их первая по значимости тема. Нас прессуют по всем фронтам, как и их. Они в бешенстве, что нам удалось провернуть операцию «преемник».

Ну, да. Удалось. Поставили президентом водителя автобуса. Чавес — он все-таки был оригинальным политиком и голова у него была не для того чтобы в нее есть. А этот…

— ЦРУ так не работает.

— Это ты с чего взял?

— С того. ЦРУ так нагло не работает.

Мне вдруг пришло в голову.

— Слушай, Слон. Поправь, если я ошибаюсь. Венесуэльская тяжелая нефть под санкциями США, так?

— Ну, допустим.

— Но вам надо найти обходной путь на американский рынок. И тут на вас выходят вежливые джентльмены из Мексики и говорят, что у них такой путь есть. Так?

Слон не ответил. Но по молчанию я понял, что так оно и было.

— И вы договорились, так? Нефть, к примеру, идет по документам, как мексиканская. И ее принимают. Они, кстати, не предлагали наличные в оплату?

— И что?

— П…ц, — заключил я.

— Ты о чем?

— Вы связались с картелями. Это мексиканская мафия.

— Картели торгуют наркотой, — сказал Слон.

— Не только. Этим только начинающие занимаются. В реальности картели уже давно залезли в легальную экономику. И одно из направлений, где они сильны, — нефть. В Мексике государственная нефтяная компания. И ее обворовывают, как обворовывали в Чечне. Это наркомафия, Слон. И вы с ними связались.

— И что?

— Да то. Вам Аргентины не хватило? Но там была подстава, а это — настоящее.

— Погоди, мы с наркотиками дела не имели.

— Да какая разница, б… Здесь всё давным-давно завязано. Мексиканцам надо было сбросить горячие деньги, — и они прокрутили их через нефть. И вас. Против нас играет DEA. Агентство по борьбе с наркотиками. Вот они работают грязно. Их никто не проверял и вряд ли когда будет. Там подонков — через край.

— И что с того-то?

— Да то.

Я посмотрел на Слона:

— Слушай, а чего вы тут делаете? Не только ведь из-за нефти.

— Венесуэла — второй оплот после Кубы.

Ну, да. Не просто так пошли разговоры о вступлении Колумбии в НАТО.

— Второй оплот? Оплот чего? Только не говори, что коммунизма.

— Американцы лезут к нам, мы лезем к ним. Они нарушают наши границы, мы нарушаем их. Социализм — ну пусть социализм, если это работает. Почему это проблема то?

Я психанул:

— Да потому что тут люди живут! Я тут живу, б…! Это не охапка сена для поджога, понял, б…!

Слон смотрел на меня.

— Все сказал?

Но меня так просто было не остановить.

— Послушай, Слоняра. Раньше всё это имело хоть какой-то смысл и какое-то оправдание. Мы все это делали для мировой революции, в которую искренне верили, и сами несли другим то, что сами и практиковали. У других было жрать нечего — и у нас нечего. Но сейчас… какого х… мы поддерживаем этот боливарианский социализм? Какого х… мы тут всякие левые движения делаем, ты что, не видишь, к чему всё это привело? Четверть населения страны ушло беженцами — и это войны не было. А мы, с…а, танки им поставляем. Скажи, на кой им танки, если им жрать нечего? Ни у кого из соседей нет Т72. Только у них.

— У нас есть шанс получить крупнейшие месторождения нефти в мире.

— Крупнейшие месторождения нефти в мире? Ты чего, головой двинулся? Они их конфисковали и не первый раз. И сейчас ищут лохов, каким можно впарить по дешевке. Потому что ни один нормальный человек не будет вкладывать в страну, где собственность время от времени конфискуется. Где армия перераспределяет товары в магазинах. Придет другое правительство, когда народу это надоест — и опять конфискуют. Только не у американцев, теперь — у нас. Лохами в этот раз будем мы!

— А что нам делать? — разозлился и Слон. — Кто нам продаст что-то нормальное? Ты что, не видишь, что нас шпыняют отовсюду! Ты что не видишь, что происходит на Украине — она что, охапка сена, как ты говоришь? Нет. Но ее поджигают. Говорить с нами по-серьёзу никто не хочет. Вот нам и остается — поджигать у них на заднем дворе, пока они поджигают такое же у нас. Потом пересечемся, договоримся.

— Ну, да… Знаешь, Слон. Поправишься и вали. Я — мимо. Доляшку мою мне скинете — и разбегаемся.

Майами-Дейд, США, 30 июля 2019 года.

Разобравшись с русскими (если это можно было так назвать), Чикофф покатил в Майами-Дейд, где он вместе с кубинцами организовал что-то вроде оперативного штаба.

В свое время — с Кубы от Кастро свалило много людей, все они нашли прибежище в Майами, ставшем главным центром кубинской эмиграции. Кубинский вариант испанского — здесь один из доминирующих языков. Кубинский флаг — один из самых распространенных муралов на стенах. Сейчас уже многое изменилось — Фиделя нет больше в живых, вот-вот за ним последует и старый Рауль — но кубинцы всё еще мечтают вернуться и отомстить. Хотя непонятно — кому.

Так как Фидель «разгрузил» после революции тюрьмы — процент уголовников в кубинской эмиграции сильно превышал таковой как в кубинском, так и в американском обществе: короче говоря, Фидель сильно «удружил» американцам. Кубинская мафия быстро заняла лидирующие позиции в торговле людьми, проституции и контрабанде — но вот во всём, что связано было с наркотиками, они безнадежно уступали мексиканцам, контролируя только некоторые конечные сети распространения и то только в своих кварталах. Попытки зайти на рынок были — но все они обычно кончались отрезанными головами, руками и ногами. Мексиканцы были большими любителями расчлененки. И за кубинцами не стояло ни своего государства, ни своего народа.

Чикофф предложил разменный вариант. Они участвуют своими людьми и активами в свержении правительства Мадуро в Венесуэле, а взамен получают контроль над одной из крупнейших стран в «кокаиновом ожерелье». Это помогает им в несколько лет сформировать картели не слабее, чем колумбийские и мексиканские.

Большая часть кубинцев, поразмыслив, отказались от такого предложения. Смысл? В Венесуэле полно своих уголовников и значит, их ждет долгая и кровавая мафиозная война с многочисленными жертвами. Некоторые даже предположили, что американец провокатор и хочет столкнуть мафиозные кланы в междоусобной войне, чтобы они уничтожили друг друга. Но были и те, кому идея пришлась по душе. Главный был некий Серхио Очо, бывший техник-сержант ВВС США.

Когда Чикофф подъехал к ресторану, где они все собирались — там гремел кубинский рэп, и все были в сборе. Типичные кубинские мачо — голые по пояс