И она еще смеет что-то говорить о его детстве?!

- Если ты хоть пальцем ее тронешь… - граф Фаулз вздрогнул и поспешил закрыть рот.

- Ее, значит? – Виолетта дернула бровью. Получается, она была права. Либо графиня Рэльс, либо княгиня Голдис. Распутать клубок сплетен, в который ввязались они обе, и понять, что к чему, будет несложно.

- Что бы ты там себе ни придумала и ни решила… Ты знаешь, что тебе не сойдет ничего с рук, - Грегор понимал, что эта отчаянная попытка напугать ее ни к чему не приведет. Напротив, она только больше уверится в своих идеях.

Но он не мог просто стоять и молчать, глядя в глаза жестокой женщине.

- Какая глупость, Грегор. Ничего я не придумала, - она, наконец, развернулась к нему лицо. Если бы не хитрый прищур, то ее улыбающееся выражение можно было бы счесть дружелюбным.

Но граф Фаулз давно понял, что она меняет эти выражения, как свои любимые драгоценности, и носит те, что удобны в той или иной ситуации и лучше подходят к наряду.

Внутри же у нее… Ни один демон не разгадает, что у нее в сердце, даже если пообещать ему за это свою душу. Но одно точно: там нет ни света, ни доброты.

Отчаяние неприятным колющим чувством распространялось по телу, когда Грегор наблюдал, как уходит Виолетта.

Она задумала нечто ужасное и обязательно это исполнит…

И эта хитрая тварь… Она точно поймет, о ком думает граф Фаулз. Хоть тот и самому себе еще не позволил признаться, что девушка с севера волнует его сердце.

Девушка с севера… Эта хрупкая, всеми презираемая княгиня.

Странное чувство, похожее на огненную вспышку, опалило жаром грудь. Мышцы наполнились силой, а в мыслях нарастала решительность.

Пускай, перед Мирной он совершил ужасную ошибку. Пускай, княгиня даже и не заговорит с ним снова. Но он не позволит подлой графине Стивенс испортить бедолаге жизнь!

«Она не будет страдать, как пришлось страдать мне, - решил Грегор твердо, - пока я дышу… Я не позволю ей навредить княгине. Никому не позволю…».

Эта мысль словно бы пробудила его от долгого и тяжелого сна.

В этом решении было больше смысла, чем в чем-либо, что он делал в своей жизни.

Все резко переменилось. Слова принцессы и внимание, проявленное ею к Мирне, произвело впечатление на молодых придворных дам. До сего момента сиротка с севера вызывала в них лишь язвительность, и представала в их глазах не больше, чем предметом разговоров.

Но сейчас… Можно ли было считать ее соперницей в борьбе за место веночницы? Здравый смысл и придворные нравы однозначно указывали: нет. Но внезапную благосклонность принцессы невозможно было отрицать.

И если она станет веночницей, то там и до выгодного замужества недалеко, и до взлета по социальной лестнице. Дружба с Лилиан, если она сложится, вмиг превратит замухрышку с запятнанной репутацией в видную и даже имеющую некий авторитет даму…

Игнорировать такую вероятность не было смысла, хотя мало какая леди готова была смириться с тем, что дикарка так запросто получит то, что с таким трудом приходится вырывать каждой из них, и это при всей их миловидности и положении в обществе!

И если дело встало таким образом – каждой следовало что-то предпринять. Когда меняется мир вокруг тебя - нужно как можно скорее подстроиться по эти изменения. Иначе рискуешь оказаться за бортом.

Но как повести себя сейчас?

Мнения разделились. Большинство решило, что ни за что не признает Мирну равной, и попытается открыть принцессе глаза.

Однако были и те, кто пришел к выводу: с княгиней можно подружиться. В конце концов, у нее есть титул, и довольно значительный. Да и земли. А с благосклонностью принцессы…

Вторая группа оставалась в меньшинстве и, на горе Мирны, не спешила демонстрировать свое мнение, чувствуя, что большинство все же настроено против северянки. Впрочем, несколько девушек рискнули перекинуться с княгиней парой фраз и проявили себя настолько дружелюбно, насколько позволяло нынешнее неоднозначное положение Мирны.

Но и этого достаточно. Она увидела, почувствовала, что нечто переменилось. Не радикально и почти незаметно, но все же переменилось.

Оказавшейся в кромешной тьме вдруг моргнули слабым лучиком света. И княгиня, не раздумывая, двинулась ему навстречу.

Ей не по душе приходились нравы высшего света, но она к нему принадлежала и теперь уже понимала, что для спокойной жизни должна в нем закрепиться. Хотя бы на время, пока не найдется супруг. Все же замужество оставалось самым удачным и верным вариантом спасти Дурхам и себя саму.

Мирна готова была отбросить юношеские мечты о большой настоящей любви, об искренних чувствах, из-за которых кружится голова и трепещет сердце. Ей достаточно будет надежного хорошего человека, достаточно сильного, чтобы не испугаться проблем, которые идут в связке с невестой. Тогда она будет рада уехать с ним навсегда, и в глаза больше не видеть этих светских людей со всеми их интригами и сплетнями.

Спокойная, тихая семейная жизнь в Дурхаме – все, о чем она мечтала. Но для этого придется, хотя бы на время, заслужить в обществе какое-никакое положение.

До сих пор знаки внимания ей оказывал только лорд Фаулз. А он видел в ней явно не перспективную невесту…

Мурашки пробежали по рукам и шее, когда она вспомнила о нем. Отголоски гнева и страха, которые она испытала в момент их разговора, неприятным жгучим чувством пробежали по телу. Однако в груди, в районе солнечного сплетения, заныло, как когда сожалеешь о чем-то.

Но о чем она жалела? Что Грегор оказался не тем мужчиной мечты, каким она начала его обрисовывать в своих мыслях, или что их разговор так резко оборвался?

Мирна разозлилась на саму себя. С какой стати ей хотеть продолжения того разговора?! Лорд Фаулз показал свое лицо и истинные намерения! Слава богам, что открылось это так скоро, и Мирна не успела потерять бдительность.

В глубине души, впрочем, княгиня надеялась: все это недоразумение, недопонимание. Возможно, именно эта надежда заставляла ее думать о продолжении разговора, осторожно предполагать, что граф бы исправился…

Но как же глупо было на это надеяться!

«Пора понять, - решила Мирна, спрятавшись от остальных придворных дам в кресле в дальнем углу шатра, - у большинства из них сложные взаимоотношения и цели, но они просты и искренны в одном: в желании взять себе все и затоптать остальных». Грегор хотел взять и затоптать одновременно. Нечего искать скрытые смыслы.

Случившееся лишний раз напомнило Мирне: сердце не советчик. Ведь ей понравился граф Фаулз. Как она была счастлива, получив его подарок и послание! Как робела перед ним... И чем это все обернулось?

И даже сейчас, она нет-нет, но пыталась найти ему оправдание! Немыслимо!