Еще не подходя к лежащей женщине, Мариша уже поняла, что та мертва. Ну, не могут живые люди лежать в такой неудобной позе и совершенно неподвижно. К тому же возле женщины растеклась приличная лужа крови. В крови были перепачканы роскошные рыжие волосы, рассыпавшиеся сейчас по плечам женщины, ее халат с бирюзовой вышивкой. Стены ванной комнаты, покрытые ржаво-коричневой плиткой с белыми прожилками, каким-то непостижимым образом гармонировали с лежащим на кафеле телом.

Мариша еще успела подумать, что покойница, видимо, при жизни была чертовски стильной особой, если даже в смерти умудрилась сохранить подобие элегантности и выдержать хороший вкус, как рядом с ней истошно заорала уже Анютка.

Но с очередной проблемой Марише уже не пришлось разбираться. Влетевший в ванную комнату Костик сначала обалдело уставился на лежащее на полу тело, а потом внезапно развернулся к Анютке и влепила той пощечину. Анютка моментально заткнулась, изумленно глядя на Костика.

Следом за Костиком вбежал рыжий парнишка.

– Кто кричал? Что случилось?

Но тут он тоже увидел тело на полу и кинулся к нему:

– Эмилия! Что с вами?

Марише буквально в последний момент, уже на пороге ванной комнаты, удалось перехватить этого малолетнего дурачка. Еще мгновение, и он затоптал бы своими ножищами сорок третьего размера все следы.

– Пустите! – рвался из ее рук парнишка. – Пустите меня к ней!

– Туда нельзя! Ты можешь уничтожить улики!

Но рыжий ее не слушал.

– Пустите! Может быть, она еще жива! И ей можно помочь!

Что же, как говорится, надежда умирает последней. А вдруг этой Эмилии в самом деле можно еще помочь?

– Надо бы проверить, жива она или как.

– Я сама!

И, отпихнув рыжего в сторону, Мариша решительно шагнула в ванную. Тут она внимательно оглядела пол у себя под ногами. Вроде бы все чисто. Никаких следов. Конечно, наверняка знать нельзя, но придется рискнуть.

Ванна была полной. Проходя мимо, Мариша машинально опустила в нее руку и вздрогнула. Вода была совсем холодной, но в ней явственно ощущалось присутствие какого-то жидкого мыла или пены. Видимо, когда смерть настигла ее, Эмилия собиралась расслабиться в горячей водичке. Но не успела. Убийца настиг ее, не позволив даже покайфовать напоследок.

– Что ты там в ванне плещешься! Смотри, жива она или нет!

Подойдя наконец к лежащей на полу женщине, Мариша превозмогла страх и дотронулась до нее. Первое же прикосновение показало, что никакой надежды нет. Женщина была холодна, как может быть холоден только труп. Искать пульс, Мариша даже не стала. Бесполезно. И она просто крикнула:

– Вызывайте милицию! Она мертва!

Рыжий парень горестно взвыл. И, закрыв лицо руками, рухнул на колени, приговаривая:

– Мертва, мертва, мертва! Нет, не могу в это поверить! Мертва!

Мариша поморщилась. Рыжий с его повышенной эмоциональностью начинал действовать ей на нервы.

– Отодвинься куда-нибудь подальше, – велела она ему. – Не мешай!

Тот послушно перебрался к стенке, не прекращая своего горестного речитатива. Но Марише было все равно. Пусть страдает, если ему так нравится. Хотя будь она на его месте, то не стала бы реветь, а взяла бы себя в руки и попыталась для начала выяснить, что же тут произошло.

– Что тут случилось? – прошептала ей на ухо Лиза. – Как ты думаешь?

– Тут и думать нечего. Эту бабу кокнули.

– Кто?

– Спроси чего полегче. Но думаю, что кто-то из своих. Следов борьбы не видно.

– Это Эмилия?

– Откуда я знаю? – искренне удивилась Мариша. – Я же никогда в жизни ее не видела. Костя!

– Чего? – откликнулся молодой человек.

– Посмотри, это точно твоя начальница?

– Посмотреть?

На лице молодого человека отразился такой ужас и отвращение, словно Мариша предлагала ему съесть живого дождевого червя, мохнатую гусеницу или липкую улитку.

– Посмотреть? Как это посмотреть?

– Очень просто! Подойти и посмотреть!

– А… А этим не может заняться милиция?

– А ее кто-то вызвал?

Милицию в самом деле никто так и не вызвал. И Костя с готовностью предложил:

– Я могу! Вызвать!

– Сначала убедись, что труп принадлежит Эмилии.

– Я могу обойтись и без имен. Просто скажу, что мы нашли мертвое тело. Пусть они сами определяют, кому оно принадлежит.

Терпение у Мариши лопнуло. Трус поганый!

– Анюта, – окликнула она девушку. – Ты же тоже видела Эмилию?

– Да.

– Посмотришь? Она это или не она?

Анюта препираться не стала. Надо, значит, надо. Подошла к трупу, осторожно оттянула прядь волос и долго вглядывалась в лицо.

– Ну что?

– Не знаю. Все залито кровью. Ничего не разобрать. Но волосы и фигура точно ее.

Прибывшие менты не отличались такой чувствительностью. И быстро установили, что труп принадлежит гражданке Эмилии Львовне Голубковой 1963 года рождения, проживающей в данной квартире на правах официальной съемщицы, о чем имеется письменный договор между владельцем квартиры неким Сивым Иваном Ивановичем и гражданкой Голубковой.

– Ей уже сорок пять исполнилось! – ахнула Анюта, услышав дату рождения. – А выглядела от силы на тридцать три! Потрясающе!

Менты очень быстро наводнили всю квартиру Эмилии Львовны. Разумеется, они выставили свидетелей за дверь, но приставили к ним молоденького сержанта, который, пока суть да дело, развлекал их беседой и разговором.

– Мы ведь к вам тоже только что с вызова. По телефону соседка нам сказала – «мокруха». Приезжаем, действительно труп. Кровь повсюду, еще какая-то жидкость, воняет. Стали смотреть, оказалось, что просто пьяный в хлам. Валяется на полу в луже собственной мочи и пролившегося кетчупа. И еще что-то вякать стал, когда мы его пошевелили. Мы его даже трогать не стали. Пусть лежит, если ему так нравится.

– У нас не кетчуп, – вздохнула Лиза. – Эту женщину действительно убили.

Сержант кивнул и продолжил свои байки. При этом он перемежал их ненавязчивыми вопросами, стремясь выяснить, что же делали подруги в квартире покойницы. То есть это он думал, что вопросы звучат ненавязчиво. На самом деле девушки все прекрасно поняли. Но возражать не стали. Пусть мальчик потренируется в искусстве вести допросы. В конце концов, им не трудно, а ему большая польза.

Потом подруг допросил старший оперативник. Он желал знать, каким ветром подруг занесло в квартиру Эмилии Львовны. Пришлось повторить ту же версию, что и Косте. Девушки пришли к покойной по поводу похорон своего близкого друга и Лизиного мужа.