Толпа учеников, возбуждённо галдя, скрылась за двойными дверями, ведущими в сторону Большого Зала.

— Мисс Кливленд? — позвала профессор, оставшаяся одна в вестибюле.

— Да, мисс Макгонагалл, — Астория бесшумно вышла из-за колонны, за которой скрывалась, сбросив свою маскировку.

Отношения с Минервой у неё так и застыли на уровне холодного нейтралитета. Ни одна, ни другая не делали даже попыток это положение как-либо изменить. Что, по видимому, устраивало обе стороны.

— Фухх, как у вас получается так скрываться? Постарайтесь этим не злоупотреблять. — выдохнула женщина, услышав у себя за спиной тихий голос туманницы. — Скоро прибудет профессор Снейп с новичками. Присоединяетесь к ним. Вас я вызову самой последней. В принципе, мы это ранее обговаривали, но я, на всякий случай, вам напоминаю.

— Хорошо.

Говорить волшебнице, что она физически не способна ничего забыть было бесполезно. Проще не акцентировать на этом внимания для экономии времени, и сразу согласиться.

Спустя десяток минут в дверь Хогвартса ввалились мокрые, уставшие и дрожащие от холода, приотставшие первокурсники сопровождаемые вечно хмурым Северусом Снейпом. Обменявшись с Макгонагалл парой дежурных фраз, профессор чёрным слизнем, оставляя за собой настоящую водяную тропу, уполз в подземелье переодеваться.

Пожилая волшебница, выстроив первокурсников в некое подобие колоны, пообещала, что все они скоро согреются и отдохнут, осталось только чуть потерпеть. Астория незаметно пристроилась в самом конце строя, разочарованно думая, что забота и волшебники понятия мало совместимые. Ни Северусу, ни Минерве даже в голову не пришло обсушить дрожащих детей прежде, чем вести их дальше. Она мысленно пожала плечами — если взрослых магов это не волнует, то её и подавно. Может, это просто такая завуалированная тренировка на выносливость?

— Все за мной!

***

Большой Зал был подготовлен и украшен для проведения пира в честь начала учебного года. Четыре длинных факультетских стола были заставлены пустующей пока золотой посудой и кубками. В воздухе парили сотни горящих свечей, создавая множество бликов на посуде и придавая всему залу этакую таинственную торжественность.

Вдоль каждого стола сидели галдящие ученики одного из факультетов, оживлённо обсуждающие с соседями различные накопившиеся за лето новости. Пятый стол, преподавательский, стоял на небольшом подиуме, позволявшем присутствующим профессорам свободно видеть весь зал, ну и смотреть на сидящих в зале учеников несколько свысока. Многие ученики бросали недоуменные взгляды на многочисленные пустующие места преподавателей. Правда, натыкаясь на ласковые, прямо-таки лучащиеся добром и всепрощением глаза Дамблдора, резко отводили взгляд, вновь окунаясь в обсуждения животрепещущих новостей с соседями.

Вошедшая толпа первокурсников во главе с Макгонагалл заставила замолчать большую часть учеников, а прочих резко снизить громкость до еле слышного шепота.

Профессор стремительно прошла вперёд, поставив перед пугливо собравшимися в кучку новичками трёхногую табуретку и водрузила на неё древнюю грязную и залатанную остроконечную шляпу. Первогодки обречённо-испуганно уставились на головной убор, а за ними и весь зал перевёл на неё глаза, замерев в привычном ожидании. Наступила полная тишина. Вдруг горизонтальная прореха у полей шляпы открылась как рот, и шляпа запела странную песню.

Астория, снова укутавшись в своё маскирующее поле, благо свет сотен свечей и отражённых бликов создавал очень удобную атмосферу для сокрытия, отступила в сумрак у границы зала, дабы не привлекать ненужного ей сейчас внимания. Она готовилась к небольшому представлению, которое позволит ей сразу вывести себя за рамки обычной школьницы, раз достоверно сыграть роль обычного подростка у неё никак не получается. И пока эта непонятная шляпа поёт свою песню, у неё есть время ещё раз проверить расчёты и внести в свой облик нужные корректировки с учётом обстановки. Тем более, за время общения с преподавателями она точно выяснила, что те просто-напросто не понимают, что и как она делает, поэтому ограничивать себя в этом плане уже нет особого смысла.

Шляпа закончила петь свою песню и поникла на табурете, вновь став внешне самым обычным старым головным убором.

— Когда я вызову вас, надевайте на голову Распределяющую Шляпу и садитесь на табурет. — сказала Макгонагалл, разворачивая длинный свиток, — Акерли, Стюарт!

Трепещущий от страха мальчик вышел вперёд, поднял Шляпу, надел её на голову и сел на табурет.

— КОГТЕВРАН! — прокричала немедленно та.

Мальчик стащил шляпу с головы, и довольный побежал к уже своему факультетскому столу, где его радостно приветствовали аплодисментами и дружескими хлопками по спине.

А Минерва уже выкрикивала следующее имя.

— Бэддок, Малькольм!

…

— СЛИЗЕРИН!

С каждым названным именем толпа первокурсников редела, рассасываясь по столам факультетов.

Вот и настал момент, когда никого из новичков не осталось, кроме неё. Замдекана, отвлёкшись от своего свитка, открыла было рот, и, запнувшись, замолчала, растеряно хлопая ресницами на пустое место, оставшееся после первокурсников. Она со своего места никак не могла разглядеть скрывшуюся в тенях Асторию. Выручил её Дамблдор, вставший со своего места, хлопком в ладоши привлекая к себе внимание оживившихся учеников.

— Попрошу внимания, процедура распределения ещё не окончена. Рад всех проинформировать, что в этом году у нас, сразу на четвёртом курсе, будет учиться новая ученица, переведшаяся в Хогвартс из американской Салемской школы ведьм — Астория Кливленд! Искренне надеюсь, что она найдёт здесь своих друзей и поддержку, независимо от того, на какой факультет попадёт. Мисс, прошу…

Озадаченные ученики закрутили головами, пытаясь высмотреть названную ученицу и никого не видя, как…

В колеблющемся сумраке у входа в зал раздались звонкие, почти хрустальные, размеренные шаги. В воздухе проявился странный размытый тёмный силуэт, плавно двигающийся по направлению к освещённому пространству между столами факультетов. Достигнув нужного места, загадочный силуэт преобразился — по нему медленно, сверху вниз, побежала узкая огненная волна, открывая многочисленным взорам тонкую девичью фигурку.

Белоснежные, с бегающими по ним голубоватыми искорками, волосы. Полуприкрытые пушистыми ресницами большие, мерцающие отблесками свечей, рубиновые глаза, смотрящие строго перед собой. Тонкие, резко очерченные губы, сложенные в скромной полуулыбке. Буквально струящаяся, приталенная тёмная мантия (совершенно не того фасона в котором она была возле входа) из тонкого, и даже на вид о-о-очень дорогого материала. Изящные запястья рук с длинными, ухоженными пальцами. Тёмные полусапожки с серебряными узорами на каблучках, которые и издавали этот самый мелодичный хрустальный перезвон при каждом шаге, дополнительно вызывая небольшой каскад струящихся по граниту пола разрядов молний.

В Большом зале настала потрясённая тишина. Парни, особенно старших курсов, буквально пожирали глазами проплывающую мимо под перезвон каблучков стройную фигурку. А женский контингент, в большинстве своём, так же дружно шипел вслед сквозь зубы.

Астория внутренне довольно ухмыльнулась, заметив скривившееся в недовольной гримасе лицо Макгонагалл. Так тебе, старуха — твоё время