Себастьян протянул руку и взял маску. Глубоко вздохнув, он надел ее.

Отец Тригон сиял от гордости.

– Добро пожаловать домой, брат Блад.

3

Несколько недель спустя отец Тригон и Себастьян вместе гуляли по улицам Глэйдс. Колоратка отца Тригона плотно прилегала к шее. Пиджак на нем был застегнут, а на Себастьяне была надета теплая зимняя шапка.

Они прибыли в психиатрическую больницу Святого Уокера. Отец Тригон открыл дверь в больницу, и одна из медсестер поспешила к нему навстречу.

– Здравствуйте, отец Тригон!

– Добрый день, Венди, как поживаешь? – спросил отец Тригон. – Как твоя семья?

– У всех все хорошо, и спасибо, что спросили, – тепло ответила медсестра, пытаясь рассмотреть Себастьяна через стойку. – Кого вы сегодня привели с собой?

Себастьян прятался за спиной отца Тригона, невинно улыбаясь женщине.

– Венди, это Себастьян Блад, – представил его отец Тригон.

– Приятно познакомиться с тобой, Себастьян, – ответила Венди с милой улыбкой.

Затем она положила планшет на стойку.

– Если вы оба не против записаться…

– Конечно нет, – ответил отец Тригон, записывая имя Джона Хэнкока в блокнот.

– Вы здесь для того, чтобы увидеть кого-то конкретного?

– Мы хотим увидеть нового пациента, тетю Себастьяна. Майю Резик, – заявил священник с дьявольской улыбкой.

Майя сидела в белом больничном халате и смотрела в зарешеченное окно. Глаза у нее были красные и опухшие, руки сложены на коленях. Услышав щелчок двери, она повернула голову, опасаясь того, кто может войти. Но увидев, что это ее сын, она испытала облегчение.

– Себастьян! – радостно воскликнула она, но сын остался стоять на месте.

Священник стоял рядом с ним, крепко сжимая его руку.

– Себастьян, mi amour! Иди к маме! – взмолилась она, но мальчик не сдвинулся с места.

– Ты не его мать, Майа, – твердо сказал священник.

– Нет, святой отец, я его мать, – запротестовала она. – Себастьян, иди ко мне!

Святой отец сжал руку Себастьяна так крепко, что та побелела.

– Мать защищает своего ребенка и оберегает его от горестей, – сказал он с гневом в голосе. – Мать учит своего сына жить по закону Господа. Ты не сделала ничего из этого. Ты подвела этого ребенка. Ты не мать, Майа, и точно не мать этому ребенку.

Майа сорвалась на крик.

– Мне очень жаль, сынок, – выкрикнула она, и слезы потекли по ее лицу. – Мне так жаль. Я была ужасной матерью. Но я изменилась. Я хочу стать лучше ради тебя.

Себастьян посмотрел на отца Тригона, а потом – на мать. Он не обращал внимания на слова матери – они больше не трогали его. Он чувствовал, что теперь стал частью настоящей семьи. Той, что показала ему, что такое любовь, и что значит испытывать страсть к чему-то.

Это создало неразрывную связь.

– Не позволяй никому обманывать тебя пустыми обещаниями, – сказал Себастьян.

– За которые гнев Божий грядет на сынов противления, – продолжил отец Тригон.

Глаза Майи расширились, когда она сложила очевидное.

– Ты дьявол! Это был ты! Той ночью! Это из-за тебя мой муж умер! Это ты сделал с моим сыном! – накинулась она на отца Тригона, и каждое ее слово звучало все истеричней.

Она обвиняла отца Тригона в том, что тот украл ее сына – задурил ему голову и похитил ее бедного Себастьяна. Затем она начала громко звать на помощь, пока, наконец, не появилась молодая санитарка.

– Майя, успокойтесь, – мягко сказала та.

– Он дьявол, он дьявол! Он украл моего сына! – кричала Майя, пытаясь выбраться из смирительной рубашки, сковывающей ее конечности.

Санитарка полезла в карман за шприцем, схватила Майю за руку, удерживая ее как можно крепче, и вонзила шприц, успокаивая ее. От шока Майя перестала кричать, и, когда успокоительное средство подействовало, санитарка погладила ее по волосам.

– Святой отец не дьявол, – успокаивающе сказала она, – он слуга Господа, и этот мальчик – твой племянник, а не твой сын. Ты ошиблась, Майя.

Когда Майя окончательно успокоилась, санитарка помогла ей встать, подвела к кровати и уложила в нее.

– Мой сын… – слабо произнесла Майя, – он с дьяволом.

Отец Тригон подошел к кровати и навис над ней. Глаза Майи были налиты кровью и блестели. Он положил руку ей на лоб, и она застыла в страхе, зная, на что он способен.

– Да пребудет с тобой мир, – сказал он, развернулся и вывел Себастьяна из комнаты, оставив Майю рыдать по сыну.

– Себастьян, я же говорил, что защищу тебя, – сказал он, когда они шли к выходу. – Брат Лэнгфорд и я, как и все остальные братья, работаем командой. Залы Святого Уокера заполнены людьми, что подвели свой город, когда подвели собственную плоть и кровь. Многим из них, как и тебе, был дан шанс сделать жизнь других лучше. И однажды, после того как я умру, ты продолжишь защищать нуждающихся – тех, кого оскорбляют и унижают в их же собственном доме.

Себастьян посмотрел на святого отца, и его охватило чувство страха. Его ждала новая дорога – та, которая будет длиться всю его жизнь.

4

Сейчас

В отличие от празднования, проведенного в приюте Зандии, в особняке Куинов ради приветствия членов совета было устроено настоящее торжество. Присутствовали многие представители элиты, в том числе и мэр Алтман, а также ведущие мероприятия – Уолтер Стил и Мойра Куин.

«Должно быть, приятно быть богатым», – думал Себастьян, взяв с подноса бокал шампанского.

Он восхитился элегантным хрусталем, в котором, судя по всему, плескался дорогой «Дом Периньон».

В целом, Себастьян не был впечатлен всем этим блеском и гламуром – натужным смехом, пустыми разговорами и кумовством. Тем не менее, он знал, что от него ожидают участия, и знал, что если хочет спасти город, то ему нужно вживаться в роль.

В отдалении Себастьян увидел Мойру и Уолтера, улыбающихся, элегантно одетых и играющих на публику, беседуя с другими гостями. Когда они закончили разговор, он сделал глоток, отставил шампанское и подошел к ним. Уолтер как раз ушел, но Мойра осталась.

– Прошу прощения, миссис Куин, – сказал он, легко дотронувшись до ее плеча. Она повернулась и тепло улыбнулась ему, когда он протянул ей руку. – Себастьян Блад, представитель Глэйдс в совете.

– Мистер Блад, как я рада познакомиться с вами, – ответила она, пожимая его руку. – Поздравляю с победой. Вы, должно быть, очень рады.

– Я рад и очень хочу приступить к работе, – сказал он.

Уолтер вернулся с бокалом шампанского для жены и вложил его ей в руку.