Меридит решила все же рискнуть. Еще раз...

- Послушай, так может, - начала она - Нам стоит согласиться? Что он там хочет, потомка? Ну так и рожу ему... Ты только не ори, хорошо? Выслушай! Что такого? Многие так делают, особенно сейчас, после войны. Посмотри на людей - у оставшихся мужчин по две, три женщины. У магов на Юге, я слышала... Элиджар, не рычи! Ну куда деваться - то?! Кратуры так делали и раньше - и получили сильную армию. Давай, как Гранитный очухается, я поговорю с ним? Так же будет лу...

Горячие губы грубо заткнули ей рот. Сильные руки рванули платье вниз, с плеч. Пальцы больно сжали грудь.

- Закрой свой поганый рот. Ты поняла? Поняла или нет?

Девушка развернулась и, согнув ногу в колене, сильно ударила его в пах. Промахнулась, нога ушла в бок, в раненное бедро.

- Убери от меня свои паскудные руки! Начни думать башкой, а не яйцами, зверь!

Этот выпад, истеричный и злой, только разозлил оборотня. Ухватив любовницу поперек талии, он без труда подмял ее под себя, прижав животом к постели. Меридит взвизгнула и повернув голову, вцепилась зубами в руку Элиджара.

- Так значит? - лимбрий запустил пальцы ей в волосы, слегка намотав на кулак, дернул голову вверх. Меридит взвыла от боли и злости. - Любишь пожестче? Ну давай, представь на моем месте ту серую тварь... Давай, жги!

Задрав платье, резко разведя коленом ее ноги, вошел грубо и быстро, с каким - то странным довольством ощущая, как голодная суть приняла в себя ноющую его плоть.

Иначе быть не могло - полукровка потеряла много сил, тело и то, что питало его, требовало кормежки. Или хотя бы перекуса. Быстрый обед, уличная харчевня. Кусок хлеба, сунутый за пазуху.

- Горхатов потрох! - выла магичка, уперев руки в постель, подчиняясь резким движениям вбивающегося в нее тела - Ненавижу тебя! Сильнее!

Внезапно он остановился.

Крепко держа пару под грудью, не выпуская прядей ее волос, наклонился и прошипел в ухо:

- Проси. Так проси, чтоб я поверил.

Меридит застонала. Он все еще был внутри, он жег ее, плавил раскаленной плотью, мнимое сопротивление таяло, как тает снег на жарком весеннем солнце. Между ног девушки звенело, горело, там было влажно и горячо. Лимбрий не остановился совсем... Просто движения стали чуть ощутимыми и протяжными, как стон. Тело стонало, стоны перемешивались с болью, на шею легла рука, царапнув когтями кожу.

- Проси, Меридит.

- Прошу тебя! - выкрикнула она, дрожа, как от холода - Не прекращай! Не останавливайся...

Тяжёлая рука сдавила горло, почти перекрывая доступ воздуха. Дергать головой стало опасно - зверь выпустил когти; чуть изогнутые, они почти впились в кожу, не раня ее, но обещая сделать это...

Он двигался в ней то плавно, лаская; то, наоборот - очень жестко, вбиваясь в тело, вдавливаясь в него, как венчик в масло и тогда Меридит начинала дрожать, кусать губы и всхлипывать от удовольствия.

Происходящее нравилось ей и, то ли уж была она настолько бесхитростной натурой, то ли просто голова отказывалась работать совершенно, а приходилось это признать.

Лимбрий был тем, кто нужен, важен, необходим. Хотя бы сейчас! Хотя бы в эти больные минуты!

- Сильнее, пожалуйста!

О, она уже даже не просила, а умоляла. Слезно, жарко и униженно. И им абсолютно было наплевать, что происходит...

Обоим.

На какой - то миг Элиджар покинул распаленное тело пары. Почувствовав жуткое одиночество, она потянулась к любовнику, немедленно очутившись в объятиях знакомых рук и родного уже, пряного аромата.

- Подожди, Меридит, девочка, моя девочка... - шептал он, освобождая стройное тело от остатков одежды - Не торопись, не спеши. Дай посмотреть на тебя, дай тебя почувствовать.

Теперь он вошел в нее мягко, нежно, крепко прижав согнутую легкую ногу к своему бедру и осторожно разведя пальцами влажные складки плоти. Погрузившись почти полностью, нашел между ними тугую бусину клитора и стал поглаживать, вызвав ответные вздохи желанного тела.

Меридит, сама Меридит не желала полунасилия и полубезумия, его пара хотела нежности, тепла и уюта. 

Та Суть, жадная и полуголодная, сейчас уснула, ушла. С ним в спальне теперь была только Меридит, Окрехайская погорелица, девочка, бесстрашно кинувшаяся на помощь зверю, попавшему в капкан по дурости и безалаберности. И вот ее, и только ее он хотел сейчас ласкать.

И любить.

- Ты такая славная, конфетка, - говорил он, целуя губы и щеки, соленые от слез - Славная, мягкая и нежная внутри. Ты пахнешь сахарной тянучкой... И ты моя!

- Ага! - ответила она как - то уж совсем простецки, обвивая руками его шею и прижимая к себе - Твоя... конечно!

Мрак, тьма и мерзости отступали перед этой открытостью, как перед ярким светом. Сейчас здесь были только двое: он и она, стремящиеся, желающие принадлежать друг другу.

Больше здесь не было никого.

Она кончила, обвив поясницу своего мужчины ногами, прижавшись к нему всем телом, резко вскрикнув прямо в тяжелое плечо, в бронзу кожи - наслаждение было настолько острым, что Меридит стало даже страшно. Такого с ней не было еще ни разу.

Принцессе всегда было хорошо с Элиджаром, очень хорошо.

Но не НАСТОЛЬКО ЖЕ!!!

Задавив ее бедра до боли, он взвыл и кончил тоже - одной длинной тягучей судорогой. Вспышкой. На какой - то момент им обоим показалось, что мир рухнул и на пороге уже стоит сам Горхат со своей свитой.

- Потрясающе... - выдохнула Меридит в губы своего любовника, ловя последние, почти предсмертные судороги - Как же... это... Не уходи...

Лимбрий просунул руки под узкую влажную спину девушки и поцеловал нежное место между плечом и шеей. Меридит хихикнула. Это было щекотно и мило.

- Прости меня, конфетка. Простишь?

Она шлепнула его по плечу:

- Я тебя сто миллионов раз просила не звать меня конфеткой! Это глупо и пошло. Мне до жути не нравится!

Оборотень лег рядом, девушка тут же попыталась подняться.

- Куда собралась? Не к ящеру, надеюсь?

Принцесса пробормотала что - то нечленораздельное про жажду, воду и купальню.

Ванну принимали вместе. А после лежали рядом - распаренные, влажные, соединенные. Соединенные не телами, нет.

Связь тел - хрупка. Она рвется, как гнилая нить от малейшего прикосновения, даже осторожного и легкого. 

Связь слов и обещаний вообще ничего не значит зачастую. Обещание можно дать. А можно забрать обратно. Можно банально нарушить.

Любую связь можно оборвать. Любую! На каждый замок как правило находится ключ. Ну... или кайло.

Ту же связь, которая возникла однажды между лимбрием - отщепенцем и принцессой - бродяжкой разрушить не представлялось возможным.