– Тебе лучше не спорить, Эмма.

– И что ты мне сделаешь? Убьешь?

Черт! Он слишком близко. Я громко сглатываю и перевожу взгляд с его глаз на губы.

Нет. Не делай этого, Эмма. Подними взгляд сейчас же!

И, пересилив себя, я смотрю в его темные глаза. Сейчас они кажутся еще темнее. Они темнеют от любой сильной эмоции? Чертов Бэйкер! Почему именно он?

Взгляд Аарона блуждает по моему лицу и задерживается на губах. И мне это нравится. Мне нравится мысль о том, что он хочет меня поцеловать.

– Ты отмоешь мою машину. – Грубость в его голосе куда-то пропадает. Он становится томным и немного хриплым. От него мурашки бегут по спине.

– А если нет? – отвечаю я почти шепотом.

– С мной лучше не спорить.

Он будто гипнотизирует меня. Его бархатистый, возбуждающий голос заставляет меня проиграть ему. В очередной раз.

– И что ты мне сделаешь? – усмехаюсь я и приподнимаю бровь. – Накажешь?

На секунду встретившись с его взглядом, вижу, что в нем скачут черти. И это еще сильнее возбуждает меня. Я встаю на носочки и целую его. Это не нежный поцелуй, который был утром. Нет. Теперь он страстный, жадный и ненасытный. Я больше не замечаю ничего, кроме парня перед собой.

Аарон приподнимает меня и сажает на стол. Оказавшись между моих ног, Бэйкер одним движением срывает с меня топик. Мои соски напрягаются, но Бэйкер сейчас смотрит только мне в глаза. Я никогда не стеснялась своей небольшой груди, но под взглядом этого парня комплексы почему-то появляются сами по себе. Однако сейчас мне не до них. Я заталкиваю их поглубже в шкаф и быстро закрываю дверцу, чтобы они не успели вывалиться.

А в это время Бэйкер снимает свою футболку и открывает вид на его чертовски привлекательное тело. Пока его губы исследуют мою шею, я медленно изучаю его торс, спину и опускаюсь к ремню на джинсах. Но я успеваю расстегнуть только пряжку ремня, потому что Аарон поднимает меня и кладет на кровать.

Желание, которое сейчас пылает в глазах хоккеиста, заставляет мое сердце биться быстрее. Аарон наклоняется ко мне, и его дыхание обжигает мою ключицу. Когда его губы в очередной раз касаются моей кожи, из меня вырывается стон. Бэйкер целует меня снова и снова, позволяя своему языку ласкать меня.

– Черт, Эмма, ты сведешь меня с ума, – шепчет он.

Аарон скользит вниз, целуя чувствительную кожу моей груди.

Дыхание перехватывает, когда его губы обхватывают мой сосок. Я запрокидываю голову и, закрыв глаза, зарываюсь руками в его волосы.

– Приподнимайся, – командует Бэйкер.

Я так и делаю. Приподнимаю таз, чтобы он с легкостью мог стянуть с меня юбку. Мое тяжелое дыхание выдает меня с потрохами. Я желаю этого парня так, как не желала еще никого.

– Симпатичные трусики, – усмехается он.

Но я пропускаю его усмешку мимо ушей, потому что все мое внимание приковано к выпуклости на его штанах. Аарон невыносимо медленно снимает джинсы, и когда они с глухим стуком падают на пол, мои губы сами находят его. Нависая надо мной, Бэйкер ласкает и целует каждый дюйм моей кожи. Сейчас нас разделяет лишь тонкая ткань белья, я чувствую его возбуждение, и по моему телу проходит мелкая дрожь.

– Аарон, – выдыхаю я.

Это для него сигнал, как красная тряпка для быка. Он одним резким движением сдергивает с меня трусики. Его пальцы начинают гладить мои бедра. Медленно раздвинув их, Бэйкер губами касается моего чувствительного места, и из меня вырывается громкий стон. Я цепляюсь одной рукой за одеяло, а другую запускаю в волосы хоккеиста. Его язык, дразня, скользит по складкам, заставляя меня тяжело дышать.

– Аарон, – прошу я, когда его ласки становятся интенсивнее.

Когда Бэйкер останавливается, из меня вырывается недовольный вопль. И это лишь раззадоривает его.

– Мне кажется или на тебе многовато одежды? – хрипло спрашиваю я, притягивая его и целуя.

Но я даже не успеваю моргнуть, как боксеры Аарона оказываются где-то рядом с другой одеждой, разбросанной по полу. Скользя взглядом по его рельефному телу, я не могу не заметить, что оно идеально. Он идеальный.

– У нас есть небольшая проблема, – нежно целует он меня за ухом, пока я впиваюсь пальцами в его спину. – У меня нет с собой презерватива.

– Я доверяю тебе, – эта фраза вырывается из меня настолько быстро, что я не успеваю подумать. – Я на таблет…

Но Аарон не дослушивает. Он страстно целует меня, и в это же время я чувствую его между ног. Я раздвигаю бедра шире и выдыхаю, когда он входит в меня.

– Черт, Эмма, – стонет Бэйкер.

Я обвиваю ногой его бедро. И он проникает в меня полностью.

Аарон на секунду отстраняется, но лишь для того, чтобы снова оказаться во мне. Его движения ритмичны, я выгибаюсь навстречу и двигаюсь в том же беспощадном ритме, что и он. Из Бэйкера вырывается стон, который я успеваю поймать губами, целуя его. В этот момент я окончательно понимаю, насколько давно этого желала.

– Рон, – выдыхаю его имя я снова и снова.

Аарон, будто по команде, начинает двигаться быстрее, сильнее, глубже. Я прижимаюсь своей грудью к его груди и царапаю ногтями его спину, когда комнату наполняет его рык.

Наши движения становятся еще быстрее, а в поцелуях нет ни намека на сдержанность. Я чувствую, как он начинает теряет контроль.

– Кончай, детка! – тяжело дышит хоккеист.

Я тоже уже готова отдаться сумасшедшим ощущениям. Но неожиданно для нас обоих дверь комнаты открывается.

– А вот и я! – пищит Алекса.

Я замираю, а Бэйкер останавливается. Я медленно выглядываю из-под Аарона и вижу шок на лице подруги и ухмылку на лице Ноа.

– Закройте дверь с той стороны! – кричит им Аарон.

И Ноа так и делает. Но как только дверь закрывается, я отталкиваю от себя Бэйкера. Вся эйфория проходит, и осознание происходящего волной накрывает меня с головой. Аарон встает и начинает собирать свою одежду по комнате. Я делаю точно так же.

Быстро собрав одежду с пола, я скрываюсь в ванной комнате и, заперев ее, скатываюсь на пол. Что я наделала?

– Эмма? – стучится ко мне Аарон.

Но я молчу и ничего не отвечаю.

«Скажи ему что-то, Эмма», – требует мое сердце. «Не мучай парня», – поддакивает ему мозг. Но я не слушаю ни то ни другое.

Я хватаю полотенце и, обернувшись в него, встаю и смотрю на себя в зеркало. Слезы одна за другой скатываются по щекам. Я смахиваю их ладонью, но они не