«С». Мама и донья Эулалия так заняты, крича друг на друга, что не замечают, как юрист «Сделок» высовывает камеру из окна пассажирского сиденья, чтобы сфотографировать фасады зданий. Эту леденящую душу ухмылку я узнаю где угодно.

Педро тоже видит его, и я понимаю, что мы думаем об одном и том же. Когда Педро поворачивается ко мне, я вижу в его глазах страх. Должно быть, он понимает, что мы не выживем, если наши матери будут продолжать так воевать между собой. Пока мы отвлекаемся на мелкие ссоры, «Сделки-Сделки» с удовольствием наблюдают, как разгорается пламя.

Юрист кивает мне в знак приветствия и поднимает тонированное стекло. От этого у меня мурашки бегут по коже.

– Мама, пожалуйста! – кричу я, дергая ее за руку. – Пойдем домой!

Мама наконец сдается. И Педро тоже уговаривает свою мать вернуться в «Сахар».

Вернувшись в «Соль», мама вбегает в кабинет, и я следую за ней.

– Что стряслось? – все еще дрожа после встречи с юристом, спрашиваю я. Но мама не обращает на меня внимания.

Она садится за стол, открывает ящик и начинает вытаскивать счета, изучая их один за другим и обводя красным маркером крайние сроки. Я сажусь перед ее столом.

– Мам.

Она поднимает глаза, крепко сжав в пальцах край уведомления об отключении, которое мы получили от коммунальной компании.

– Пока ты была в «Голосах», заходила донья Фернанда, – произносит она слегка дрогнувшим голосом.

– Клиентка кейтеринга?!

– Я получила эту работу.

Но ее голос звучит не так счастливо, как следовало бы. После стычки, которая только что произошла снаружи, я понимаю, что есть что-то еще.

– Я предполагаю, что донье Эулалии дали от ворот поворот?.. – уточняю я.

– Нет. – Мама делает глубокий вдох. – Донья Фернанда хочет, чтобы мы с Эулалией работали вместе.

– Что?! Да мы с трудом уживаемся с ней на одной улице!

Мамина рука сжимается в кулак, бездумно сминая половинку счета.

– Знаешь, Лари, если бы я могла сейчас отказаться от этого обязательства, я бы так и сделала. Но какой у меня выбор? – Она смотрит на уведомление об отключении. – Мне нужно оплатить эти счета. И я хочу, чтобы твой переход в университет был комфортным. – Мама гневно отбрасывает в сторону счет и тяжело дышит через нос. Это так на нее не похоже. Она прикрывает глаза, как будто сожалеет об этом жесте. – Мне жаль… Мне жаль…

Я не нахожу слов. Это нехорошо. Я знаю, что нам нужны деньги, но это может еще больше обострить вражду. Сейчас не время для ссор, не тогда, когда «Сделки-Сделки» посылают машины фотографировать наши пекарни.

– Когда донья Фернанда пришла осмотреть «Соль», Эулалия устроила ей засаду, – объясняет мама, как будто она тоже пытается понять, как, черт возьми, мы докатились до этого момента. – Она ворвалась в «Соль» и увидела образцы выпечки, которые я испекла для клиентки. Кто-то, должно быть, настучал ей. – У меня сжимается сердце, потому что мне интересно, рассказал ли Педро своей матери, как я говорила, что «Соль» тоже должна подумать о выпечке пирожных. – Это был кошмар, filha. Эулалия закатила перед клиенткой истерику, сказала, что мы готовим по их рецептам, чтобы украсть у них работу, как лицемерка, которой она и является. Я упомянула эмпадинью, которую они испекли, когда украли у нас свадебный заказ, но, конечно, Эулалия возложила вину на клиентку, ведя себя так, как будто она бы этого не сделала, если бы та не заказала эмпадинью в «Сахаре»… – Мама качает головой. – Я была так смущена. Донья Фернанда была подавлена, поэтому она решила, что будет лучше, если мы станем готовить вместе, чтобы избежать дальнейших проблем между нашими пекарнями. Она заплатит больше, если мы займемся планированием вечеринки и будем координировать наши действия вместо того, чтобы доставлять заказы по отдельности…

– Планировать вечеринку?

Теперь я действительно волнуюсь. Я знаю, что в прошлом в «Сахаре» занимались планированием вечеринок – несколько лет назад я видела рекламу их услуг, – но для мамы это будет новый опыт.

– Я научусь. Донья Сельма раньше устраивала много вечеринок, и она уже пообещала, что даст мне советы, – говорит она, но я, должно быть, не выгляжу убежденной, потому что ее подбородок немного дрожит, демонстрируя ее собственное беспокойство. – Донья Фернанда могла бы уволить нас обеих на месте, но она этого не сделала. Вместо этого она предложила мне новую возможность. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы у нас все получилось.

– Мама… – Я чувствую, как сдавливает грудь.

Я должна извиниться – возможно, донья Эулалия и не поверила бы слухам о том, что мама испекла образцы сладкой выпечки, если бы я не сказала Педро, что мы имеем право их печь, – но я не могу этого сделать, не сообщив ей, что я поссорилась с ним из-за клиентки.

Маме не нравится то, что мы вдвоем ходим в одну школу, и я скрываю, насколько ожесточенными бывают наши споры. Я не хочу волновать ее еще больше, поэтому она считает, что вражда существует только здесь. На нашей улице. И что мы с Педро в школе не обращаем друг на друга внимания.

– Я должна согласиться на эту работу, – повторяет она. – Нам это необходимо. Я просто надеюсь, что твоя бабушка и Габриэль смогут меня простить.

– Мама, здесь нечего прощать. Ты сражаешься за нас. Бабушка и папа сделали бы то же самое.

Мама поджимает тонкие губы и сдержанно кивает.

– Эулалии придется проглотить свою гордость, – говорит она. – Не знаю, каким образом, но мы с ней должны будем сделать так, чтобы у нас все получилось, ради общего блага.

Она возвращается к записи сроков выставления счетов, и желудок у меня сжимается от волнения при воспоминании о словах доньи Эулалии, во всеуслышание кричащей, что она скорее продаст «Сахар», чем будет работать с мамой.

Если она сдержит это обещание, как мы вообще сможем удержать «Соль» на плаву? С новым кафе «Сделок», расположенным прямо через дорогу от нас, это будет невозможно.

Должен быть способ сгладить отношения между нашими семьями.

И вот так просто ко мне приходит решение.

Эта идея заставляет меня почувствовать себя предательницей собственной семьи уже просто потому, что я только подумала об этом, но в наших интересах – Педро и моих – убедиться, что наши матери смогут работать вместе. Стать между ними буфером.

Но вот вопрос: после всего, что произошло сегодня, смогу ли я убедить его работать со мной?

23

ПОНЕДЕЛЬНИК, 9 МАЯ

Когда Педро отрывает взгляд от готовки, мне кажется, он