Я говорил о том, что моя горячность навредила мне самому: я потерял доверие любимого сына! А Канафинвэ как писал песни, так и продолжает. И Финьо продолжает к нему бегать на уроки, только теперь тайно.

— А мне зачем это знать? — равнодушно спросил Майтимо, делая вид, будто ему совершенно не интересно всё происходящее на этой странной встрече.

— Первый Дом, Второй, Третий… — прищурился Нолофинвэ. — Это лишь формальности. Мы можем называть себя как угодно, но суть в том, что мы — одна семья! Мы — королевский род Финвэ! Великий и славный! И не понимает это только один из нас. Один, понимаете?! Мы все знаем, о ком я говорю. Казалось бы, что может один безумец против дюжин мудрых и благородных? Но он и один способен всех нас сделать врагами, причём не себе, нет, друг другу! Я не хочу этого, Майти. И ты не хочешь, я вижу это в твоих глазах. Всегда видел. Отцов не выбирают, но мы все рождены для мира, ты сам это знаешь.

— Можно я пойду домой, брат? — спросил вдруг Арафинвэ, вставая. — Мой сын ещё слаб и нуждается в родительской заботе, а твоя пламенная, словно дух Куруфинвэ, речь, обращённая даже не ко мне, уже порядком затянулась. Ты знаешь, что я против любой вражды и не хочу оправдываться перед Айнур за разговоры за спиной виновника смут.

Майтимо показалось, будто инициатор встречи не только не удивлен, но даже рад, что третий участник решил уйти.

— Не смею удерживать тебя, — тепло улыбнулся Нолофинвэ Финвион. — Ты узнаешь обо всём, что произойдет здесь, с моих слов. До встречи, брат.

— Очень достоверный источник сведений, — как бы в шутку сказал глава Третьего Дома Нолдор.

Обняв Арафинвэ и проводив до выхода из зала, старший сын Финвэ и Индис вернулся и сел напротив племянника, сверля его взглядом проницательных серых глаз. Майтимо демонстративно смотрел вслед ушедшему родичу.

— Наконец мы одни, — недобро улыбнулся Нолофинвэ, но вдруг его лицо смягчилось, и эта мягкость выглядела до странного искренней. — Уверен, теперь мы поймём друг друга.

— А если нет? — Феанарион продолжал делать равнодушный вид, надеясь таким образом спровоцировать дядю на откровенность, бóльшую той, которую тот готов был демонстрировать изначально.

Нолофинвэ вздохнул, поджав губы.

— Феанаро смотрит на всю родню свысока по разным причинам. Он во многом умнее, талантливее нас. Иногда мне кажется, что он не эльф, но Айну, причём из тех, кто в древности помогал Мелькору рушить Светильники Варды и Алмарен.

Нельяфинвэ Руссандол поднял брови, по-прежнему уставившись в двери, мимо собеседника.

— Неважно, это лишь моя злость и обида, прости, Майти, — глава Второго Дома отмахнулся. — Я не об этом хотел говорить. Дело ещё и в том, что Феанаро старше нас, своих братьев, слишком намного. Невозможно всерьёз воспринимать того, кто одного возраста с твоим сыном. Для Феанаро я всегда буду нежелательным ребёнком. С тобой же ситуация иная: мы ровесники, Майти, нам проще понять друг друга.

— Ноло, если на то пошло, я тоже старше тебя, — Нельяфинвэ всё ещё не удостоил дядю своего снисходительного взгляда, смотря на выход из зала, — что я должен понимать? И главное, почему именно сейчас, когда отец отлучился по важным делам?

— Спокойные времена сладкого сна вот-вот закончатся, Майти, — ладонь Нолофинвэ, лежавшая на столе, сжала в кулаке кружевную салфетку. — Мой отец… твой дед Финвэ — прекрасный эльф. Он добрый, заботливый, любящий… Но есть очень большая разница между просто хорошим эльфом-отцом-дедом-братом-мужем-сыном и хорошим королём. Отец… Твой дед живёт беспечно, ища только развлечения. На трон его привела рука судьбы, удача. Но поднять седалище с бревна у костра, где поются песни, пойти за море по зову сияющего Вала — это одно. А править большим королевством с быстро растущим населением — совсем другое. Приходится делать что-то кроме развлечений, и отец устаёт от этого. Он постоянно просит помощи у Валар, и это правильно, конечно. Но помяни мои слова, Майти: однажды король Финвэ, улучив момент, сбежит, бросив трон.

«Так вот к чему ты клонишь, дядя», — подумал Нельяфинвэ, стараясь не выдать себя эмоциями на лице. В отличие от Феанаро, Нолофинвэ не посвящал себя полностью никакой работе, поэтому много времени мог проводить с владыкой-отцом. И сильно влиять на него. Майтимо вдруг понял, что, если так пойдет дальше, Первый Дом рискует перестать быть первым, и это серьёзно задело самолюбие старшего Феаноринга. Однако, если уж начал играть в непробиваемую скалу, надо идти до конца.

— Ты хочешь сказать, дядя, — презрительно скривившись, промолвил Нельяфинвэ, рассматривая откуда-то взявшийся в руке бокал, — что мой отец скоро станет королём Нолдор?

Желаемый эффект от сказанного не заставил себя ждать: Нолофинвэ, из последних сил пытаясь сдерживать эмоции, напрягся, дыхание участилось, лицо покраснело. И тут Майтимо не сдержался. Широко улыбнувшись, он усмехнулся громче, чем следовало, посмотрел в глаза дяде:

— Мы оба понимаем, что здесь происходит. Не дети давно. Но и ты должен понять меня правильно: я тоже не хочу усугублять разлад между нашими Домами. Поэтому готов выслушать предложения. Мы же ровесники. Поймём друг друга.

На лице Нолофинвэ прочиталась чистая незамутненная ненависть, и Майтимо, хоть и понимал — это неправильно, недопустимо, торжествовал.

— Мой отец, — смотря свысока, широко улыбался Феаноринг, — будет мудрым владыкой, но соглашусь, он часто бывает занят иной работой, не связанной с правлением, поэтому понадобится верный советник. Разумеется, это буду я, как старший сын.

Майтимо говорил всё это нарочито медленно, следя за реакцией дяди, думая, чем и как Нолофинвэ может навредить его семье. И как это предотвратить. Пожалев, что не обладает столь же бурной фантазией, как Макалаурэ, и не придумав ничего конкретного, Майтимо решил, что не стоит недооценивать фантазию дяди и исключать возможность создания им проблем. Не желая испытывать судьбу и усугублять конфронтацию, старший Феаноринг сменил тактику.

— Ноло, — уже без ухмылки сказал Майтимо, — ты правильно говоришь, мы одна семья.

— Только, похоже, даже мы сами забыли об этом, — поджал губы Нолофинвэ.

— Значит, настало время вспомнить. И напомнить остальным. Наши дома можно и нужно снова объединить.

Дядя и племянник встретились глазами. Они поняли друг друга.

— У меня есть сын, — кивнул Нолофинвэ, — а у тебя дочь. Они будут счастливой семьёй.

Майтимо сдержанно кивнул в ответ.

— Так мы договорились? — уточнил «полубрат» Феанаро.

— Договорились, — подтвердил Майтимо, — мы возродим единство нашей семьи.