Во второй половине беременности плод находится в постоянной звуковой стимуляции, причем очень интенсивной. Уже в этом возрасте его слуховой анализатор выборочно реагирует на высокие и низкие звуки: чувствительность к низкочастотным звукам понижена, что защищает ребенка от гиперстимуляции внутриутробной среды. Чувствительность к высокочастотным звукам, которые лежат в диапазоне от 20 до 5000 Гц и соответствует высотным характеристикам человеческой речи, напротив, повышена.

После рождения ребенка его слуховой аппарат претерпевает значительные анатомические преобразования. Например, способность воспринимать и различать высокие и низкие частоты – качество, совершенно необходимое для полноценного восприятия человеческой речи – зависит от особенностей строения уха в тот или иной возрастной период. Наружный слуховой проход новорожденного значительно короче, чем у взрослого, и, следуя законам акустики, может проводить более высокие частоты. Вероятно, с этим связаны данные, свидетельствующие о том, что новорожденные лучше воспринимают женские (более высокие по тону) голоса по сравнению с мужскими.

Совершенствование слуховой системы ребенка сказывается и в том, что расширяется диапазон воспринимаемых звуков, повышается чувствительность слуха и т. д.

Показано[9], что уже через несколько минут после рождения младенец способен поворачивать голову в направлении звука. На 2 – 3-й неделе жизни у ребенка появляется и слуховое сосредоточение. Резкий звук, скажем, хлопнувший двери, вызывает прекращение движений, ребенок замирает и замолкает.

Спустя неделю такая же реакция возникает и на голос человека. Более того, новорожденные способны выделять человеческий голос как особый сигнал из общего звукового фона, предпочитая его всем остальным, проявляя к звукам человеческой речи повышенный интерес. Услышав голос человека, младенец сосредоточивается на звуке и поворачивает голову в сторону его источника. Одним словом, налицо зрительно-слуховая координация.

Способность новорожденных выделять голос человека из всей остальной «палитры» звуков можно считать эволюционным «наследием» наших детей.

Детеныши многих животных с момента рождения способны выделять звуки, издаваемые своими сородичами. Так, например, известная исследовательница Н. А. Тих, описывая реакцию детеныша обезьяны, родившегося недоношенным, отмечала, что на второй день жизни он не реагировал ни на шумы, ни на разговор окружающих его людей, но сразу просыпался при крике взрослой обезьяны в соседнем помещении.

Но что еще более интересно: в специально проведенных исследованиях было выявлено, что звуки с частотами, характерными для речевого диапазона взрослого, как правило, вызывали у младенцев позитивную реакцию («спокойные» дети начинали проявлять интерес, «расстроенные» же переставали плакать). В то же время звуки более высоких частот, обычно не используемые в речи взрослых, приводили к противоположному результату, – они усугубляли состояние плачущих малышей и «запускали» плач у тех, кто ощущал какой-либо дискомфорт.

Не отвлекаясь на анализ этих данных, заметим, что даже самые простые тональные звуковые сигналы, предъявленные ребенку, способны «проникнуть» в его внутренний мир и изменить состояние и настроение. Что же тогда говорить о звуках человеческой речи – сигналах, гораздо более сложных!

Скорее всего, перед нами свидетельство исключительной роли слуха, говорящее о готовности мозга впитывать в себя то, что несет ему окружающая звуковая среда.

Однако мы помним, что на этапе новорожденности ярко проступает видоспецифический характер восприятия младенца. Слуховая рецепция к моменту рождения ребенка также оказывается более «подготовленной» к восприятию голоса матери и его выделению из остальной акустической среды.

Современные исследования показывают, что новорожденные уже спустя несколько дней после рождения способны узнавать материнский голос, отличать голос матери от голосов других женщин, а это значит, что параметры материнского голоса становятся привычными для ребенка еще внутриутробно.

Речь матери, проходящая через диафрагму, – это звуки, наиболее предпочитаемые младенцем изо всей звуковой палитры. Наиболее ощутимыми являются начало и конец высокочастотных звуков, которые не замаскированы сердцебиением матери и шумом ее кровотока. Особенно чувствителен плод к тоническим оттенкам материнского голоса, которые несут ему информацию о ее эмоциональном состоянии.

Таким образом, ребенок в утробе матери способен не только улавливать и воспринимать приходящие к нему акустические сигналы, но и запоминать их, т. е. учиться!

Так, например, в исследованиях на новорожденных было показано, что предъявление младенцам записи шума кровотока матери и биения ее сердца, произведенной во время беременности, приводило к изменению частоты вокализаций младенца и появлению на его лице положительных эмоций. Таким образом, плод способен к обучению!

В 1980 году Де Каспером и В. Файфером был проведен достаточно хитроумный эксперимент, подтверждающий эту гипотезу. В течение последней трети беременности матери читали вслух одну и ту же книгу рассказов, и младенец мог многократно «слышать» рассказ в ее исполнении. Затем, в первый день после рождения, младенцу давали слушать через наушники запись того же рассказа в исполнении матери или незнакомого ему голоса. Во время прослушивания дети сосали соску – как мы уже знаем, прекрасный инструмент для тех, кто занимается исследованием новорожденных. Напомним, что ритм сосания великолепно иллюстрирует, встретился ли новорожденный со знакомым и привычным для него объектом или ситуацией (в этом случае ритм сосания будет таким же или выше), или объект и ситуация для него незнакомы и новы (в этом случае ритм сосания замедляется или вовсе пропадает). Применительно же к данным исследованиям, именно по динамике ритма было установлено, что младенец идентифицирует материнский голос как хорошо знакомый и привычный, и эта способность к узнаванию формируется еще внутриутробно.

Возможно, что применительно к акустическому различению допустима та же схема двухуровневого процесса распознавания, что и в зрительном восприятии.

Результаты исследований показывают, что приблизительно ко 2-му месяцу жизни младенцы начинают выделять голос матери как самостоятельный компонент среды и положительным образом реагировать на него. Причем можно говорить о том, что уже в 2 недели у младенца, вероятно, формируется единый образ лица и голоса матери.

В данном случае мы имеем дело не только с результатом работы слуховой системы; перед нами яркий пример интегративной работы мозга: ребенок видит маму, слышит ее голос и реагирует на ее «образ» в целом.

Опыты, проведенные учеными, показали, что младенец проявляет очевидное беспокойство в том случае, если перед его взором появляется мать и начинает говорить «не своим» голосом или когда чужой, незнакомый человек вдруг «заговаривает» голосом матери. В возрасте же 3 недель для младенцев было характерно беспокойное поведение, когда голос матери доносился из другого места; это говорит в пользу того, что в данный период лицо матери и ее голос уже прочно слиты в некий сложный интегральный стимул. Младенцы с гораздо большим предпочтением и интересом следили за лицом разговаривающей матери, чем реагировали поодиночке на предъявление им визуальных (лицо) или акустических (голос) компонентов ее образа. Становятся понятными результаты исследований, в которых показано, что младенцы в возрасте от 1 до 8 недель не отдавали предпочтения живому лицу матери, если она молчала.