– Ну, об этом можете не беспокоиться,– заверил его Альфред,– Завтра же и посетим ваш архив. А пока что расскажите, что вы помните о том убийстве?

– Да ничего особенного. Пришел я на службу к девяти, как обычно. Проверил печати на дверях, и обнаружил, что они сорваны. Согласно инструкции отослал двух посыльных – они всегда присутствуют при вскрытии архива – одного к бургомистру, а другого – в полицию. Через час появился констебль – не помню, кто именно – и какой-то клерк из магистрата. Дело это вообще-то не шуточное. В общем, открыл я при них архив, мы все осмотрели и обнаружили труп между стеллажей.

– Как он выглядел?– спросил Альфред.

– Обычный человек. Мужчина, лет тридцати, тридцати-двух. Лежал на спине с ножом в груди. Полиция вроде пыталась выяснить время убийства, они как будто привлекали для этого доктора Вейхснера. Доктор сказал, что этот человек был убит около полуночи. Это все, что мне известно.

– А вам лично ничего в глаза не бросилось? Быть может, показалось странным?

– Да нет… Ничего такого. Кроме, конечно, самого факта, что некто посторонний проник в столь защищенное помещение.

– Вы подходили к трупу?

– Да что вы! – Ковач даже отмахнулся. – Я боюсь мертвецов, а тут еще в таком месте…

В дверь тихо постучали.

– Войдите, – ответил Альфред.

В комнату, запыхавшись, вошел Маркус. Он явно куда-то торопился, его лоб был сплошь покрыт крупными каплями пота. Он поманил Альфреда, мол, нужно кое-что сказать наедине, и тотчас ускользнул за дверь.

– Я вернусь, а вы попробуйте вспомнить еще что-нибудь, – сказал Альфред, а затем резко встал и тоже вышел.

Не дожидаясь, пока его спросят, в чем, собственно, дело, Маркус почти шепотом сказал:

– Извините, мой друг, я не смогу сегодня вам помочь. Да и вряд ли я буду так уж полезен при допросе. Я в этом мало смыслю.

– Хорошо, не страшно, – ответил Альфред, а затем спросил: – Как ваша племянница? Прибыла?

– Да, все отлично. Сейчас ею занимается Иосиф. В общем, так… Я сейчас пойду к себе в контору, поскольку появилось несколько неотложных дел, они уже с ног сбились, меня разыскивая. Заодно также разберусь с текущими делами, дам поручения, и все такое…– он махнул рукой куда-то в сторону, – а после мы могли бы вместе пообедать.

– Отличная мысль! – одобрил Альфред. – Где?

– Давайте в полдень в «Золотом колесе»?– предложил Маркус.

– Отлично. Тогда – до встречи,– кивнул Альфред и затем вернулся в допросную.

– Итак, на чем мы остановились?– Спросил он у Ковача, раскрывая папку.

– Вы интересовались деталями того убийства в моем архиве.– С показным энтузиазмом ответил Ковач.

– Да, и вы мне ничего толком не рассказали,– задумчиво сказал Альфред. – И на кой черт мне с вами возиться, скажите на милость? Потерял час времени, и совершенно без толку!

– Но я, правда, об этом мало что знаю!– взмолился Ковач.

– Вот как? Значит так…– сказал Альфред сухо. – У вас будет время подумать до завтра. Я не прекращаю общение с вами прямо сейчас только потому, что вы мне еще понадобитесь завтра в хранилище. Однако если вы и завтра станете темнить, то это уж точно будет наша последняя встреча. Все ясно, Ковач?

– Я не…– Ковач скрестил руки на груди.

– Уведите арестованного, – сказал Альфред конвоирам, и те, щелкнув каблуками, подошли к архивариусу и надели на него бурые от ржавчины ручные и ножные кандалы.

Глава 11

– И знаете, кто оказался задержанным нами игроком?– Альфред откинулся на спинку стула.

– Кто? – спросил Маркус, отпивая пиво из кружки.

– Золтан Ковач, собственной персоной! – Альфред торжествующе посмотрел на Маркуса, и на то, как у него от удивления стали округляться глаза.

– Кто-кто?– Маркус даже поставил кружку на стол.

– Да-да, мой друг! Он самый. Я, признаться, тоже был не на шутку удивлен. Но, честно сказать, пока что толку мало. Он темнит. Я это чувствую.

– Правда? Почему вы так думаете?– Маркус оторвал кусок мяса от ножки тушеного кролика.

– Не знаю… Чувствую. Я еще не видел ни одного алхимика, у кого бы получилась удачная трансмутация случайно. А он все плетет что-то про какую-то книгу, которую нашел в архиве… Но вы же сами понимаете, что читать алхимический трактат – все равно, что продираться сквозь заросли тёрна… Нужны годы и годы…

– Или же чье-то водительство, – заметил Маркус.

– Именно! А вот об этом он как раз – ни слова! Нет, тут какая-то очень серьезная тайна, если он рискует пойти на каторгу ради нее. Понимаете?

– Думаете его разговорить? – спросил Маркус.

– Надеюсь, но пока не знаю, как именно? Надо его сводить в архив, это понятно. Но что если книга и в самом деле окажется на месте? Как доказать, что она не могла ему принести такую удачу?

– Предоставьте это мне. Вот тут, я думаю, что мог бы вам быть полезен, – сказал Маркус, снова отпивая из кружки.

– Правда? И какие же у вас идеи?– спросил Альфред.

– Я еще не знаю точно. Но алхимия – это ведь не просто наука. Не скажу, что я в этом специалист, ибо философский камень я все-таки еще не получил ни разу, но, тем не менее, я думаю, что разбираюсь в этом получше вашего Ковача. Попробуем его поймать на неточностях.

– Ну что ж. Тогда я выхлопочу пропуск и для вас тоже. Да, кстати! Я ведь вам еще должен сделать удостоверение младшего дознавателя! Займусь этим сразу же после обеда!

– Вот и отлично!– улыбнулся Маркус, – а вечером – извольте ко мне на шерри. И заодно познакомитесь с Сандрой.

– Что ж… с удовольствием. Спасибо. – Альфред кивнул.

– Прекрасно! – снова улыбнулся Маркус, – а пока что, думаю, нам стоит вернуться к своим делам, не так ли? Всего несколько дней меня не было в конторе, а ощущение такое, будто все вот-вот рухнет! Эти остолопы ни шагу не в состоянии сделать самостоятельно!

– О, это мне знакомо очень хорошо, – понимающе кивнул Альфред.

– Значит, до вечера? – Маркус бросил на стол несколько монет.

– Буду к семи, – ответил Альфред, – как всегда.

Он тоже встал, оставил на столе монету в половину талера и двинулся к выходу.

***

Был уже вечер, когда Альфред подошел к двери дома Маркуса. Ступив на порог, он несколько раз стукнул дверным молотком. Дверь отворил Иосиф. Он, молча, поклонился, и отступил в сторону, давая Альфреду войти в дом. Он, также молча, принял у гостя пальто, шляпу и трость, а затем коротко сообщил: