Ощущая себя крайне нелепо, Аманда беспомощно взглянула на де Уоренна. Его глаза уже не горели страстным жаром, они светились нежностью и пониманием. Он легонько кивнул ей. По-прежнему чувствуя себя неловко, Аманда позволила преподавателю поцеловать свою руку. А потом отдернула кисть и втиснула в карман, изобразив невежливую гримасу. Это странное поведение, похоже, окончательно сбило месье Мишеля с толку.

Де Уоренн сжал плечо учителя:

— Месье, я даю вам задание научить мисс Кэрр читать и писать — с чем вы, я убежден, сумеете справиться к окончанию нашего путешествия.

Месье Мишель побелел как полотно.

— Я должен обучить мадемуазель за шесть недель? — задохнулся он от изумления. — Капитан, месье, это невозможно!

— Это вполне возможно, я уверен, — тут же парировал де Уоренн спокойным тоном, и на его губах заиграла беззаботная улыбка. — Договорились?

Месье Мишель взглянул на Аманду.

— Да, — пробормотал он, покорно уступая воле капитана.

Но Аманда недаром росла на островах: она немного разбирала испанский, французский, португальский, голландский языки, иврит. Кроме того, дочь пирата могла сказать несколько слов на каждом из этих языков, а если было необходимо, умела и объясниться. Вот и теперь она безошибочно поняла все, о чем беседовали де Уоренн и учитель.

— Месье, — произнесла она по-французски, — я хочу научиться читать и обещаю, что буду много заниматься.

Глаза месье Мишеля озарились надеждой.

— Так вы говорите по-французски?

— Немного, — ответила Аманда, бросив быстрый взгляд в сторону де Уоренна и пытаясь понять, был ли он впечатлен ее познаниями. Когда капитан одобрительно кивнул, а его лицо и глаза осветились улыбкой, сердце Дикарки воспарило к небесам и радостно затанцевало.

Настало время ночной вахты[11]. Клифф стоял на квартердеке, ощущая под ладонями гладкую и чувственную древесину штурвала, палуба нежно покачивалась под его ногами. Капитан от души наслаждался единением с собственным судном и Богом, твердой рукой ведя корабль куда-то в самую глубину темнеющей впереди вечности.

На темном небе ярко сияли звезды, бриз обдувал нежно, ласково, а океан сиял будто гладкий черный атлас. Эти часы между полночью и рассветом Клифф особенно любил. Он уже отдохнул пару часов после ужина и собирался поспать еще часок-другой перед восходом. А до этого момента можно было позволить своему разуму плыть по ветру вместе с судном, затерявшись в этой глубокой спокойной безмятежности.

— Капитан?

Клифф был на квартердеке не один — вахтенный офицер находился у ограды палубы по левому борту, два гардемарина стояли под грот-мачтой[12], но давно уже миновала полночь, и последней, кого он ожидал увидеть, была Аманда. Капитан обернулся на голос, и она нерешительно улыбнулась ему снизу, с главной палубы.

— Вы разрешите мне подняться? — прошептала она.

— Поднимитесь, — мягко ответил Клифф. Больше всего на свете он наслаждался уединением этих часов, и его люди прекрасно знали об этом. Только критическая ситуация или сигнал с боевого поста могли нарушить его одиночество на ночной вахте. Но в этот раз капитан был рад, что его отвлекли, — осознав это, он очень удивился.

Аманда быстро поднялась и очутилась совсем рядом. Не глядя на Клиффа, она повернулась к бушприту[13], подставив лицо мягкой нежности ночного бриза. Он смотрел на Дикарку во все глаза, не в силах отвести от нее взгляда. Его сердце дрогнуло и вдруг неистово заколотилось, тело напряглось и вспыхнуло жаром желания. Почему Клиффа так безумно влекло к Аманде? Возможно, потому, что она, казалось, тоже находилась в плену зова морских сирен, как и он? Или это была лишь обычная притягательность красивой женщины, объяснимое желание обладать ею?

И все-таки в жизни де Уоренна было слишком много красивых женщин, но Дикарка не была похожа ни на одну из них. Он никогда прежде не чувствовал столь иступленного, мощного вожделения — а заодно и сильной потребности ограждать ее от всех опасностей и несчастий. Клифф напомнил себе о необходимости быть сдержанным в столь темный и рискованный час.

— Прекрасная ночь, — тихо сказал он.

Аманда вздохнула и улыбнулась ему:

— Да.

— Уже поздно.

— Я не могла уснуть.

Клифф рассмотрел ее лицо в свете фонарей и не увидел ни малейшего признака былого горя.

— Как я понимаю, вам понравились сегодняшние уроки, — сказал он, вспомнив отзывы месье Мишеля о занятиях.

Аманда просияла улыбкой.

— Я прочитала три предложения! — гордо произнесла она, но тут же вспыхнула от смущения. — Они были глупыми, про кота, собаку и шляпу.

— Я знаю, — отозвался Клифф, искренне воодушевленный ее волнением и радостью. — Месье рассказал мне.

Улыбка Аманды дрогнула, и она посмотрела куда-то вперед:

— Я столь многим вам обязана! Я так благодарна!

Клифф насторожился, невольно вспомнив, как именно она собиралась отблагодарить его за путешествие в Англию.

— Вы ничего не должны мне, Аманда. Это моя прихоть — позволить вам воспользоваться услугами месье Мишеля. Я очень рад, что вы хотите научиться читать и уже так преуспели в этом.

Клифф с явным удовольствием наблюдал, как ее щеки зарделись румянцем. А потом, едва взглянув на него, она прошептала:

— Вы не пригласили меня поужинать сегодня вечером.

Знакомое напряжение сковало тело капитана, и он что есть силы вцепился в огромный штурвал. Разумеется, он не пригласил Аманду поужинать с ним снова, потому что боялся опять потерять контроль над собой, как вечером накануне. И он осторожно ответил:

— Я сожалею о своем поведении прошлым вечером. С моей стороны это было достойно порицания — оставить вас ужинать в одиночестве. Но прежде всего я должен был позаботиться о своей дочери.

Аманда задумчиво смотрела за нос корабля. После долгой паузы она наконец-то сказала:

— Ариэлла не упоминала о ночном кошмаре и о том, что вы разбудили ее в середине вечера.

— Вы что, спрашивали ее об этом? — недоверчиво осведомился Клифф.

Она пожала плечами, бросив в его сторону цепкий взгляд.

Он никогда не признался бы, что солгал, Дикарка не должна была узнать настоящую причину, по которой он бросил ее одну за столом.

— Она была в полусонном состоянии.