Вера кивнула, но в ее глазах не было и тени узнавания.

– Тогда я носила жуткую прическу, черные волосы со светлыми кончиками.

Вера улыбнулась.

– Вам известно, что я была девушкой для кольдкрема «Афродита»?

– Да. И я знаю, что… я видела старую рекламу. Наверное, я смогу найти копию, и мы повесим ее в рамке у вас на стене. Вам это понравится, Вера?

Та улыбнулась.

– А теперь мне нужно разобраться со своими вещами и как-то устроиться здесь, пока вы заканчиваете обед. Потом я приду со всеми вашими лекарствами и помогу расстелить постель. Нормальный план?

Мать Реджи коротко кивнула и вернулась к своей пицце.

Тара повернулась к Лорен, придерживая на плече рюкзак.

– Какую комнату вы мне даете?

– Старую отцовскую, – с улыбкой ответила Лорен. – Я подготовила ее и постелила чистое белье.

Реджи встала между ними.

– Я покажу тебе, – сказала она. Тара впервые посмотрела на нее, и в ее глазах заиграли прежние озорные огоньки.

– Отличная мысль, – одобрила Лорен, убирая фарфоровые тарелки. – Помоги ей устроиться тут.

* * *

У Реджи голова шла кругом.

– Это правда? Ты медсестра? – вопрос прозвучал неуклюже, как у тринадцатилетней девочки. Можно забыть о допросе с пристрастием, который она собиралась устроить кандидатке Лорен.

– Да, последние пятнадцать лет. Несколько лет я проработала в отделении онкологии хартфордской больницы, потом перешла в агентство медицинской помощи на дому и уходу за престарелыми. До сих пор занимаюсь этим, но, как правило, в частном порядке. Я сама по себе, никто не сидит у меня на шее. Хочешь посмотреть мой патент? – Тара положила рюкзак на аккуратно заправленную односпальную кровать и раскрыла его. – Я покажу тебе мой, если ты покажешь свой, – добавила она с лукавой улыбкой. – Если у архитекторов есть патенты.

– Откуда ты знаешь, чем я занимаюсь?

– Проклятье, Реджи! – хохотнула Тара. – Думаешь, если ты уехала и не возвращалась, то совершенно пропала со всех радаров? Что тебя больше не существует?

Она достала стопку аккуратно сложенных футболок и отнесла их к открытому ящику. Тара заметила декоративную татуировку на правом запястье Тары: черную птицу со сломанным крылом. Она обвивала запястье, словно зловещий браслет. Реджи представила, как Тара закатывает рукав толстовки, и подумала о том, сможет ли увидеть следы от шрамов. Тара поймала ее взгляд, и Реджи вспыхнула.

– Нет, – сказала она и отвернулась, но тут же снова посмотрела на Тару, сказав себе, что нелепо испытывать прежний детский трепет, знакомое чувство беззащитности и уязвимости перед подругой. – Только…

– Ты не просто обычный архитектор, верно? – Тара изогнула бровь. – Согласно журналу «Четыре стены», ты один из лучших экологических архитекторов на северо-востоке страны. – Ее голос звучал слегка насмешливо.

– Как ты…

– Ты слышала об Интернете? А о Google? Просто поразительно, сколько там можно найти.

– М-м-м, очень забавно, Тара.

Тара кивнула и криво улыбнулась, словно признавая: «Да, это было забавно, спасибо, что заметила».

– Хочешь верь, хочешь нет, но я выписываю журнал «Четыре стены». Мне нравится читать, и я неравнодушна к журналам, особенно к глянцевым журналам о дизайне и интерьере. Они помогают мне отвлечься от того, что я живу в лачуге. Они полны надежд и обещаний. Я хочу сказать, ты покупаешь обычный журнал, но это нечто большее: это фантазия об идеальной жизни, когда у тебя есть безупречная кухня с классическим рабочим треугольником и техникой из нержавеющей стали. От этого тошнит, но оно еще и притягивает как наркотик.

Реджи улыбнулась.

– Ты совсем не изменилась.

Тара достала из рюкзака очередную кучку одежды и одарила Реджи озорной улыбкой.

– А кто-то из нас на самом деле изменился?

Реджи нравилось думать, что она изменилась и стала уверенной женщиной, полностью отвечающей за свою жизнь. Но, стоя здесь, она снова чувствовала себя тринадцатилетней девочкой, и Тара по-прежнему определяла ход событий.

– До сих пор не могу представить тебя в роли сиделки, – призналась Реджи.

– Считаешь, что я не могу быть заботливой? – Тара рассмеялась. – Да, это выглядит странно, но мне нравится. Я не вижу себя в какой-то другой роли. Не знаю… Возможно, психотерапевт сказал бы, что я стала медсестрой из-за того, что случилось с Сидом, поскольку что-то внутри меня до сих пор пытается спасти его, исправить все, что произошло.

Она посмотрела на подругу, и та отвела взгляд в сторону. Реджи заперла множество воспоминаний в сундуках своей памяти и не могла открыть их все одновременно.

– Все еще не понимаю, как Лорен додумалась нанять тебя?

– Мы случайно встретились несколько месяцев назад. Я ухаживала за ее больной подругой из Исторического общества. Лорен зашла в гости и застала меня за работой. Тогда мы немного поговорили: в основном о тебе. Сегодня утром, когда ей позвонили из больницы и сообщили о твоей матери, она нашла меня и спросила, смогу ли я помочь. Как я могла отказаться?

Реджи покачала головой.

– Извини. Наверно, я до сих пор не могу прийти в себя от всего, что случилось в последнее время. Я не ожидала, что ты вообще будешь в городе, а тем более окажешься сиделкой, которую Лорен наймет для ухода за моей мамой.

Тара усмехнулась.

– Забавно складываются дела, да? – Озорные искорки в ее глазах создавали абсурдное впечатление, что Тара с самого начала ожидала такого исхода, а может быть, даже спланировала все это. Реджи отогнала от себя эту мысль; Тара никак не могла предвидеть возвращение Веры. И все же было немного странно, что Тара вовсе не казалась удивленной новым оборотом событий. Она деловито раскладывала свои вещи, словно поселиться в «Желании Моники» было для нее самым обычным делом.

Впервые за долгие годы Реджи вспомнила теорию своей матери о том, что все люди на земле связаны невидимыми нитями и образуют огромную паутину. Возможно, некоторые связи были сильнее других и притягивали людей друг к другу в то время, когда они меньше всего этого ожидали.

– У тебя есть семья? – спросила Реджи. – Муж, дети?

Тара покачала головой.

– Ты шутишь? Как ты думаешь, кто мог бы вытерпеть меня?

Реджи рассмеялась, пожалуй, слишком громко.

– Как насчет Чарли? – спросила она. – Ты слышала что-нибудь о нем?

Тара кивнула.

– Он по-прежнему живет в городе. Торгует недвижимостью. У него есть офис в центре, недалеко от парка. Тебе стоило бы заглянуть к нему и сказать «привет». – Она посмотрела Реджи прямо в глаза, пытаясь угадать ее реакцию на эту новость.