чему. Может, к отсутствию всяческих звуков. Не было слышно даже телевизора или топтания ног над головой. Даже музыки из соседской квадросистемы. — Здесь что, такие толстые стены?

Руфь пожала плечами.

— Тебе ничего не кажется странным? Необычным, может быть?

— Нет.

— Чертова дура! — яростно простонал Джейсон. Руфь обиженно и растерянно уставилась на него.

— Я знаю, — рявкнул он, — знаю, что они меня вычислили. Здесь, в этой комнате. Сейчас.

В дверь позвонили.

— Давай не будем открывать, — заикаясь, пробормотала Руфь. — Я так хотела просто посидеть и поболтать с тобой о чем-нибудь приятном… О том, чего ты хотел достичь в этой жизни и не достиг… — Она замолчала, видя, что Джейсон пошел к двери. — Наверное, это сосед сверху. Он иногда просит странные вещи. Например, две пятых дольки лука.

Джейсон открыл дверь. На пороге стояли трое полицейских в форме. Со стреляющими дубинками в руках. Стволы были направлены на него.

— Мистер Тавернер? — спросил полицейский с нашивками.

— Да.

— Мы берем вас под охрану в целях вашей собственной безопасности и благополучия. Прошу вас немедленно следовать за нами. Не оборачивайтесь и ни в коем случае не пытайтесь бежать. Ваши вещи мы заберем и отдадим вам позже.

— Хорошо, — произнес Джейсон, почти ничего не почувствовав.

За его спиной Руфь Раэ испустила сдавленный крик.

— Вы тоже, мисс, — приказал полицейский, указав на нее палкой.

— Можно я возьму пальто? — робко спросила она.

— Нельзя! — Полицейский стремительно подскочил к Руфь и выволок ее из квартиры.

— Делай, что велят, — хрипло процедил Джейсон — Меня могут отправить в трудовой лагерь? — в ужасе пролепетала Руфь.

— Нет, тебя скорее всего прикончат, — сказал Джейсон.

— Вы и в самом деле очень добрый человек, — заметил полицейский без нашивок.

Окруженные полицейскими, Джейсон и Руфь спустились по винтовой железной лестнице на первый этаж. Возле подъезда стоял полицейский фургон. Еще несколько полицейских с оружием в руках слонялись вокруг фургона. Выглядели они весьма уставшими.

— Покажите ваши документы, — потребовал полицейский с нашивками и протянул руку.

— У меня семидневный пропуск, — сказал Джейсон. Руки его дрожали.

Внимательно изучив удостоверение, полицейский спросил:

— Вы подтверждаете, что вы и есть Джейсон Тавернер?

— Да.

Двое полицейских тщательно обыскали его на предмет оружия. Джейсон безмолвно повиновался. Он по-прежнему не чувствовал ничего особенного. Кроме досады на самого себя за то, что застрял в Лас-Вегасе, хотя прекрасно знал, что оставаться здесь нельзя.

— Мистер Тавернер, — обратился к нему офицер, — мы получили распоряжение из управления полиции Лос-Анджелеса взять вас под охрану ради вашей безопасности и благополучия и препроводить в полицейскую академию Лос-Анджелеса, что мы сейчас и сделаем. Есть ли у вас какие-либо жалобы на то, как с вами обращались?

— Нет, — сказал Джейсон. — Пока нет.

— Садитесь в машину. — Полицейский показал на заднюю дверь летательного аппарата. Джейсон повиновался. Следом за ним в машину затолкали Руфь Раэ. Когда двери захлопнулись, она тихонько заплакала. Он обнял ее за плечи и поцеловал в лоб.

— Что ты такого сделал, почему нас убьют? — спросила она.

— Никто вас убивать не собирается, мисс, — проворчал пересевший к ним с переднего отсека полицейский. — Мы доставим вас в Лос-Анджелес, вот и все. Успокойтесь.

— Я не люблю Лос-Анджелес, — захныкала Руфь. — Я не была там несколько лет. Ненавижу этот город! — Она затравленно огляделась по сторонам.

— Я тоже его ненавижу, — заметил полицейский. Он закрыл ключом дверь между отсеками и сбросил ключ в передний отсек через специальную щель. — Только с этим ничего не поделаешь. Приходится мириться.

— Они, наверное, роются сейчас в моей квартире. Все переворачивают, ломают.

— Естественно, — кивнул Джейсон. У него начала болеть голова, подкатила тошнота. Он очень устал. — К кому нас доставят? К Мак-Налти?

— Вряд ли, — равнодушно ответил полицейский. — Вами заинтересовались в верхах. По слухам, вас хочет допросить сам генерал Феликс Бакмэн. Я сижу с вами как свидетель возрождения Иеговы, который в этот самый час творит новые небеса и новую землю, а все, что было раньше, не придет больше ни в сердце, ни в голову. Исайя 65:13, 17.

— Полицейский генерал? — оторопел Джейсон.

— Говорят, — пожал плечами свихнувшийся на религии молодой полицейский. — Не знаю, что вы там натворили, но сделали вы все правильно.

Руфь Раэ тихо плакала в темноте.

— Плоть человека, как трава, — продолжал сумасшедший. — Вернее даже, как водоросль. Мы рождены детьми и нам даровано прозрение…

— У тебя есть покурить? — перебил его Джейсон.

— Нет, кончились — Ненормальный постучал по металлической перегородке. — Эй, Рольф, дай покурить нашему брату.

— Держите. — Волосатая рука протянула смятую пачку «Голдис».

— Благодарю, — сказал Джейсон. — Хочешь? — спросил он, повернувшись к Руфь.

— Я хочу видеть Боба, — захныкала она. — Своего мужа.

Джейсон закурил и погрузился в молчание.

— Не отчаивайтесь, — произнес из темноты полицейский.

— Почему я не должен отчаиваться? — спросил Джейсон.

— В исправительных лагерях не так уж и плохо. Когда мы проходили курс начальной подготовки, нас возили в такой лагерь. Там есть душ, кровати с матрасами. Разрешают играть в волейбол, можно заниматься разными хобби, мастерить что-нибудь. Свечки делать. Вручную. Родные вправе передавать вам посылки, а раз в месяц разрешают свидание с родственниками или друзьями. Можно посещать церковь по своему выбору, — добавил он.

— Для меня церковь по выбору, — саркастически заметил Джейсон, — это свободный, открытый мир.

После этих слов в машине воцарилось молчание, нарушаемое лишь ревом двигателя и всхлипываниями Руфь Раэ.

Глава 14

Спустя двадцать минут полицейский фургон опустился на крышу полицейской академии Лос-Анджелеса.

Джейсон Тавернер с трудом вылез из аппарата, устало огляделся и вдохнул пропитанный туманом грязный желтый воздух самого большого города Северной Америки. Потом он повернулся, чтобы подать руку Руфь Раэ, но свихнувшийся на религии полицейский уже помог ей спуститься.

Их окружили полицейские из Лос-Анджелеса. Джейсону они показались расслабленными, любопытными и веселыми. Он не заметил в них ни злобы, ни угрозы. Когда ты у них в руках, они добрые, подумал он. Зато когда тебя ловят, они бывают жестокими и беспощадными. Потому что