Заинтригованная молчанием служанки, баронесса Грей посмотрела на нее в зеркало.

– Тебя что-то беспокоит, Лайза? – участливо поинтересовалась девушка.

– Нет, госпожа.

– В таком случае, почему же ты не улыбаешься?

– Вы, вероятно, заметили, госпожа, что я не улыбаюсь с тех пор, как вы в первый раз отклонили приглашение ехать на бал.

Заметила ли Анна-Мария или нет, но ответила она с легкой печалью в голосе:

– Ты знаешь, Лайза, почему я это сделала. Я не хотела встречаться с графом де Монти.

– Да, госпожа. Я все знаю и все понимаю, – сказала горничная, укладывая последний локон и заканчивая тем самым прическу юной баронессы.

Поскольку она замолчала в тот миг, когда, по мнению Анны-Марии, должна была произнести многозначительное «но», баронесса взяла на себя смелость вынудить ее произнести то, чего на самом деле Лайза говорить не собиралась.

– Ах! – воскликнула юная баронесса. – Уж не винишь ли ты себя в том, что все так ужасно обернулось?

Сейчас Лайза ни в чем себя не винила, сумев в свое время преодолеть это чувство при невольном содействии господина Маски. И все же она сочла необходимым промолчать и позволить баронессе Грей думать то, что девушке будет угодно.

– В самом деле, – вновь заговорила Анна-Мария после небольшой паузы, – во всем произошедшем есть твоя вина. Ведь это ты принесла мне приглашение его сиятельства. Однако винить тебя я не посмела и не посмею впредь. Ты слышишь меня, Лайза? Ты принесла приглашение, написанное тем дружественным тоном, какой слишком тщательно скрывает подлые намерения, чтобы можно было их заподозрить. И я уверена, что в разговоре с тобой граф де Монти не дал и намека на истинную цель приглашения, посылаемого мне.

«Наивная, – в душе улыбнулась горничная. – Наивная маленькая девочка, которая вряд ли когда-нибудь переменится. И даже два десятка графов де Монти, вероятно, смогут лишь расстроить ее, но не смогут убить веру в доброту окружающих».

– Вы совершенно правы, госпожа, – соврала Лайза. И, поскольку Анна-Мария всем своим видом показывала, что продолжает слушать ее, сказала: – И все же я не вижу более причин, по которым вы должны оставаться дома долгими вечерами. И даже напротив, я считаю, что бал, который поднимет вам настроение, тем самым окажет благотворное влияние на вас, госпожа.

Баронесса Грей поднялась с места и остановилась в нескольких шагах от Лайзы. Жестом девушка велела служанке подать ей платье.

– Возможно, ты и права, Лайза, – не слишком уверенно произнесла баронесса, пока горничная расправляла складки на золотистой юбке.

– В таком случае я немедленно дам знать Джону о том, что более нет надобности раздумывать об отказе мадам Дорин.

– Мадам вновь прислала мне приглашение? – искренне удивилась Анна-Мария. – Она не теряет надежды добиться моего расположения. Если мне не изменяет память, это уже восьмое приглашение от нее на этой недели.

– Вы совершенно правы, госпожа.

Юная баронесса подошла к зеркалу, критически посмотрела на свое отражение и, оставшись довольной своим внешним видом, присела на кушетку.

– Что же затеяла она на этот раз? Нет, нет, Лайза, не говори. Я попробую догадаться сама. В прошлый раз она приглашала меня в казино, до этого – на ипподром, еще раньше – на ярмарку. О! Сколько же задумок у этой почтенной женщины! Но что же она выдумала в этот раз? Нет, мне не ответить самой на этот вопрос.

– Скоро Рождество, госпожа, и потому мадам прислала вам приглашение на маскарад, – покорно ответила Лайза.

Тонкие брови девушки взлетели вверх.

– Бал-маскарад? Эти развлечения вышли из моды, когда на престол взошел король Эдуард. Ее величество София, насколько я слышала, ненавидит подобного рода собрания.

– Да, госпожа. Я тоже это слышала, – не зная, чем еще занять себя, поддержала Лайза разговор. – А как вы относитесь к таким балам, госпожа?

– Не знаю. Мне еще не доводилось участвовать в маскарадах. Хотя, с другой стороны, я обожаю веселые розыгрыши!

Анна-Мария захлопала в ладоши. В этот же миг прозвучал гонг, приглашавший юную баронессу в столовую.

– Когда состоится бал?

– На будущей неделе, госпожа.

– Значит, я успею заказать себе платье, – торжественно произнесла Анна-Мария, входя в столовую. Джон, услышавший как раз ее последние слова, заметно поморщился.

Последовавшие за приглашением мадам Дорин два дня прошли в разговорах о предстоящем маскараде и в обсуждениях будущего наряда для юной баронессы. Дворецкий реагировал на них настороженно, но никаких комментариев по поводу нескромных запросов госпожи не давал. И даже когда Анна-Мария отправила его с эскизом платья к портному, Джон молча согласился исполнить это поручение.

– Странно, – пожала плечами баронесса Грей. – Он такой услужливый в последние дни. Мне кажется, Лайза, он задумал что-то нехорошее.

Горничная посчитала излишним отвечать на предположение госпожи и продолжила зашивать воротничок на платье юной баронессы, еще утром разорванный неловким движением госпожи.

По возвращении Джона подозрения Анны-Марии только углубились. Дворецкий в полном молчании положил на столик перед госпожой чек от портного на сумму, намного превышающую ту, которую он прежде отказывался оплатить.

– И как мне это понимать? Вы не оплатите его?

Джон отрицательно покачал головой, но тут же спохватился, полагая, что будет неверно понят, и произнес:

– Я уже подтвердил оплату, госпожа.

Анна-Мария прищурилась, с недоверием разглядывая листок, исписанный аккуратным почерком.

– Что вы затеяли, Джон? – наконец спросила девушка.

– Насколько мне известно, третьего января вам исполнится восемнадцать лет. И его благородие наказал мне исполнить один из ваших капризов. На мое усмотрение.

– В качестве подарка? – не поверила Анна-Мария. Разве можно было так поздравлять с днем рождения свою супругу?

– В качестве подарка от меня, – то ли в шутку, то ли всерьез объяснил Джон.

Горничная предпочла не вмешиваться в разговор и не давать никаких комментариев относительно слов дворецкого, справедливо полагая, что Джон не простит ей подобной болтливости. К тому же к вечеру хитросплетения отношений Джона, барона и баронессы Грей перестали занимать Лайзу. Вернувшись к ночи в свою комнату, девушка уже собралась было лечь спать, когда знакомый стук в окно привлек ее внимание.

Уже знакомым ей путем девушка вышла в парк, ожидая встретить там господина Маску. Но кроме следов, оставленных мужскими сапогами на свежем снегу, и кожаного мешочка среди кустов в иную пору «зеленой изгороди» Лайза ничего не обнаружила. Воровка подняла свою находку и осторожно заглянула внутрь.

– Как и следовало ожидать, – проворчала он. Господин Маска даже в этот раз не рискнул взять себе «дворянскую честь».