и ещё у меня патронов порядочно так осталось. Не сдавать же их обратно? Выдано — списано, а сдавать тот еще гемор. Ну офицер-преподаватель по огневой, что нас там курировал, и дал команду мне соседние поразить, я и оторвался. И левую и правую ухайдакал. За то и поощрили. Но только давно то было, а с той поры сколько времени прошло. А в тире из воздушки всегда неплохо стрелял.

Ну как-то собрали-разобрали вместе с Фиделем мой трофейный пистоль, почистили, зарядили, несколько выстрелов на берегу я сделал. Вроде что-то получается. Тренироваться надо, тогда и мимо дерева не промажу. Но мне ж не в деревья пулять, те не живые, сами не нападут. Даже и здесь — на чужой для нас планете. Ладно, считаю готов, пора в путь.

Лодочку подкачал, на воду вынесли, спасжилет застегнул, сел посередине — и ходу. Записка от Фиделя при себе, трофей за пазухой, веревки все, что у нас были, тоже, вдруг что-то там привязывать придется, фонарик на всяк случай, мало ли — до вечера провозимся или ещё что…

(Переселение испанцев на Дом)

Ну что сказать: в одиночку и легче и поманёвреннее лететь, но, попервоначалу, как-то пока ещё неуютно. «Добежал» до испанского острова быстро, и приноравливаться начинаю, и течение в это время попутное. Там уже ждут, руками машут, радуются — огоньки они наши от фонариков видели, готовы.

Обрадовались, записку прочли, но много вопросов не задавали, хотя вижу, очень хочется подробностей, погрузились. Особых происшествий у них тут не было, вот только чайки достали. Оказывается они рыбы наловили много, выпотрошили, как-то промыли морской водой и их тушки проветриваться и сохнуть на ветру развесили. А наглые и здоровенные чайки и бакланы попытались было несколько раз у них это «угощение» отобрать. Не получилось. Когда первая ухватила за рыбину и чуть целую связку с собой не утащила, придумали леской к ним камни к хвосту приматывать, и в нескольких местах ещё и к чему-то всю гирлянду привязывать. Вот тем и занимались, что с пернатыми «шакалами» воевали. Кому что досталось — кому пернатые, а кому двуногие.

Так обратно нагруженные полу подсушенной рыбой и возвращались. Тем же маршрутом, как и вчера шел, мимо другого островка, которому названия пока не дал. Там опять никого не видно было, ну, может, и вправду там нечего примечательного нет. Нам главное сейчас до Дома благополучно добраться, а все соседние островки точно обойдем и обшарим. А вот и он — наш остров.

Там все наши на берегу. Встречают, рады. Вместе будем.

Вечером у костра за ужином, который в здешних условиях весьма обильным пиршеством оказался, Пилар от лица всей испанской группы заявила что не хотят они отдельно жить, просят принять их в нашу группу. Видать осмотрелась, с Фиделем наобнималась, пошептались, прикинула что к чему. Оглядел я своих — кто ж против-то? Нет таких.

Прямо тут же наш союз и закрепили. Плиты рядом приставили. Опять, и у меня, и у нее запрос пришел о выборе оператора. Та же процедура, прикладываю ладонь.

Организационное поощрение. Объединение первичных базовых групп. Удвоение численности.

Палатка 8-местная EasyCamp — 1 шт.

Надо ли рассказывать как мы орали все вместе, когда такая«посылка» пришла? По-моему на соседних островах наши радостные вопли слышали! Ай, да ладно — пусть все завидуют! Да, мы такие! Девчонки, не скрываясь, ревели, парни плясали кто во что горазд, все обнимались, дед что-то такое ворчал радостное, а сам, украдкой тоже слезу смахнул… Да чего там, всех проняло!

Всё будет у нас хорошо, теперь я в это ещё больше поверил. И сам поверил, и убедился — мы всё делаем правильно.

День Шестой. ПХД (парко-хозяйственный день) на Дому

группа Кота

Кот , «печки-лавочки»

Ты меня на рассвете разбудишь,

Проводить необутая выйдешь,

Я тебя никогда не забуду,

Ты меня никогда не увидишь… (А. Рыбников, «Юнона и Авось»)

…Вот примерно так напевал я вполголоса за работой, трудясь над будущим нашим главным Очагом. Да-да — с большой буквы, потому как действительно — на всех, артельный. Думал что тихо пою, всего лишь сам себе под нос напеваю, никто меня слышит, никому я не мешаю… Увлекся, короче говоря — весь в процессе. Как же, размечтался, «саксаул», слуха-то у меня нет вовсе, про то уже не раз поминал, потому беру обычно повышенной громкостью и эмоциями. Оказалось, что сам не заметил. как распелся, вывожу эти строки уже во весь голос, в народ вокруг побросал работу и вслушивается… Внимательно. Блинн!

Придется теперь вечером учить их этой песне. Пилар очень понравилось, пришлось переводить как смог, жаль, совсем не помню слов девушки на испанском из «Юноны и Авось» — слишком давно слушал, что-то там про цветы было? Или шиповник? Да! «Белый шиповник, страсти виновник…» — как-то так… Вот-вот, и я уже основательно тот текст позабыл. Мелодию еще как-то смогу намырлыкать и все…

"Для любви — не названа цена,

Есть только жизнь одна, Жизнь одна…"

Дальше не помню… Для остальных моих иностранцев само существование пьесы о любви и разлуке Николая Резанова и дочери испанского губернатора Кончиты из Калифорнии стало сенсацией. Как, собственно, и реальная история про ту давнюю и далекую Русскую Америку и про наш и бывшие колонии на том континенте. Ну вот так — и ещё раз убедился, не знают они реальную историю, не знают. Не то чтобы не хотят знать, их этому просто не учили. Что-то когда-то мутно и на бегу «проходили», но как-то не так и не то. Вернее, совсем не то, и не так, как надо было бы…

Ну что ж — будем исправлять! Будем и правильно учить, и рассказывать, и самим слушать их истории. Наверняка ж есть что-то такое у каждого народа, у каждой страны из того, что им, носителям языка известно лучше и подробнее. Им да, а нам, практически нет. Хоть так понимать и принимать друг друга легче будет. Со всеми достоинствами и недостатками. У всех они есть. Они, вон — порой поражаются нашей открытости, честности, умению прямо и в глаза говорить, и многие не всегда приятные вещи. Мы — что-то другое переймем. Все взаимно.

И да, собственно, а что такого, отчего бы мне не напевать-то? Врага, забравшегося на наш остров, обнулили и в землю опустили и «отпустили», впервые за эти дни под крышей спал, свой, наконец-то, угол на острове Дом