Мистер Уэсткотт, казалось, его не слышал. Он медленно, словно его втащили в комнату на аркане, подошёл к дочери и, бессильно опустив руки, встал перед ней.

– Флоренс… почему… ты так одета? – почти шёпотом спросил он.

Глядя отцу в глаза, девочка закусила нижнюю губу.

Хелена с интересом посмотрела на Кэтрин – обычно гладкое как шёлк чело мисс Уэсткотт покрылось тонкими морщинами. Хелена внезапно почувствовала дурноту в желудке и пожалела, что за ужином съела лишнюю порцию овечьих почек с подливой. Не станет ли их с Флоренс выходка трагической ошибкой?

Тишину наполняло лишь тиканье часов. «Заговори с отцом, – мысленно внушала Хелена подруге. – Расскажи ему о своих переживаниях». Но казалось, что часы похитили у Флоренс голос и похоронили его среди шестерёнок и винтиков.

– Иди и немедленно переоденься в свою одежду, – вполголоса приказал мистер Уэсткотт дочери.

Флоренс, с бледным как воск лицом, безмолвно и неподвижно сидела на своём стуле.

Мистер Уэсткотт провёл ладонями по щекам, закрыл глаза, потом резко открыл их и уставился на дочь, словно надеялся увидеть кого-то другого.

– Флоренс Уэсткотт… я… я…

– Пойдём, дорогая, – сказала Кэтрин, помогая племяннице встать, и бросила на брата мрачный безысходный взгляд, в котором, однако, сквозило ещё какое-то чувство, похожее на благодарность. Но за что бы ей благодарить мистера Уэсткотта? Она развернула Флоренс к себе, взяла её за руки и вплотную приблизила к ней лицо. – Ты можешь одеваться как хочешь…

– Книги, ломберный столик – кто принёс их сюда?! – шаря глазами по комнате, воскликнул хозяин дома.

Хелена затаила дыхание, внезапно ощутив желание спрятаться.

– Это ты? – повернулся мистер Уэсткотт к Флоренс, которая выгнула спину, отстраняясь от тёти. Наконец она высвободилась и обрела голос:

– Да, я, папа. Мы с Хеленой.

– Что ж… ладно… давайте я покажу вам часы, сэр, – произнёс отец Хелены, бросив на дочь чрезвычайно неодобрительный взгляд, отчего у неё по коже побежали мурашки. Знай отец о судьбе Фоксов, он бы её понял.

Мистер Уэсткотт кивнул часовщику и сцепил пальцы.

– Да… да… часы. Покажите мне часы, – задыхаясь, проговорил он.

– Пойдём, Флоренс. Давай позовём Стэнли, и вы покажете мне, над чем сейчас работаете, – поторопила Кэтрин, подталкивая племянницу к двери.

Может, Флоренс и рассчитывала на бо2льший эффект своего представления, но, когда тётка выводила её из комнаты, Хелена снова, как и после посещения мастерской Фокса, увидела в глазах подруги непреклонную решимость. Сомнений быть не могло: Флоренс сделает что угодно, чтобы снова завладеть вниманием отца.

Перед мраморным камином в гостиной лежал персидский ковёр.

На подоконнике бывшей хозяйской спальни стояла бутылочного цвета ваза с садовыми цветами.

В библиотеке четыре полки были заняты книгами.

Во всём – в стоне водосточных труб, шипении электрических ламп, скрипе ступеней, тиканье часов – Хелена слышала, как дом Уэсткотта снова возвращается к жизни и радуется этому.

Мистер Уэсткотт не одобрил перемены, но это только добавило Флоренс и Хелене упорства в достижении их цели. Рано или поздно он уступит.

– Отец нездоров, – сказала Флоренс два дня спустя в комнате с часами-скелетонами, потирая шею и морщась словно от боли.

Хелена полировала корпус сложных медных часов в виде Королевского павильона [11]. Чтобы удалить пыль в углублениях между куполами и минаретами, она намотала тряпку на маленький пинцет.

– Что ты имеешь в виду? – спросила она, откладывая инструмент.

Флоренс села рядом, скрестила ноги и угрюмо постучала по зеркалу в клетке Орбита. Заглядывающее в окно утреннее солнце сверкало на пряжках её ботинок.

– Эне-бене-раба-квинтер, – заявил попугай, распушив перья.

– Тётя Кэтрин сказала, что папа потерял связь с реальностью. Я спросила её про маму, но она ответила, что нет никаких известий. Наверное, она нас бросила. Может быть, возвращение для неё слишком мучительно. Но я всё равно очень по ней скучаю.

У Хелены онемели кончики пальцев. Это она предложила Флоренс появиться перед отцом в одежде брата и помогла перенести вещи из конюшни в дом и расставить на полках книги. Если кто-то и виноват в том, что у мистера Уэсткотта помутился рассудок, так это она.

– Должен быть способ всё исправить, – проговорила она.

– Тётя Кэтрин считает, что мне нужно сосредоточиться на учёбе.

Хелена нахмурилась:

– Твоя тётя очень хочет, чтобы ты получила хорошее образование.

– Она всегда меня поддерживала, – кивнула Флоренс. – Хотя раньше отец обращал внимание только на Берти, но с тех пор, как его нет… – Плечи её поникли.

Хелена подошла к одному из шкафов, которые постепенно наполнялись томами, и вела пальцем по корешкам, пока не нашла «Пятеро детей и Оно». Когда-то ей очень понравился этот роман. А понравился ли он Берти? Хелена открыла книгу. На первой странице было написано:

Девочка застыла с книгой в руках: она вдруг вспомнила о мальчишке с камнями.

– Кто это, Теренс? – спросила она у Флоренс, показывая ей надпись.

Флоренс сморщила лоб:

– Лучший друг Берти.

– Несколько дней назад один парень бросал камни в дверь вашего дома. Твой отец назвал его Теренсом, – сказала Хелена, снимая с пинцета тряпку.

– Но с чего бы Теренсу Марчингтону хулиганить? Он всегда был таким тихим, не то что его отец.

– Он сын юриста? – Хелена вспомнила, что именно эту фамилию называл мистер Фокс, когда рассказывал про поверенного мистера Уэсткотта.

Флоренс встала и, поставив книгу на полку, задержала руку на корешке.

Тут Хелена припомнила и разговор, который подслушала под дверью кабинета хозяина на следующий день после прибытия сюда.

– Я слышала, как твой отец разговаривал с мистером Марчингтоном по телефону. Он был очень зол. Сказал, что делает ему последнее предупреждение, и если тот не будет выполнять его указаний, то он откажется от его услуг.

– Странно. Отец и мистер Марчингтон всегда были хорошими друзьями, – пожала плечами Флоренс.