Впрочем, если эта история на самом деле была правдивой, Аманде грозили даже большие страдания и унижения — Клифф был убежден в этом. Он искренне надеялся, что ее мать будет взволнована и счастлива вновь обрести Аманду, но у него не было ни малейшего повода полагать, что благовоспитанная аристократка обрадуется появлению в своей жизни дочери пирата. И даже если мать окажется вне себя от радости, ее друзья и родственники вряд ли воспримут Аманду более-менее терпимо. Все леди, которых он знал — красивые, элегантные и великолепные в постели, — относились к категории самых непримиримых снобок. В светском обществе не было места эксцентричности. Как, бога ради, Аманда сможет вписаться в жизнь своей матери?

Даже самое лучшее платье не сможет скрыть речь, манеры и отпечаток нищенского окружения, в котором росла Дикарка. Да, время от времени Клифф находил ее поведение очаровательным, но нельзя было отрицать, что уже несколько раз она действительно шокировала его. А де Уоренн был из тех людей, которых ох как непросто поразить.

Светское общество не примет Дикарку, и он был абсолютно уверен в этом.

Клифф не мог ни понять, ни принять страстное влечение, которое чувствовал к дочери пирата. Нет, это вожделение просто необходимо подавить! Не то чтобы де Уоренн не мог постичь и свой непреодолимый порыв защищать ее от всех напастей, но с этой потребностью он мог смириться. Это было, в конце концов, благородно. И все же Клифф прекрасно понимал: эта попытка защитить Аманду Кэрр может буквально перевернуть всю его налаженную жизнь.

Де Уоренну оставалось надеяться только на то, что мать Дикарки на самом деле была великодушной, но не погруженной в светскую жизнь. Если она окажется доброй и приветливой женщиной, Клифф сможет доставить Аманду к дверям ее матери и уйти со спокойным осознанием того, что ее будущее устроится наилучшим образом. Сейчас он не хотел думать о другом, намного более вероятном развитии событий: о том, что Дульсия Кэрр наверняка будет потрясена внезапным появлением дочери в своей жизни и плохо отнесется к ней.

Клифф вдруг вспомнил о выражении лица мисс Делингтон, когда она решила, что Аманда — его любовница, и вздрогнул. Реакция этой «свиньи» была типичным проявлением предрассудков и нетерпимости, которые пышно расцвели в высшем обществе, и де Уоренн опасался за Аманду. Да, мисс Кэрр была дочерью пирата, она могла выглядеть неотесанной и грубой, но одновременно Дикарку отличали ум, чувство юмора и решительность. А еще она была одним из самых ранимых существ, которых он когда-либо встречал.

Клифф вспомнил, как прошлой ночью нашел Аманду, свернувшуюся калачиком на одном из ковров на полу его каюты. Она крепко спала и выглядела невозможно прекрасной, но, похоже, отчаянно нуждалась в якоре, который мог бы усмирить ее бурную жизнь. Именно в тот момент он понял, что должен защищать ее. В конце концов, без якоря каждый корабль будет брошен на произвол судьбы в пучину вод.

— Кэп? Вам нездоровится?

Клифф вздрогнул от неожиданности. Он стоял, раздетый догола, у леера палубы, уставившись куда-то за линию горизонта, и был столь поглощен своими мыслями, что даже не отдавал себе отчета, где находится. Он не потрудился ответить окликнувшему его моряку, вместо этого переступил через леер и нырнул в океан.

Вода была холодной как лед, и шок ненадолго парализовал Клиффа. Студеные волны сомкнулись вокруг него, и он стал погружаться под воду. Первым встряхнулся разум капитана, пришло осознание того, что нужно плыть ради возвращения к жизни, потом сердце забилось вновь, тяжело и слишком быстро. Он поплыл. От Клиффа требовалась вся его сила, чтобы продвигаться по этой ледяной воде. В какой-то момент он даже подумал, что может утонуть. Его мускулы напряглись, так же как и сознание, — почему? Потом Клифф прорвался сквозь водную гладь наверх, к более теплому воздуху, и громко выдохнул, заметив брошенную с палубы веревку. Рассмеявшись, он схватился за нее.

