуклюжее уклончивое контрнаступление с его стороны. И его собственное поведение, и поведение его жены отнюдь не придавали достоинства императорской чете.

Для семейной жизни Наполеона проявления большой ревности со стороны Жозефины оказались в новинку.

До момента коронации Жозефина чувствовала себя слишком неуверенно и не могла открыто рисковать возможностью разрыва с ним из-за его интереса к артисткам и почитательницам. Похоже, что его египетская зазноба не очень-то ее задела, потому что она всего один раз упомянула имя мадам Фуре (да и то почти мимоходом), когда защищалась от упреков Наполеона.

Как император, Наполеон глубоко возмущался ее вмешательством в то, что он считал своей личной жизнью, и он снова и снова твердил ей, что ее не должны беспокоить его отношения с другими женщинами. Это, заявлял он, чисто физические проявления с его стороны, и они совершенно ничего не значат для брака, санкционированного теперь Церковью и государством.

Поскольку она была женщиной, которую больше интересовало поддержание внешних приличий, нежели эмоциональных уз между мужем и женой, Жозефина, возможно, могла бы и дальше закрывать глаза на поездки Константа в карете в восемь часов вечера. Угроза их возможному разрыву исходила не от его неверности, а от неослабевающей злобы братьев и сестер Наполеона, которые продолжали бороться против его брака с такой огромной энергией, которую они с большей пользой могли бы использовать для поддержания собственного достоинства.

Их поведение в этот период было возмутительно. Помимо того что они открыто стали выступать за его развод, они сами вели себя как жадные крестьяне, обнаружившие, что один из них владеет курочкой, несущей золотые яйца.

Они энергично шли на любые шаги, независимо от степени их низости, глупости и вульгарности. Старшая сестра Элиза вместе с братом Люсьеном выступила в любительском спектакле, появившись на сцене лишь в прозрачных розовых чулках. Посол в Испании, Люсьен ударился в спекуляции при финансовых сделках, забыв о том, что он уже и так накопил столько денег, сколько с трудом сможет нормально потратить. Жозеф и Люсьен неистово критиковали внешнюю и внутреннюю политику кормильца семьи и зашли так далеко, что открыто присоединились к его личным врагам, взяв на себя роль совместного выразителя мнений императора.

Луи со своей стороны в политику особенно не вмешивался. Он удовлетворился тем, что превратил жизнь своей жены Гортензии в настоящий ад на земле.

Наиболее привлекательная сестра Бонапартов Полина без конца вступала в любовные связи, и ее поведение стало напоминать публичный скандал.

Каролина и ее чванливый муж Мюрат продолжали скулить, увещевать и неистовствовать с целью выжать побольше денег и почестей и в то же время поощряли маршала Бернадота плести все новые заговоры против человека, которому все трое были обязаны своим положением и доходами.

Младший брат Наполеона Жером в это время находился за границей на флоте, но это не останавливало его от интриганства. Он дезертировал со своего судна, пустился в затяжную поездку по Америке, шикарно жил за счет своего брата и в конечном итоге влип в дурацкий брак с дочерью купца из Балтимора.

Многострадальный Наполеон простил всех, кроме Люсьена, который исчерпал, наконец, терпение своего брата, и его вышибли из страны. Знакомясь с поведением клана Бонапартов в тот период, нельзя не подумать о том, что Франция основательно выиграла бы, если бы император издал указ, выдворяющий из страны всю эту ораву недоброжелателей.

Неустанные интриги родственников против Жозефины не производили на Наполеона никакого впечатления. Один из бывших консулов предложил, вторя их призывам, удалить Жозефину и жениться на ком-то, кто даст стране наследника, Наполеон гневно отверг такой непрошеный совет. «Нет! — громогласно заявил он. — Разве моя мать тигрица?»

Надо было дожидаться времени, когда он сам придет к такому мнению, но время это еще не наступило.

Жозефина продолжала беспокоиться, и ее неуверенность проявилась в том, что она мобилизовала небольшую армию внутридворцовых соглядатаев. Эта толпа осведомителей должна была детально докладывать о ночных похождениях ее мужа в коридорах Тюильри.

Трудно представить себе, какую конечную пользу она надеялась извлечь осуществлением такого глупого и неэффективного плана. Можно предположить, что к этому времени до сознания Жозефины дошло, что подлинный интерес ее должен заключаться в демонстрации несравненного очарования, которое она производит на нужных людей. Ей следовало бы настойчиво смотреть в другую сторону, когда внимание ее мужа вдруг привлечет смазливая мордашка или фигурка. Однако сенсационное разоблачение его связи с Жоржиной произошло не в результате ее вынюхивания.

Это случилось по причине неожиданного заболевания императора в то время, когда он уединился с актрисой в своих дворцовых покоях.

Достаточно авторитетно утверждалось, что Наполеон страдал эпилепсией. Не осталось достаточно надежных свидетельств тому за тридцатипятилетний период его активной жизни в различных климатических условиях, но в двух случаях состояние его здоровья действительно помешало ему командовать на полях сражения.

В ночь, когда с ним случился приступ во дворце, Наполеон впал в кому, а в этот момент с ним находилась одна только Жоржина. Она перепугалась и чуть ли не ударилась в истерику. Ей показалось, что император либо уже скончался, либо находится при смерти, и она подняла такой шум-гам, что сбежались все слуги изо всех комнат.

Взывая о помощи, она впопыхах не обратила внимания на то, что сама находилась в одной нижней сорочке, а среди тех, кто поспешил на помощь, оказалась Жозефина. Любопытную сцену быстро прервало то обстоятельство, что Наполеон тут же пришел в себя. Когда он увидел, что его комната набита народом и что среди других людей находится Жозефина, а Жоржина в ночной сорочке суетится вокруг кровати, он ужасно взбеленился и всех выгнал вон. Потом обратился к несчастной Жоржине и отругал ее за то, что она потеряла голову. Он взвинтил себя до такой степени, что чуть вновь не потерял сознание.

Наполеон так и не простил Жоржине ее часть вины в создании такой комедии в спальне. После этого случая больше не говорили о ее посещениях Тюильри. Однако она продолжала выступать в ведущих ролях в театре и все еще оставалась популярной звездой, когда в мае 1808 года совершила вторую большую глупость за время