– Так я вам и поверила! – фыркнула Надежда. – И кто это – мы? Вы о себе говорите – мы, Николай Второй? Или мы – это вы и этот недоумок, что так бездарно осуществлял слежку за мной?

– Я говорю правду. А насчет слежки… Да, вы правы, мы за вами, конечно, следили, но что нам еще оставалось делать? Ведь вы – единственная наша зацепка в деле Куркиной…

– В каком деле? – переспросила Надежда.

– В деле Елизаветы Петровны Куркиной. И не делайте такие большие невинные глаза, вы прекрасно знаете, о ком идет речь.

Надежда, которая как раз собралась прижать руки к сердцу и клятвенно заверить, что понятия не имеет ни о какой Куркиной, передумала и решила сменить тактику.

– Ах, вы о той убитой женщине… Но вы, извините, не похожи на обыкновенного полицейского. А это место не похоже на полицейский участок. И потом, какое я имею отношение к убийству? Я ведь убитую и в глаза никогда не видела…

– Я и не говорил вам, что мы – полиция. Мы – совсем другая служба… Но ничего больше я сказать вам не могу.

– Ах, вот как! – фыркнула Надежда. – Начинаются тайны мадридского двора! Но все же, от меня-то вы чего хотите? Зачем вы привезли меня сюда силой и говорите загадками?

– Для начала, Надежда Николаевна, я хочу, чтобы вы честно сказали – на кого вы работаете?

– Вы серьезно? – Надежда едва не рассмеялась, что в данном случае было бы неуместно.

Этот вопрос из старых фильмов про шпионов, этот коридор, эти бессмысленные слова пароля – нет, никак невозможно было воспринимать все это всерьез. С другой стороны, рука все еще не обрела чувствительность, и Надежда помнила, какое железное плечо у этого с виду совершенно неприметного человека.

– Да я уже несколько лет нигде не работаю, – осторожно ответила Надежда. – Муж настоял на том, чтобы я сидела дома и занималась домашним хозяйством…

– Надежда Николаевна! – мужчина поднял руку. – Только не надо держать меня за дурака! Неужели вы думаете, что я поверю, будто вы – обычная домохозяйка?

– Ни за кого я вас не держу! – огрызнулась Надежда. – Вы сами себя держите, как… хм…

– Давайте не будем заедаться! Давайте не будем тратить время попусту!

– Давайте! – с энтузиазмом согласилась Надежда. – Я же вам об этом и толкую – вы зря тратите на меня свое время.

– Скажите, на кого вы работаете, – продолжал талдычить он, – в противном случае…

– Ага, сейчас вы направите мне в лицо лампу…

– Зачем же так примитивно! – мужчина поморщился. – Уверяю вас, мы не сделаем вам ничего плохого. Напротив, мы даже можем обменяться с вами информацией…

– Какой информацией? – оживилась Надежда.

– Это зависит от вас. Давайте поговорим как профессионал с профессионалом…

– Да с чего вы взяли, что я профессионал? Я – обычная домохозяйка, в прошлом, правда, инженер…

– Я знаком с вашей легендой, так что можете не повторяться!

– Это вовсе не легенда! Это правда! Все так и есть! – Надежда взглянула на часы и вскочила с места. – Мне домой нужно! У меня муж с работы придет! В конце концов, вы не имеете права задерживать меня против воли!

– Сидеть! – сказал мужчина вроде бы тихим невыразительным голосом, но у Надежды зазвенело в ушах, как будто он рявкнул.

От неожиданности она с размаху упала на стул.

– Надежда Николаевна, вы начинаете меня утомлять! Поймите же, что это не шутка и не розыгрыш. Нам нужно получить от вас информацию, и мы ее получим. Чего бы вам – подчеркиваю, вам, а не нам – это ни стоило. Вы понимаете?

Надежде стало очень неуютно. Стул показался еще жестче, чем был, в комнате было душно, и спертый воздух давил, как каменная плита. Незаметный тип закрыл картонную папку и уставился на нее выжидательно. Надежда едва нашла в себе силы неопределенно кивнуть, затем помотала головой, чтобы избавиться от назойливого комариного гудения в ушах.

– Итак, – продолжал он, – ваш несомненный интерес к делу Куркиной говорит уже о многом, но самое главное – ваш несомненный профессионализм. Как вы блестяще уходите от наружного наблюдения! Одно то, как ловко вы отделались от моего человека возле офиса компании «Телесвязь» в Перекидном переулке, говорит о высоком мастерстве! А как вы его сегодня обвели вокруг пальца… – Мужчина улыбнулся. – Конечно, так ему и надо, молодежь необходимо учить. Но вы… я чувствую настоящую школу! У кого вы учились – у Немировского? У Штиглица? Ну, впрочем, это не важно. Важно, что мы с вами должны найти общий язык как два профессионала. В конце концов, в наше время именно профессионалы правят миром, вы с этим согласны?

– Не знаю, кто там правит миром, – перебила его Надежда. – И честно говоря, мало интересуюсь. Гораздо больше меня волнует то, что мой муж вернется домой, и его никто не встретит, никто не накормит…

– Ну, я же и говорю – не будем тратить впустую драгоценное время! Расскажите мне все, что вам известно о деле Куркиной, и я вас отпущу и даже довезу до самого дома!

– А почему вас так интересует это дело? – Надежда исподлобья взглянула на собеседника. – Ну, конечно, зверское убийство, но вы ведь не полиция! Почему вообще вас так интересует эта одинокая пожилая женщина?

– Ваньку валяете, – с грустью констатировал ее собеседник, – продолжаете делать вид, что ни при чем и в том дворе оказались совершенно случайно.

В голосе его послышались вполне человеческие нотки, и Надежда хотела было сказать, что все так и есть, рассказать ему про теткины очки, будь они неладны, и про случайную встречу с Игорем. Но тут же опомнилась – совсем она ополоумела, еще Игоря сюда впутывать! И дядечка в мастерской может пострадать, еще посчитают они его резидентом иностранной разведки… А вот интересно, этот телефонный аппарат стационарный или переносной? Приделан он к столу или просто так стоит? Если просто так, то может схватить его, да и долбануть этого типа по кумполу…

В этом месте Надежда мечтательно зажмурилась, представив, как она хватает телефон и с размаху опускает его на голову этого безмерно надоевшего ей человека. Зудит и зудит, вот чего он от нее хочет? Говорит же она, что понятия не имеет, кто убил эту Куркину, а он не верит. А если рассказать ему про китайских кукол, то он точно решит, что Надежда ему лапшу на уши вешает. Китайскую лапшу.

И тогда он покажет свое истинное лицо. Вот сейчас как заорет на нее… Или даже ударит по лицу. Применяли же они раньше такие методы. У Надежды мгновенно заболела челюсть, как будто по ней уже съездили железным кулаком. При виде того, как ее собеседник привстал на стуле, Надежда потрогала зубы языком, втянула голову в плечи и зажмурила глаза.

– Ну, Надежда Николаевна, сколько можно! – мужчина поморщился. – Прекратите же, наконец, этот цирк! Не надо изображать передо мной святую невинность! Мы с вами оба профессионалы и мы знаем, что Елизавета Петровна Куркина – последний уцелевший сотрудник СПЕКО… То есть была последним уцелевшим сотрудником…