И вообще ни о чем плохом не думать.

Стемнело. Гилас срезал еще папоротников и постелил для Пирры под каменным карнизом. Потом сделал новую подстилку для себя и положил под кустом чуть в стороне от девочки. Пирра сидела у ручья и кормила Разбойницу оставшимися кусочками оленины.

– Гилас! – вдруг окликнула она его. По изменившемуся голосу сразу понятно: речь пойдет о чем-то важном. – Надо поговорить.

Мальчик присел на корточки и бросил папоротники на землю. Нет, хорошие новости таким тоном не сообщают.

– Может, завтра утром?

– Нет, лучше сейчас.

Пирра запнулась в нерешительности, потом выпалила:

– Вороны узнали, что ты жив.

Гилас долго не отвечал.

– Слышишь, что говорю?

Разбойница подошла к мальчику и потерлась сальным носом о его колено.

– Как? – только и спросил Гилас тихим голосом.

– Хекаби впала в транс и сказала: «Чужак жив». А Креон услышал.

У Гиласа замерло сердце.

– Да, хорошего мало. Но… они ведь не знают, что я здесь, на Талакрее.

– Нет.

– И как я выгляжу, тоже не знают.

– Кое-кто тебя, может, и припомнит. Уж Теламон наверняка.

Теламон. Казалось, это имя повисло в воздухе, точно призрак.

– Теламон далеко, – возразил Гилас. – В Ликонии.

– Да, но…

Тут Гилас вскочил так резко, что напугал Разбойницу.

– Вот, гляди. Видишь кипрей? Пойди собери немного. Хочу к собачьему укусу приложить. Да и царапины у тебя на ногах тоже полечить не мешает.

Пирра, ни слова не говоря, пошла за кипреем. Гилас молча сворачивал жгуты из травы, чтобы закрепить повязки на ранах. Меньше всего ему хотелось говорить про Воронов и особенно про Теламона. Друг скрыл от Гиласа, что он Ворон. И все же Теламон помог Гиласу. Можно сказать, Гилас обязан ему жизнью. Они с Теламоном когда-то были неразлейвода. Конечно, Теламон сын вождя и все же обожал бродить по Горам вместе с Гиласом и Исси. Как-то раз даже признался, что с ними чувствует себя как рыба в воде – не то что в крепости у вождя.

«Отец в свое время прославился как великий воин. А на меня только Предки со стен осуждающе глядят».

«Как это – глядят? Они ведь умерли», – удивился Гилас.

«В том-то и беда. От мертвых никуда не денешься. А силой и бесстрашием с ними никогда не сравниться».

Тут Гилас обернулся и заметил, что Пирра все это время не сводит с него глаз.

– Извини, – произнесла девочка. – Не хотела портить тебе настроение.

Гилас вздохнул:

– Ты-то в чем виновата? Это из-за Воронов все беды.

Он отошел, чтобы сорвать руту для целебной мази. Пирра продолжала пристально смотреть на мальчика. Разбойница тоже. Маленькая львица прижала уши к голове: почувствовала, что Гилас расстроен. Он сел и стал растирать руту между двумя камнями, а Разбойница в кои-то веки не полезла смотреть, чем он занят.

Пирра села, натянув тунику на колени.

– В крепости у Креона слышала кое-что еще. – Пирра помолчала. – Скоро на Талакрею доставят кинжал Короносов.

Гилас так свирепо толок руту, что она мигом превратилась в серо-зеленую кашицу.

– Знать ничего не желаю о кинжале.

– Гилас, пока кинжал у Воронов, их никому не одолеть. Они угрожают нам всем. Да что я говорю, сам ведь понимаешь!

– Мне надо только одно, – упрямо произнес мальчик. – Добраться до Акии и найти Исси.

Пирра опешила:

– Да брось! Как ты отсюда сбежишь? Вороны все равно поймают.

– Я к Горам привык. Отыщу какую-нибудь тропинку.

– Гилас, ты сам-то себе веришь?

Мальчик бросил на нее взгляд, исполненный боли. Встал, сходил за оленьим жиром и смешал с рутой. Получившуюся мазь разделил на две порции. Одной намазал укус на ноге, а сверху привязал жгутом огромный лист коровяка.

– Вороны собираются захватить Кефтиу, – произнесла Пирра.

– А тебе какое дело? Ты ведь оттуда сбежала.

– Все равно Кефтиу моя родина, и я не могу допустить…

– Держи мазь, – перебил Гилас, протягивая ей вторую порцию. – Разотри по царапинам.

– Гилас…

– Нет. Слышать ничего не хочу.

– Но…

– Сказано тебе – нет!

Гилас смотрел на Пирру сердито, но в голосе звучала мольба.

Разбойница напряженно застыла, переводя взгляд с мальчика на девочку и обратно.

– Надо добыть еще чего-нибудь поесть, – буркнул Гилас. – А потом подумаем, как выбраться с острова. И чтобы больше я про Воронов не слышал. Все равно ни в чем меня не убедишь. Договорились?

Пирра посмотрела Гиласу в глаза. Кивнула.

– Договорились, – произнесла девочка. – Но только пока.

Пирра спала как убитая. А когда проснулась, Гиласа и Разбойницы рядом не оказалось. Видно, ушли проверять силки. Пирра приняла еще одну восхитительную ванну в горячем ключе и растерла прибрежную глину по щеке. Вдруг волшебный ключ поможет ей избавиться от шрама?

Пирра проголодалась: вчера вечером доели всю оленину. Но Гилас вернулся ни с чем: все силки оказались пустыми.

– Ничего страшного, – подбодрила его Пирра. – У нас ведь еще оливки есть.

– Лучше прибережем для крайнего случая, – покачал головой Гилас.

– Я только что вспомнила. Со скалы видела возле леса песчаный берег. Похоже, идти до него недалеко.

Гилас сразу повеселел.

– Ну так пошли рыбу ловить!

Вечером Пирра так устала, что не обратила внимания на лес. Но теперь с удовольствием им любовалась. До чего приятно вдыхать теплый сосновый аромат и смотреть, как большие блестящие жуки кружат среди зарослей чертополоха! Небо между темно-зелеными ветками ярко-голубое, а волосы Гиласа и шерсть Разбойницы в солнечном сиянии и вовсе кажутся золотыми.

– Как красиво! – воскликнула Пирра.

– Ты про что? – рассеянно пробормотал Гилас, оглядываясь по сторонам в поисках добычи.