– Пусть сидит там. Она замерзла.

– Да, но…

– Пусть сидит, – повторила я.

Эмма не подняла глаз, не узнала нас, просто смотрела в пламя, мягко покачиваясь.

– Что, черт возьми, случилось? – снова спросил Дуги.

У меня не было для него ответа. Только Эмма знала правду, но она не разговаривала. Я смотрела на нее сверху вниз, смотрела, как она трет руки, и ее кожа уже становится розовой от близости к пылающему огню.

– Принесу ей джемпер, – пробормотала я.

Я исчезла в темноте нашей палатки и упала на колени. Матрас почти полностью сдулся, и мои ноги болезненно врезались в землю. Я проигнорировала дискомфорт, роясь в рюкзаке Эммы и с силой прикусывая язык. Слезы ослепляли меня, и я не хотела, чтобы Дуги это видел.

Эмма не притворялась. Она ужасно испугалась, и это было как-то связано с исчезновением Даррена. Я даже не смогла заставить ее подтвердить, что он ушел в воду. Когда я попыталась пойти и посмотреть на волны, она распсиховалась и потащила меня прочь от берега. Я сделала все, что могла, долго и упорно сражалась с Эммой, но в конце концов мне пришлось отказаться от поисков и увести ее оттуда.

Я была напугана. Даррен пропал. Мартин так и не вернулся, и у нас не было возможности покинуть пляж. Машина не работала, ни Дуги, ни Эмма никак не могли идти пешком бог знает сколько миль до главной дороги. В моем горле вспыхнула паника, но я проглотила ее и глубоко вздохнула. Я нащупала пушистый розовый кардиган Эммы, вытащила его и притянула к груди. Шерсть пахла ее духами, и знакомый аромат немного очистил мою голову.

Я вытерла щеки, убедилась, что не оставила никаких признаков моего небольшого срыва, поднялась на ноги и бросилась назад к безопасному огню.

– Ей лучше? – спросила я, приближаясь.

Эмма все еще сидела на корточках на земле; Дуги с беспокойством смотрел на нее. Он покачал головой, яростно моргая. Я отвела взгляд.

– Эмма? – Я села, чтобы оказаться на уровне ее глаз, и протянула ей кардиган. Подруга перестала покачиваться, и пусть ее лицо все еще было смертельно бледным, по крайней мере, она больше не плакала. – Надень это, – приказала я.

Она сделала, как я просила, послушно просунула руки в рукава и застегнулась до самого горла, но ее глаза продолжали смотреть в сердце огня.

– Что нам делать? – жестко спросил Дуги. Я проигнорировала его, сосредоточившись на Эмме.

– Эмма. – Я взяла ее за руку, чтобы остановить дрожь. – Эмма, посмотри на меня.

Она повиновалась, хотя я не была уверена, что она на самом деле сосредоточилась на мне.

– Эмма, где Даррен?

Ее лицо сморщилось, тут же навернулись слезы. Она начала трясти головой; движение быстро нарастало, угрожая выйти из-под контроля. Я протянула другую руку и схватила ее за подбородок. Может быть, стоит начать с чего-то попроще.

– Вы пошли за дровами?

Кивок.

– В бухту?

Кивок.

– Вы поссорились?

Качание головой. Нет.

– Даррен куда-то ушел? Один?

Снова нет.

Я в замешательстве посмотрела на нее, пытаясь понять, что могло произойти. Неужели я его проглядела?

– Эмма, Даррен все еще в бухте?

Она остановилась, прежде чем ответить, и у меня упало сердце – я оставила его там? Мне не хотелось возвращаться в темноту. К моему облегчению, Эмма медленно покачала головой. Опять нет.

У меня закончились версии.

– Эмма, где Даррен?

– Пропал, – повторила она сквозь слезы.

– Пропал, Эм? – спросила я так мягко, как только могла, но разочарование грозило разрушить мое внешнее спокойствие. Мы ходили кругами.

– Там был кто-то еще, Эмма?

Я вздрогнула. Я почти забыла, что за нами молча наблюдает Дуги. Я повернулась к Эмме как раз вовремя, чтобы увидеть, как она заканчивает кивать головой. Что?

– Кто? – спросила я слишком резко. Она отшатнулась, но я не обратила внимания на жест, забрасывая ее вопросами. – Ты его видела? Он был один? Как он выглядел?

– Не кто, – прошептала Эмма.

– Не кто? В смысле – не кто? Эмма, говори яснее! Они были старыми или молодыми? Ты их узнала? Ты видела, куда они пошли?

– Не кто, – сказала она снова, на этот раз еще тише. – Не кто, а что.

– Она полностью с катушек слетела, – вздохнула я и уткнулась в ладони.

– Возможно, – тихо сказал Дуги рядом со мной.

– Возможно? – Я развернулась к нему. – Она считает, что из глубин вышло существо и проглотило Даррена!

Так нам объяснила Эмма. Между всхлипами, рыданиями и слезами она рассказала, как ветер в бухте вдруг стих, а вода стала гладкой. Эмма бросила попытки счистить с разбитого бревна вязкие мокрые водоросли, обернулась и увидела, как из воды вырывается черная масса. Без рук, она тем не менее схватила Даррена, сорвала его с берега, словно он ничего не весил, а затем исчезла с ним в море.

– Совершенно не в себе, – пробурчала я под нос.

Дуги услышал меня, но он не отреагировал.

Эмма спала в палатке для мальчиков, в отключке после двух антигистаминных таблеток, которые Дуги откопал в сумке Мартина. Я была слишком взволнована и не могла даже думать о том, чтобы идти на боковую. Напряжение накапливалось в узле между лопатками, я нервно пинала песок левой ногой. Кроме того, огонь не прогорел, и я не хотела оставлять его без присмотра. Я также не хотела досрочно тушить его горстями мокрого песка, как предложил Дуги. Впервые в жизни я боялась темноты.

Я посмотрела на Дуги, внезапно заметив, что его волосы влажные и слегка блестят в свете костра. А еще он переоделся. Я в замешательстве нахмурилась.

– Ты что, ходил в море?

– Э, да.

– Плавал? Один, раненый?

– Не по своей воле, – смущенно пояснил Дуги. – Я решил, что холодная вода поможет лодыжке, снимет опухоль. Но потерял равновесие и весь вымок. До нитки.

– С тобой все в порядке? – спросила я, наклонившись вперед и внимательно его разглядывая. – Твоя лодыжка… хуже не стало?

– Слегка потревожил, когда упал, но я в порядке. Просто немного намок.

Мы снова погрузились в тишину, но я не могла сидеть так долго.

– Который час? – спросила я.

Дуги повернул часы так, чтобы на них попал свет от огня.

– Чуть за полночь.

Я фыркнула:

– С днем рождения.

Секунду спустя Дуги тоже засмеялся. Смех длился недолго и не развеял гнетущую атмосферу. Я вздохнула.