Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В груди начало жечь, пальцы свело судорогой, но я все еще могла связно мыслить.
А бабушка! Как она могла бросить меня без сил, без одежды, без защиты? Совсем старая из ума выжила! Возомнила себя вершительницей судеб? Привыкла, что я безропотно выполняю все ее указания, не спорю по мелочам, и решила, что так будет постоянно. И невдомек ей, что это было просто уважение, а не угождение. Взамен я получила тайны своего рождения, предательство и…
Долго лелеять обиду мне не удалось, боль накатила с такой силой, что я могла только грызть угол подушки и шипеть.
К счастью, через пятнадцать ужасно долгих минут все резко закончилось, словно и не было этого безумного приступа боли. С кровати я поднялась полная сил, с бурлящей в крови магией и решительностью. Щелкнула ногтем по браслету, прислушалась к тонкому звону и улыбнулась. Открыть не смогу, но…
Я сложила пальцы, надавила на сустав, прислушалась к щелчку и короткой боли и выдернула запястье из обруча. Еще несколько минут понадобилось, чтобы привести руку в порядок, но оно того стоило. Нажий браслет лег на стол, рядом положила связку иллюзорных амулетов, мне они больше не нужны, а бабушка и наг не рискнули забрать имущество магполиции. На шее остался лишь амулет, который мне дал САМ, и кулон с лунным светом. Видно, снять их не смогли, они оба зачарованы на мою ауру, и веревочки короткие, только через голову можно снять. Погладила мамин подарок.
— Скоро я тебя выпущу, и ты вернешься к Луне-прародительнице.
В дверь постучали.
— Ведьмочка, тут к тебе разносчица с обедом! Запускать?
Я открыла дверь, пропуская в комнату крепенькую девушку с подносом, следом за ней вкатился Мурз.
— Держи! — зашипел он, и в ноги девушке упал золотой. — И молчок!
Девица кивнула и, опустив поднос на стол, подняла монету и бесшумно вышла.
— Давай, открывай кастрюлю!
Мурз от нетерпения подпрыгивал. Я сняла крышку с широкой высокой кастрюли, доверху наполненной рассыпчатой гречневой кашей.
— Кашу в тарелку!
Так и сделала. Под ней оказалась плотная картонная крышка, а под крышкой — аккуратно сложенные тонкие штаны и рубашка. Оделась быстро, перекусила и… смело нажала на амулет САМого, меняя внешность на мужскую.
— Где наша не пропадала? Да, Мурз?
— Ой, и в болоте еще не пропадала, и в лесу, и даже в столичных катакомбах! Есть множество увлекательных мест, где мы с тобой можем пропасть, Арминочка. А давай и браслетик утащим? Зачем его нагу возвращать? Сойдет за моральную компенсацию! Раритетный все же, ценный, небось!
— Нет! — осадила я партнера. — В нем может быть маяк. И… не хочу ничего от этого предателя! — Колобок понимающе вздохнул. — Ничего подобного! А дочку я и от Ирвина родить могу!
— Конечно, Арминочка, и избавиться от него будет легче, — залебезил колобок и запрыгнул в саквояж, корча с его дна рожи и показывая язык.
О делах мы не говорили, потому что арбитратор обязательно воспользуется заклинанием восстановления и сможет увидеть все, что происходило в комнате. С его уровнем силы труда это не составит. Вот пусть и ищет нас в лесах, болотах и катакомбах.
Я сложила в саквояж остатки травок, котелок и зеркальце и полезла в окно. Зря я, что ли, левитацию на третьем курсе сдала на «отлично»?
— Даже если тебе удалось провернуть парочку сделок, это не значит, что стоит верить партнеру по бизнесу, — нравоучительно бубнил Мурз из саквояжа, когда я, постоянно оглядываясь и прислушиваясь, прибежала на портальную станцию. — А у тебя так вообще нет партнеров, только эти… ар… ар… арубузеры! Вот! Это такие людишки, которые при помощи манипуляций твоими чувствами заставляют тебя ощущать вину и жить под их контролем и по их указке!
— Арубузеры? Слово смешное, — рассеянно ответила я, размышляя, где взять денег?
Потому что кошелек мой тоже исчез. Переводной амулет и амулет связи я оставила в городской квартире, САМ сказал, что на мне ничего не должно быть, что могло бы идентифицировать меня как полицейскую. Пара монет, зашитых в пояс, исчезла вместе с одеждой, даже те бумажки, что мне дал хан Шерриган в эту поездку, испарились, словно их и не было. Печалька…
— Мурз, у тебя деньги есть?
— А много надо? — В саквояже зашебуршало, и в щели появилась золотая монетка. — В долг! Под проценты! И за одежку еще приплюсуй! Итого два золотых.
— Ты мне еще три должен, — я тут же направилась к кассам.
— Чего это?
— За незабываемый полет из окна и за доставку к месту. По ценам частного извоза! Между прочим, левитация — очень редкий навык, мало кто еще тебя с ветерком опустит из-под крыши на твердую землю.
Пока я покупала один переход до Южного предела, который находился рядом со вторым крупным городом королевства, Мурз молчал. И во время перехода я его не ощущала, даже заглянула в саквояж, когда вошла в портальный круг, но мой странный фамильяр с видом шейха возлежал на котелке и обиженно надувал поджаристые щеки.
Зато стоило нам выйти под голубое южное небо, как он ожил:
— Поворачивай налево и до самого конца. Там будут кусты, нам в них!
Через пятнадцать минут я лежала на маленькой опушке, закрытой со всех сторон колючим кустарником, и то нервно хихикала, то возмущенно пыхтела, то пыталась придушить колобка, что было совершенно невозможно.
— …они зарядили наш артефакт, и он указал на Южный предел. Нажьи морды немного поругались, но потом нарисовали на карте круг и…
— И?..
— И Мин меня учуял, пришлось драпать. Но, Арминочка, любовь моя, ты не ругайся только, я тут подумал… А если мы первыми найдем девушек, нам же будет снисхождение?
— О чем ты? Мы же не преступники, чтобы просить снисхождения.
— Ой, ну это мы знаем, а им лишь бы дело закрыть! Знаю я этих ищеек. Повесят все на бедного сиротинушку, змеи поганые! Они же не переживут, если их девчонка обойдет! Отберут всю славу, как пить дать отберут, прохиндеи! Вот бы нам бабушку твою с ее связями подключить, а?
— Нет.
— А может…
— Мурз, хватит юлить.
