Да и кто еще сможет отыскать новое место? Кто соберет нечисть? Отстроит еще одну школу? Накроет более надежным куполом? Ведь, что бы эти люди не думали, уничтожение – это не решение проблемы. Их матери, жены и сестры будут рожать новую нечисть, которой будет нужно безопасное место для обучения и жизни.

А месть… Ее мы обставим красиво. Найдем каждого из тех, кто сегодня празднует победу и уничтожим самое дорогое – их рассудок!

Поднявшись, я вернулась к машине, едва переставляя ноги. Сделав пару снимков на камеру мобильника, отправила по всему списку своих контактов среди нечисти. Они приедут, помогут похоронить достойно. А если нас найдут здесь, так кто же отпустит врагов живыми? Земля, она примет и трупы военных, скинутые в единую братскую могилу…

Вздрогнув я открыла глаза, вырываясь из тренировочной иллюзии. Жестокой, болезненной, но в этот раз закончившейся так, как нужно.

– Что ты сделала в этот раз? – спросила меня Аля, подавая бутылку воды.

Открутив пробку трясущимися руками, я сделала пару больших глотков. Я ощутила, как судорожно сократился пустой желудок. Его все еще скручивали рвотные позывы от запахов гари и паленой плоти. Все было таким реальным, что я едва не всхлипнула, вспомнив, как страшно было одной… Оборвав себя на середине мысли, я ответила наставнице на ее вопрос.

– Я организовала новую школу. Ну и отомстила, конечно. Не сразу, а потом.

– Это правильный вариант, – кивнула повеселевшая Аля. – Всегда будь сильнее обстоятельств. Шепчущая ведьма – это прежде всего ведьма, исполняющая желания, а только потом та, что переходит грань, становясь темной нечистью. Себя нужно ценить, а в реальном мире мы можем мстить различными способами, останавливаясь на грани и не переходя за нее.

– Но ведь есть любовь. Именно она толкает на темную сторону.

Выпив всю воду, я отложила пустую бутылку на стол. Поерзав, я устроилась удобнее на кресле с мягкой спинкой и подголовником.

– Согласна, но все случаи допустимого по любовной линии, мы с тобой будем прорабатывать после твоего совершеннолетия.

Встав, Рысак потянулась, разминая затекшие мышцы. Как куратор, она внимательно отслеживала мои чувства и эмоции, пока я находилась в иллюзии.

– Там тоже есть нюансы и способы решения проблемы без самоуничтожения.

– Это какие?

– Иногда проще позволить разбить тебе сердце и склеить его обратно, выплакав обиду. Ведьма плачет, только когда ее сердце в осколках.

– А ты плакала? – спросила я, замирая от интереса. Ведь хоть истина и была известна всем, сама я еще ни разу не плакала.

– Я- то! Конечно! Целых два раза, и больше никому не позволю использовать меня!

Алевтина улыбнулась жутковатой улыбкой. Такому оскалу позавидовал бы любой оборотень или вампир, хвалившийся, что именно он может нагнать страху своим «радушием». Теперь я понимала, кого за эталон используют клыкастые – пережившую две потери шепчущую.

Глава 7

17 лет и 8 месяцев

Пронесшиеся мимо нас годы подарили массу веселья как мне, так и всем окружающим. Они походили на ветер, что сейчас трепал яркую желтую листву на деревьях. Он мечтал сорвать ее, и унести вдаль, как ускользали прожитые дни. Вот только дни не имели физического тела, а значит, и проходили куда незаметнее.

Мы шкодили, получали заслуженные подзатыльники и учились. Как- то незаметно я окончила школьную программу, и даже часть той программы, что мне обещали подать в стенах будущего ВУЗа. Не все, конечно, а только так, чтоб я не плавала потом, когда придется хоть о чем- то говорить с сокурсниками. Хотя это все мелочи. Ведь я с четырнадцати лет училась быть настоящей ведьмой, познавая тонкую и многогранную науку нашего бытия, и именно нашей истории. Много нового и интересного на этих занятиях поведали мне старшие представители нашего рода. Просто еще одно подтверждение, что мы шли с человечеством рядом, часто играя роль того самого костыля, помогавшего не свалиться в очередную глупую и ненужную войну.

Мне было приятно чувствовать себя ребенком, который не задумывается о взрослых вопросах сразу после того, как покидает кабинет. Я надеялась еще год отдохнуть, прежде чем напяливать серьезную маску, уходя в жестокий мир чужих существ. Но увы, кое- кто решил за меня.

– Ты так и будешь молчать? Я бы хотел услышать хоть какой- то ответ. Готов даже к отказу.

Арсулан смотрел на воду озера, изображая безразличие, хотя сам пальцами правой руки крутил монетку, нервно ее поглаживая по ребристым граням. Еще немного, и он может повредить хрупкий для его сущности метал, согнув монету пополам. Если это не признак его нервозности, то я просто не представляю, что может быть таковым. А ведь их учат держать маску годами, не реагировать на чужую смерть и реки крови, хоть бы они и накрывали их с головой. Ведь никто и никогда не знает, как поведет себя потерявший контроль вий, не натренировавший свою хваленую выдержку. Мужчина по паспорту, и совсем еще юноша в душе, Стужин точно пока не был готов выйти во внешний мир. Раз уж его чувства так среагировали даже на мою отрешенность.

– Что ты хочешь услышать? Думаешь, я не вижу, что это не твои эмоции, а скорее твоего внутреннего демона? Он ведь влияет на твои решения всегда, – я устало потерла лоб и посмотрела в его красивые глаза. – А что будет потом? Когда ты найдешь ту, кто устроит вас обоих?

Мой голос сел, в нем пропали яркие нотки. Сейчас я прежде всего была шепчущей ведьмой. Холодной и расчетливой. Безразличной женщиной, а не привычной для него «Янушкой». Такой меня он не видел. Никто, кроме кураторов, не видел, до какой степени мы сможем избавляться от эмоций. Слишком многогранными создал мир нас. Он одарил нас способностью видеть и понимать, но ради безопасности нашего рассудка, он подарил умение ставить щиты. Исключать эмоции, что могут помешать душевному равновесию. Мы не умели плакать по пустякам, на подсознательном уровне запирая душу и сердце.

– С чего ты взяла, что будет другая? Я люблю тебя обеими половинками моей души, – нахмурился демонолог, поворачиваясь ко мне лицом и желая убедить меня в своей правде.

Наивный Арсулан. Неужели он думает, что я не слежу за эмоциями в моем окружении? Впрочем, конкретно ему я никогда не жаловалась на проблемы моего восприятия и необходимости концентрации зрения на лицах, а не их сущностях. Не знал он, как я заливаю в глаза капли, убирая с белков красные сосуды, прежде чем появиться на обедах и ужинах. Не нужно об этом знать посторонним. Не