– Так у него здесь рабочий кабинет? Можно заглянуть туда? – спросила Тара, стараясь изобразить беспечный тон.

Чарли покачал головой.

– Никаких шансов. Отец убьет меня. Кроме того, он держит дверь запертой.

– Серьезно?

– У него там оружие и патроны. И конфиденциальные документы из полиции. Он обязан держать все это под замком.

Тара скорчила кислую мину.

– Мы могли бы попытаться вскрыть замок. Если механизм простой, я смогу это сделать заколкой для волос. – Она начала рыться в сумочке. – Уверена, она у меня где-то есть.

Реджи подумала о том, как Тара проникла в дом Андреа Макферлин. Была ли задняя дверь действительно открыта, или Тара взломала замок? Порез на ноге отозвался саднящей болью; Реджи потерла его через джинсы и посмотрела на Тару, вспоминая пересекающиеся линии шрамов у нее на икре.

– Ты поэтому пришла? – Чарли осклабился. – Хотела порыться в вещах моего отца?

Тара закрыла сумочку и покачала головой.

– Нет. Мы пришли, потому что скучали по тебе, так что не разыгрывай параноика.

– Тогда забудь о кабинете, – сказал Чарли. – Он повесил на дверь здоровенный замок.

– Но может быть… – начала Тара.

– И думать забудь, – перебил Чарли, и в его глазах блеснул гнев. – Я даже не дам тебе попробовать.

– Ну и отлично, – сказала Тара. – Как пожелаешь.

Они немного помолчали. Тара постукивала неровными ногтями с синим маникюром по своей банке кока-колы и пританцовывала на месте, словно не могла стоять спокойно.

– Я знаю, что надо сделать, – внезапно сказала Тара и на мгновение успокоилась. – Давайте поиграем. Закрой глаза, Чарли.

Он несколько секунд смотрел на нее, потом закрыл глаза.

– Хороший мальчик, – похвалила она. – Держи их крепко закрытыми!

Тара легко соскочила с дивана, подошла к стулу, где сидела Реджи, выразительно приложила палец к губам, а потом оседлала ноги Реджи и наклонилась вперед. На мгновение Реджи показалось, что Тара собирается поцеловать ее. Вместо этого Тара заговорщицки улыбнулась и аккуратно, почти нежно обхватила подругу за шею. Реджи вопросительно взглянула на Тару, и та прошептала одними губами: «Все в порядке. Верь мне».

– Открой глаза, Чарли, – велела Тара.

– Тара, что ты…

– Я – Нептун, – отозвалась она и усилила хватку на шее Реджи. Улыбка пропала, и теперь глаза Тары казались темными и жестокими. Ее руки были холодными и пахли сигаретами. – И я даю тебе одну минуту для спасения моей последней жертвы. Скажи мне, почему я делаю то, что делаю?

– Это глупо, Тара, – сказал Чарли.

– Отвечай на вопрос! – приказала она и снова усилила хватку. Реджи попробовала сглотнуть, но не смогла. Она замерла и даже пыталась не дышать.

– Потому что это как наркотик, – нетерпеливо сказал Чарли.

– И? – Тара нажала немного сильнее. Реджи поперхнулась и потянулась к ее рукам. Она обхватила ее запястья и принялась тянуть и выкручивать, но Тара держала крепко.

– Перестань, Тара! – Чарли вскочил с дивана. – Ты делаешь ей больно!

– Стой спокойно и играй по правилам, или она умрет. Я не Тара, я Нептун, – прошипела Тара глубоким, скрежещущим голосом. Когда она заговорила снова, то сорвалась на крик: – Почему я делаю то, что делаю?

У Реджи кружилась голова. Она впилась ногтями в запястья Тары и попыталась что-то сказать, но слова не выходили наружу. Реджи попала в тоннель, и там, на другом конце, на нее сверху вниз смотрела Тара… только это была не Тара. Она была Нептуном. Человеком с тенью вместо лица и клешнями лобстера вместо рук. Реджи тянула и щипала не кожу на человеческих запястьях, а чудовищный экзоскелет.

– Тара! – Чарли обхватил Тару за талию, оторвал от Реджи и швырнул на пол. Реджи задыхалась, втягивая воздух. Ее руки инстинктивно взметнулись к ноющей шее и помятой гортани.

– Ты, гребаная идиотка! – крикнул Чарли, пригвоздив к полу запястья Тары и усевшись ей на ноги, так что она не могла двинуться с места.

Тара улыбнулась.

– Теперь ты чувствуешь это, верно? – спросила она. – Это власть, чистая власть. Девушка лежит под тобой, и ее жизнь в твоих руках. У тебя от этого громадный стояк, и есть только одно избавление. Ты должен убить ее. А когда ты сделаешь это, вся вселенная будет у твоих ног. Ты станешь Богом.

Реджи проснулась в холодном поту, с сильно бьющимся сердцем. Ей приснилось, что она лежит связанная в темной пещере и кто-то надевает ей на палец кольцо. А потом отрубает ей руку.

«Пока смерть не разлучит нас».

– Вот дерьмо, – пробормотала Реджи, сидя на своей детской кровати, под тем же лоскутным одеялом, которым она пользовалась раньше, сшитым ее бабушкой из неровных полосок ткани красного и белого цвета. Реджи не знала свою бабушку, которая умерла при рождении Веры. Реджи слышала эту историю в раннем детстве и воображала, как ее мать вылетает из бабушкиного живота, словно жизненная сила Веры каким-то образом убила Монику.

Реджи смотрела на узор и вспоминала, как мать, спотыкаясь, вошла в комнату, легла рядом и свернулась калачиком вокруг нее, бормоча под одеялом пропитанные джином секреты. Под бабушкиным одеялом.

Лоскутное одело, когда-то ярко-красное и белое, выцвело до пятнисто-розового и желтоватого. Реджи видела маленькие стежки, сделанные рукой, сшивавшей отдельные кусочки и образующей причудливые извилистые формы.

Реджи посмотрела на потолок с осыпающейся штукатуркой и пятнами от сырости. Должно быть, уже какое-то время протекает крыша. Некоторые пятна состояли из многочисленных неровных колец, напоминавших топографическую карту. Реджи изучила воображаемый ландшафт, представляя горы и долины и гадая, каково было бы жить там.

Дверь ее спальни скрипнула. Реджи присмотрелась и увидела, как медленно закрывается створка. Кто-то был за дверью, в коридоре.

– Эй, Лорен! Мама?

Послышался шаркающий звук: шаги удалялись по коридору. Зазвонил мобильный телефон. Реджи перекатилась набок, нащупала его на прикроватном столике и увидела светящиеся цифры: 7.32. Проклятье. Она редко просыпалась после шести утра. Телефон вибрировал в ее руке, на экране высветилось имя Лена.

– Привет, – сонно сказала она, одним глазом приглядывая за дверью.

– Я тебя разбудил, да?

– Нет. Ты знаешь меня, королеву ранних пташек.

– Как дела в Уорчестере? – спросил он почти насмешливым тоном, словно подозревал, что она находится в другом месте.

– Не так, как я ожидала, – ответила Реджи, упрекнув себя в паранойе. Лен просто придуривался. Он никак не мог узнать, что она лжет ему. Тем не менее в ней тяжело шевельнулось чувство вины, и, как ни приятно было разговаривать с Леном, Реджи не терпелось прекратить разговор, пока он не почувствовал это.