— Хотела, но...

— Ваше желание исполнено. Вы едете с нами.

Дорога вьётся вдоль кромки леса. Зелёные кроны нависают широкими лапами, спасая отряд от солнца. В воздухе пахнет разнотравьем.

Гордо вскинув голову, еду в окружении всадников. Хотя стараюсь сохранять независимый вид, но в душе скребут кошки, а мысли бродят самые безрадостные.

Лошадь у меня серая с белыми яблоками и такой же белой гривой, зовут по-простому — Серка. И она мне нынче лучший друг, ведь единственная ни в чём меня не подозревает.

Принцу я заявила, что в седле держаться умею. Блефовала. На самом деле опыт верховой езды у меня был на уровне «покатушек на пони». Однако выдать себя я не могла, ведь настоящая Виктория лошадей обожала.

Я старательно подаю вперёд бёдра, пытаясь попасть в один с лошадью ритм. Это не так-то и сложно. Подозреваю, что вместе с телом Виктории мне достались и некоторые её физические навыки, которые надо только правильно приложить. Может, и с танцами выйдет куда проще, чем думается. Мышечная память должна была сохраниться.

Одета я в заговорённый кожаный доспех. Принц сам мне его выдал, даже размер подошёл. Вместо юбки — мужские штаны, других не оказалось. Уверена, Алан думал им я буду противиться сильнее всего, но мне, как девушке из России, идея пришлась по вкусу.

Можно ли назвать жест с одеждой — своеобразной заботой? Вряд ли. Скорее Алан не хочет, чтобы в случае неприятностей я привлекла слишком много внимания врагов. Да и долго ехать в юбке на лошади — то ещё удовольствие.

Я бросаю взгляд в сторону принца. Он скачет далеко впереди в окружении генералов. Мне не слышно, о чём они говорят. Наверное, специально отъехали от меня подальше.

Кошусь на своих конвоиров. У них суровые лица, тела закованы в заговорённый кожаный доспех, на поясах тяжёлые ножны. Уверена, у них особый приказ и звучит примерно так:«Глаз не спускать! Дернется — не церемоньтесь!»

Понимаю, что принц ни на йоту мне не верит, и едва получит доказательства, прикажет связать мне руки. Если вовсе не убьёт на месте…

«Подсказала про башню на свою голову! — ругаю я себя. — Что, если культисты засекут приближение отряда и успеют подготовиться? Принц тогда решит, что они нас ждали, и тогда точно будет похоже, что я организовала ловушку. Специально заманила в логово врага! А ведь в башне сидят довольно сильные маги… Справится ли с ними отряд из двадцати солдат? И так, и так, мне не светит ничего хорошего. Либо Алан меня прибьёт, либо культисты на эксперименты пустят».

Я чувствую себя так, словно угодила в капкан. Держит он крепко. Конечно, есть малюсенький шанс на удачный исход... Но в него верится мало. С моей-то удачливостью! Да и сюжет играет против.

В книге, кстати, Алан на захват башни никого из девушек с собой не брал. Да и рассказывалось про саму операцию довольно мало… Разве что о том, что башня была надёжно спрятана от глаз, и ещё что-то про реку и магический камень... Зато хорошо помню, что вернулся он раненый. Элиза помогла ему, использовав свои способности к лечению. С этого-то и началось их сближение. Вот только на сегодняшний момент башня уже должна быть разбита, а Алан и Элиза уже должны общаться куда ближе! Всё идёт наперекосяк… И чувствую, не к добру.

Дорога сворачивает в лес и сужается, теперь на ней с трудом могут разойтись три человека. Отряд вытягивается в гусеницу. По моим прикидкам, до башни осталось совсем недалеко, и с каждой минутой моё сердце всё сильнее наполняет тревога, но тут Алан делает знак и отряд останавливается. Один из конвоиров придерживает мою лошадь под узды. Принц отдает приказы, и двое солдат, отделившись, скачут вперед и вскоре исчезают за деревьями.

«Отправил разведку, — понимаю я. — Ну всё, теперь только ждать… Если их засекут, если они не вернутся… то дела мои будут плохи».

— О чём задумались, леди? — раздался рядом голос принца. Пока я витала в мыслях, он поравнялся с моей лошадью. Мои конвоиры тут же отходят чуть дальше, оставляя нас с принцем наедине.

— Да вот, думаю, какая приятная прогулка у нас выходит. На свежем воздухе чудесно дышится, — с ноткой сарказма отвечаю я. Страх-страхом, а вредный характер Виктории так запросто не спрячешь.

— Приятно, что у вас осталось настроение шутить, — отвечает принц. — Я отправил солдат на разведку. Скоро они вернутся, и мы узнаем цену вашей интуиции.

— Если вернутся… — поправляю я его и тут же вздрагиваю от взгляда, которым меня обжигает Алан.

— Не сомневайтесь, — хмуро говорит он. Мне кажется, принц хочет добавить что-то ещё, но в последний момент одёргивает себя. И снова этот его изучающий взгляд — скользит от лица к шее, по рукам, по обтянутым кожей бёдрам.

— Нравлюсь? — не выдерживаю я. Хочу поддеть его. Во мне говорит обида. Ужасно неприятно, что меня снова подозревают во всех грехах.

— Вы очень красивая, Виктория, — мягко отвечает принц. — Будет очень жаль запереть такую красоту в темнице.

— Решили говорить со мной откровенно?

— Вам советую сделать тоже самое.

— Я откровенна настолько, насколько это возможно.

— Интересный ответ, — ухмыляется принц. — Значит всё-таки не до конца? Чего вы боитесь, Виктория? Или кого?

— Вас, для начала.

— И почему? Разве я сделал вам что-то плохое?

— Например, прижали к дереву при первой встречи. Обвинили в связи с культом. Насильно потащили к костяной башне.

— Виноват, — разводит руками принц, но виноватым он не выглядит от слова совсем. — Но как бы вы поступили на моём месте? Я приезжаю в Лимерию уничтожить культ и встречаю девушку, которая весь бал буравит мне взглядом спину, а потом — бежит как от огня. А пахнет она чёрной магией так сильно, как не пахнет иная чёрная ведьма. Потом эта же девушка встречается мне рядом с культистами. И она же, полагаясь на «интуицию», двигает фишки на военной карте. Чтобы вы подумали, милая Виктория?

— Подумала бы, что девушке просто не везёт оказаться в ненужном месте в ненужное время, — говорю я, хотя думаю иначе. На самом деле слова принца вполне логичны, и его действия, если смотреть с такой точки зрения, тоже. Кто-то другой на его месте давно бы запер меня от греха подальше. Тем более такие полномочия у принца есть. Кстати… а почему он всё этого не сделал?

— Так почему я всё ещё на свободе? — уточняю я как бы между прочим.

— Хороший вопрос, — серьёзно кивает Алан. Он наклоняется ко мне, голос его падает до проникновенного шёпота: — Потому что, кроме вероятной шпионки, я вижу в вас кое-что ещё… Вижу, что у вас доброе сердце. Вы оберегаете вашу подругу, и даже защищали пьяных солдат, хотя должны были желать им смерти. А ещё... я вижу, что вы напуганы, растеряны и печальны, постоянно боретесь с собой. Мне чудится, что внутри вас зажата стальная пружина, и с каждым днём вы сжимаете её сильнее, это забирает всё больше ваших сил. Однажды вы не выдержите, Виктория… И мне не хотелось бы делать тот последний толчок, что погубит вас.