Клифф быстро вскарабкался наверх по веревочному трапу, воодушевленный и ликующий, и двое моряков помогли ему перелезть через борт. Он стряхнул воду с волос, смеясь еще задорнее, ощущая, как сердце все еще бешено колотится после борьбы с ледяной смертью.

— Что, вода слишком холодна даже для вас, кэп? — раздался хитрый голос Макайвера с квартердека.

Все еще усмехаясь, Клифф выпрямился, позволив утреннему солнцу ласкать свою кожу. Он на мгновение вскинул лицо вверх и воздел руки к небу, чувствуя себя сильным, могучим, настоящим язычником, слившимся воедино с солнцем и морем. Наконец, его сердце успокоилось, дрожь прекратилась, а эйфория поблекла. Клифф оглянулся на своего помощника.

— Тебе тоже стоит хоть иногда пробовать это, — сказал он, оборачиваясь в поисках хлопкового полотенца.

И тут Клифф застыл на месте: Аманда стояла недалеко от его каюты. Он не знал, сколько времени Дикарка провела на палубе, но сейчас она смотрела на него. Да, Аманда уставилась на него во все глаза, словно никогда прежде не видела обнаженного мужчину.

Нет, она осознанно смотрела именно на него, словно желая увидеть больше. Клифф опять почувствовал предательское напряжение в чреслах, его воплощенная мужественность росла на глазах, немедленно отвечая на ее желание.

Лишь мгновение они смотрели друг на друга. И в этот самый миг время будто остановилось, и не было ни доводов разума, ни оправданий — лишь одно страстное влечение. Губы Дикарки дрогнули. Сердце Клиффа бешено колотилось, и он поспешил отвернуться, услышав хихиканье одного из своих матросов. Де Уоренн схватил полотенце, собираясь обернуть его вокруг бедер, но его достоинство оставалось болезненно напряженным и огромным, красноречиво напоминая о том, чего он действительно сейчас хочет. Осознав тщетность этого шага, он принялся неторопливо сушить полотенцем волосы. Потом он отбросил полотенце и, стараясь казаться небрежным, надел бриджи — привычным жестом, словно Аманда и не стояла неподалеку. И все-таки, несмотря на разделявшее их расстояние, он мог ощущать жар ее тела и запах ее желания. Дикарка трепетала всем телом, как и он сам.

Натягивая бриджи, Клифф напомнил себе, что она была запретным плодом. Тело яростно протестовало: ну почему? В тот момент де Уоренн не мог вспомнить, по какой причине запретил себе даже думать об обладании этой особенной, ни на кого не похожей женщиной.

А потом, как раз перед тем, как он собирался натянуть сапоги, Клифф понял, что Аманда ушла. Все еще стоя с голым торсом, он обернулся и мельком увидел, как она спешно скрывается в его каюте, где провела ночь в одиночестве. И вдруг один из моряков брякнул:

— Думаю, мы все знаем, что она тут вынюхивала.

И он снова гаденько захихикал.

Клифф в мгновение ока вырвал из сапога кинжал, который всегда там держал, и приставил его к горлу наглеца.

— Ты ничего не знаешь, — с нажимом сказал де Уоренн, проведя острым лезвием по его шее.

Моряк задохнулся от ужаса, хотя его рана на деле оказалась лишь царапиной.

— Заприте его, — приказал Клифф сквозь зубы.

Двое его людей помчались вниз с квартердека и схватили моряка, который уже рыдал, отчаянно выражая свой протест. Клифф отвернулся от него — уже ничто не могло заставить его передумать. Не может быть пощады подобной наглости на его корабле по отношению к моряку, оскорбившему Аманду! Клифф решил, что высадит провинившегося в Испании, на одном из скалистых островов, где никто не сможет долго продержаться в одиночку. Нахалу еще повезло: он будет высажен на пустынном побережье, а не протащен в наказание под килем[10]. Если моряк действительно окажется счастливчиком, его сможет спасти другой корабль.