— Народ оборотней — худшее что случалось с этим миром! Они не способны любить по-настоящему! Они предают самых близких! Они преследуют культистов, даже не понимая сути нашей магии! Просто из-за страха! И этот мужчина…  Алан. Он такой же как его отец. Предаст и не оглянется! Правила и приличия для них на первом месте, а вовсе не чувства! Его любовью станет та милая девочка с ангельским личиком. Но ты суёшь голову в петлю. Разве ты здесь не за тем, чтобы изменить свою судьбу, Катенька…?

«Катенька»...

Никогда не думала, что собственное имя способно настолько пугать. Страх стальной рукой обхватывает душу, сжимает так, что кажется, сейчас сердце встанет. Меньше всего на свете мне хотелось, чтобы эта жуткая женщина из зеркала узнала, кто я.

— Почему ты так меня назвала? — шепчу я.

— А разве не так тебя звали в том, другом мире? Но я бы хотела называть тебя Викторией, как прежде. Ты же не против?

— Как прежде?

— Да. Помню тебя малюткой... —  Наклонив голову на бок, женщина перебирает в воздухе пальцами, точно листая невидимые страницы. — Помню, как ты родилась… Я прижала тебя к своей груди. Ты плакала так горестно, словно знала, что готовит будущее. И тогда я дала тебе имя победителя, назвала Викторией… Так тебя звали, когда ты пришла в дом своего отца — Графа Рона Саблфорда. И это имя — «Виктория», последнее что скажет неблагодарный принц, перед тем как вонзить меч в твоё несчастное влюблённое сердце.

Я едва дышу от затаённой тревоги, от сомнений и страхов. Стискиваю в кулаке кристалл, словно это волшебная палочка, что может спасти от всех бед. Женщина в зеркале холодно улыбается, растягивая красные, как кровь, губы.

— Я дорого заплатила, за твоё возвращение, — шепчет Кристиния. — Очень дорого! Я искала твою сломанную душу в другом мире. И нашла. Благодаря мне ты смогла прочесть, что тебя ждёт. Благодаря мне, ты вернулась домой и теперь сможешь переписать судьбу! Но только если будешь слушаться свою мамочку.

— Неужели ты знаешь про…

— Про книгу? — зловеще улыбается женщина. — Конечно. Ведь это я передала её тебе в другой мир. Потому что хотела защитить. Хотела изменить судьбу своей доченьки. Но вижу, без меня ты не справляешься. Идёшь навстречу глупой смерти. Я помогу… — она тянет ко мне руки.

В какое-то мгновение мне кажется, что её пальцы пройдут сквозь зеркальную преграду.

Я отшатываюсь. Но потом вижу, что ладони женщины уперлись в стекло. «Она не может пройти сюда», — понимаю я, и на душе становится чуть легче. Ни секунды я не верю в добрые намерения ведьмы. Неужели она и правда мать Виктории? Моя мать… Ведь если её слова правда, то я и Виктория — это один и тот же человек. Но как это возможно?!

«Нет, не может быть! — мысленно возражаю я. — Она хочет запутать! Заставить сомневаться! Но что ей нужно? Какие цели она преследует?!»

Неудивительно, что граф так боялся упоминать мать Виктории. Около двадцати лет назад он изменил с ней любимой жене… От порочной связи родилась Виктория. Одновременно с тем жена графа серьёзно заболела, а перед смертью просила заботиться о внебрачном ребёнке. Не слишком ли много совпадений?

Что, если всё было спланировано, а смерть графини не случайна? Что, если Граф изменил, находясь под действием чар? Если Граф думает также, то ничего удивительного в его презрении к дочери нет. Вероятно, он и оставил-то её в доме только из страха перед ведьмой. А магией просил не заниматься, потому что боялся, что у дочери появятся наклонности к чёрному колдовству...

Да, теперь всё сходится... Но сейчас совсем не время думать обо всём этом. Сейчас нужно добраться до принца! Или и это моё желание тоже спланировано?

— Как тебя… зовут? — спрашиваю я.

— Ты и это забыла? Ох, милая моя… Меня зовут Кристиния, — она грустно улыбается, а у меня мороз по коже.

— Как ты связана с культом?

— Чужому человеку я бы ничего не рассказала, но ты моя кровиночка. Плоть от плоти, — ласково тянет женщина, но я не на секунду ей не верю. —  Между нами должно быть доверие, и я жду, что ты ответишь мне тем же, — её глаза холодно светятся в сумраке комнаты.

«Это вряд ли…» — думаю я.

— Я глава притесняемого культа, — продолжает Кристиния. — Пытаюсь дать шанс чёрной магии выжить в этом мире.

— Воруя людей? Устраивая взрывы?

— А какая война обходится без жертв? Знаешь ли ты сколько наших людей повесили оборотни? Сколько ещё томится в застенках и подвергается пыткам? В Руанде семьи, в которых хоть кто-то оказался причастен к культу, лишают имущества, пытают и, если не казнят, так изгоняют. Однажды я и сама жила в Руанде, род мой был богат и знатен… Меня уважал каждый. Передо мной склоняли головы!

— Ты из страны оборотней? — удивляюсь я.

— Была. А теперь изгнанница. Мой любимый меня предал. Я едва избежала смерти. А ведь не сделала ничего плохого, просто кое-кто прознал о моих... талантах. Меня обвинили в том, чего я не совершала, заставили бежать.

— И поэтому ты ненавидишь оборотней? И Руанд? Поэтому хочешь отомстить им?

— Нет, вовсе нет, — женщина проводит пальцами по своим волосам. Смотрит не отрываясь. — Я лишь хочу хорошей судьбы для тебя, моя кровиночка. Хочу, чтобы мы были вместе. В тебе живёт столько силы… Вместе мы достигнем многого! Будет проще, если прямо сейчас ты придёшь ко мне…

— Если столько знаешь, то расскажи про книгу? — щурюсь я. — Откуда она взялась? Почему сложно менять сюжет? Почему я здесь оказалась?!

— Я бы с удовольствием ответила, — качает головой Критиния, — но времени нет. Коснись зеркала, шагни ко мне за грань… и ты всё узнаешь!

Я отшатываюсь. Говорю твёрдо:

— Ни за что!

— Очень скоро наступит день, и ты придёшь. Придёшь сама, по своей воле, — улыбается Кристиния.

— Этого не будет.

— Будет... И придёшь. И попросишь. А в обмен, так и быть, я выполню одно твоё желание. Пусть оно и будет очень-очень глупым.

— Я никогда не приду! Можешь не ждать!

— Посмотрим, — зловеще улыбается женщина, её образ тускнеет, но голос всё ещё тут, звучит в моих ушах: — Главное, помни, не рассказывай никому про книгу. И про меня… Единственное существо, которое по-настоящему любит тебя, Виктория, это я, твоя мама. Так будет всегда, запомни это…

После этих слов зеркало пустеет. Ещё пару секунд я не двигаюсь, пытаясь прийти в себя, а потом бросаюсь к двери. Теперь она поддаётся без труда, словно всё это время я просто толкала её в неправильную сторону.

В голове творится сумбур. Я понимаю, что меня ждали. Может, и вовсе не случайно меня так тянуло в башню. Может, дело не только в страхе за принца?

«Сосредоточься на главном, найди Алана! А потом уже подумаешь!» — приказываю я себе, но от назойливых сомнений не так-то просто избавиться.