– Что там? – прошептал Гилас.

Тут и он расслышал то, что насторожило львицу. Сердце у Гиласа сжалось.

Вдалеке лаяли собаки.

Пирра спряталась за дикой грушей и прислушалась. Ветер. Сверчки. Никаких псов. Но девочка ясно слышала лай.

Подобравшись к краю каменного гребня, окинула взглядом раскаленную черную равнину, которую только что с таким трудом преодолела. Ни людей, ни собак не видно. Хотя, может быть, они скрываются в густой колючей поросли.

Наверное, это всего лишь охотники. Выслеживают диких коз. Но у Пирры от страха вспотели ладони. Креон морит собак голодом, чтобы были свирепее. Его псы бросаются на всех без разбора. Вдруг учуяли ее запах? Или еще хуже – подручные Креона заметили оставленные Гиласом знаки? Если Пирра их нашла, то и Вороны смогут.

Когда Хекаби сказала Иларкосу, что послала Пирру собирать целебные травы, воин ничего не заподозрил. Даже дал Пирре в дорогу бурдюк с водой и мешочек оливок. И на том и на другом глиняная пломба с личной печатью Иларкоса. Иначе Пирру не пропустили бы стражники на перешейке.

Девочка сдержала обещание, данное ужам, и выпустила их на волю. А сразу же после этого заметила на придорожном жертвенном треножнике первый знак Гиласа. Среди засохших гирлянд и кособоких глиняных фигурок быков лежит камешек, а на нем нацарапан кружок, утыканный колючками. Репей.

Колючки указывают на запад. Туда Пирра и повернула – и не ошиблась. На влажной глине возле родника, в котором вместо обычной воды почему-то течет кипяток, нарисован второй репей. Третий Пирра нашла у подножия Горы: рисунок начерчен на красном валуне. Еще три репья девочка отыскала в зарослях ракитника. Так она постепенно продвигалась вперед, пока не очутилась у этого зловещего гребня из черного обсидиана.

Солнце печет, горячий ветер задувает в глаза песок. Прищурившись, Пирра еще раз окинула взглядом равнину, но людей так и не заметила. Видно, идут в другую сторону – кто бы они ни были.

Девочка поискала следующий знак, но никаких репьев не нашла. И что теперь делать?

Отпила глоток теплой воды. Бурдюк пахнет козой. Потом съела пару оливок. Пирра на ногах с самого рассвета, а сейчас уже за полдень. Она устала, обгорела на Солнце и стерла ноги в кровь. Тут Пирра встревожилась: что, если придется так бродить много дней? В крепости у нее отобрали нож, а в этих диких местах оружие пригодилось бы.

Тут Пирру осенило. Девочка схватила кусок обсидиана, нашла под грушей упавшую ветку, оторвала полоску ткани от туники и примотала обсидиан к палке. Вышло что-то вроде дубины. Пирра взмахнула только что изготовленным приспособлением, которое рассекло воздух с лихим «у-ух». Теперь самое время отблагодарить дерево за ветку. Пирра вылила немного воды на корни груши, и дерево одобрительно зашелестело листьями.

Вдруг рядом с Пиррой на камень села птица и издала пронзительный крик. Девочка застыла. Это ястреб. Хищник почистил перья, потом взлетел в небо. Описал круг, не сводя глаз с Пирры, испустил еще один разнесшийся эхом клич и улетел.

Казалось, часть души Пирры последовала за ястребом. Девочка вспомнила другого подобного ему. Казалось, тот вылетел прямо из Солнца. Пирра дотронулась до мешочка на груди. Внутри лежали ястребиное перо и львиный коготь.

Гилас как-то сказал: «Ты смелая и никогда не сдаешься». Вот и сейчас не годится опускать руки. «Давай ищи!» – приказала себе Пирра. Знак должен быть где-то здесь.

Рассудив, что выше на Гору Гилас не полез бы, девочка пришла к выводу: или Гилас пошел на запад к лесистому склону, или повернул на юг к побережью. Гилас отличный рыбак. Скорее всего, выбрал Море.

Пирра отыскала тропу, петлявшую в зарослях. Интересно, по ней можно добраться до подножия? Тут раздалось громкое «Бе-е!». Пирра спугнула козу. Отлично – если это козья тропа, значит по ней точно можно спуститься.

Но Пирра рано обрадовалась. Тропа оказалась такой крутой, что того и гляди оступишься. Вдобавок обрывалась она у края пропасти. Море плескалось далеко-далеко внизу.

С обрыва Пирра разглядела, что лесистый склон спускается к белому песчаному берегу. Выходит, она ошиблась: Гилас пошел на запад. А ведь ястреб подсказывал девочке верное направление: он тоже полетел на запад.

Карабкаясь вверх, Пирра вдруг сообразила, что опять свернула не на ту тропу. Вместо того чтобы подняться, снова спустилась вниз и оказалась в самой странной пещере из всех, какие видела. Стены белые, как мел, с ярко-оранжевыми прожилками. А в полу булькает озерцо из теплой жидкой зеленой грязи. Серой воняет так, что дыхание перехватывает.

В такие места ходить опасно. Как бы не прогневить Горную Богиню. Быстро убедившись, что на каменных стенах нигде не нацарапан репей, Пирра поспешила прочь.

Вдруг до девочки снова донесся собачий лай. На этот раз псы совсем близко! Судорожно вцепившись в дубину, Пирра кинулась вверх по склону. Сквозь заросли ракитника разглядела грушевое дерево и побежала к нему. Поднявшись к обсидиановому гребню, Пирра укрылась за валунами.

Вот они! Далеко внизу, совсем рядом с красным камнем, на котором Гилас начертил знак, стоят три Ворона. С ними несколько яростно лающих собак. Мужчины одеты в черные кожаные туники и сапоги до колена. У каждого на спине колчан, полный стрел, на плече лук высотой с человеческий рост, а на поясе ножны с кинжалом. Собаки кружат рядом, прижав носы к земле.

Пирра, конечно, соскребла рисунок с камня, но вдруг псы учуют ее запах? Вряд ли ее спасет печать Иларкоса – особенно если преследователи доберутся до жертвы первыми.

Вдруг псы разразились оглушительным лаем и ринулись на север. Воины следом. Пирра облегченно вздохнула: Вороны удаляются. И тут Пирра заметила в зарослях бегущую добычу. Олень. Только бы он увел воинов подальше!

Но тут, к ее ужасу, две собаки повернули обратно. У Пирры замерло сердце. Вот псы опять вертятся около красного валуна и тщательно принюхиваются. Вдруг один вскинул голову и завыл – пронзительно, душераздирающе. Обе собаки кинулись вверх по склону.

Псы нашли Пирру.

Гилас заметил Воронов – далеко внизу, на равнине. Видел, как две собаки взбежали на склон. Разглядел и крошечную фигурку на краю. О нет! Это же Пирра!

Подхватив Разбойницу на руки, Гилас торопливо полез вниз. Маленькая львица сразу почувствовала, что это не игра. Разбойница не вырывается, но от испуга вонзила когти Гиласу в плечо.

Когда добрались до обсидианового гребня, Пирры на прежнем месте не оказалось. Наверное, спряталась в кустах. Гилас усадил Разбойницу на грушевое дерево. Та, покачиваясь, изо всех сил вцепилась в ветку.