Когда полчаса спустя я вышла из заведения уважаемого Мокоэля, речи о вандализме все еще не шло. Болотницы — девочки аккуратные и лишних разрушений себе не позволяют, даже если они заранее оплачены. Наоборот, в таких щекотливых ситуациях стараются не создавать лишних разрушений. Репутация обязывает не идти на поводу у окружающих.

Это о вандализме, а вот о насилии… Хотя моральный садизм в королевстве не возбранялся, так что совесть моя чиста, как и личное дело.

Мокоэль плакал. Плакал и ругался. Ругался и смеялся (истерически). Клялся и божился. В общем, пытался защитить презренную бумагу от попрания, но бой был неравен. Мы исправили все! И записали вечными чернилами. На гербовой бумаге, с автоматической копией в нотариальную контору.

Еду навынос мне отдавали трясущимися руками и мысленными пожеланиями больше никогда не приходить. На мгновение я подумала, что у меня проснулся новый дар, но, оказалось, управляющий просто не сдержался.

До гостиницы я шла одна. Мелкими перебежками от одной достопримечательной канавы до другой. Ни одна не подходила! То грязная, то спит там кто-то, то еще какая гадость обитает. В общем, той самой милой канавки, которая присутствовала при первом семейном скандале, я никак не могла найти.

— Красавица, а не страшно одной гулять? — пропитым голосом поинтересовались сзади.

— Еще как страшно! — поделилась я обуревавшими меня мыслями. — Нужную канаву никак не найду. То занята, то воняет, то уже забита — гостей ждет. А мне как быть? Куда я без канавы это все дену? — Я обличительно подняла вверх авоськи. — По частям, что ли, избавляться? Так коллеги не поймут!

Сзади понимающе вздохнули, а следом под свет фонаря вышел бородатый дяденька с подбитым глазом.

— Тоже твое место заняли? — прохрипел он и стукнул меня по плечу. Наверное, для поддержания боевого духа.

— Наверное. Уходила — все чистенько было.

— Вот всегда так. Понаедут гастролеры, приличным маньякам даже работы не остается.

— А ты приличный? — задумчиво спросила я, пытаясь нарисовать в воображении приличного маньяка. Получалось не очень, так что пришлось брать помощь глаз и запоминать, как выглядят приличные маньяки на темных улицах окраины столицы.

— Самый что ни на есть. Потомственный! — гордо прогнусавил бородатый и зевнул. — Чет умаялся я, — хмыкнул он. — А ты куда сама идешь? Из местных или гастролеры? Кажись, не видал тебя раньше.

— Проездом, — дипломатично выдала я. — Завтра уезжаю. Канаву можешь себе забрать, — легко разрешила я. Еще бы, канав мне жалко не было. Хотя Трейс и ее бы загнал по тройной цене.

— О, канава — это хорошо! — оживился дяденька. — А где она?

— Рядом с гостиницей, — подсказала я. — В нескольких улицах.

— Так и район хороший! — еще больше вдохновился бородач. — Точно твоя?

— Других владельцев там не лежало, — поделилась наблюдениями я. — Там еще охрана имеется.

— Тебя что, стража крышует? — Лицо потомственного маньяка прямо побелело от уважения. — Страшная красавица!

«Вот так и рождаются мифы!» — подумалось мне. С маньяком по правую руку идти стало проще и быстрее. Этот город он знал как свои три волосинки под банданой, а город знал его. То и дело нам вслед неслись вопли «Гард идет!», а следом доносился топот ног.

— Уважают! — похвалила я потомственного.

— Боятся, — согласился он.

Мы дошли до той самой канавы. Как я это определила? Она была чиста и невинна, а где-то вдалеке ругался несчастный офицер Дерек и звенела лопатка, которую он пытался отмыть. Оптимистично ржала лошадь, хлопали двери горевшего трактира, а звонкий голос Трейса отчитывал:

— Вот вам, а не двойная цена за эти помои!

Разом нахлынувшие воспоминания об испорченном ужине решили все. Всучив маньяку авоськи на подержать, я разгневанной кикиморой бросилась к эпицентру событий.

Трейс стоял на пороге и дирижировал горючими мотыльками, то кружившими над его головой, то яростно атакующими незадачливый трактир. Оттуда, извергая проклятия, выбегали лица недружелюбной национальности и спотыкались на галантной подножке. Сам болотник лучился злорадством.

Заметив меня, он резво бросился наутек, но разозленная кикимора — оружие самонаводящееся и цель не меняющее. А не поевшее как следует еще и взрывоопасное.

Врагу б не сдавался наш храбрый варяг, но спрашивать стоит ли этих сутяг? Я считала, что не стоит, и права на оправдательную речь Трейс не получил, тут же схлопотав по макушке.

— Ты что творишь? — прошипела я, в лучших традициях кикимор вцепившись нашкодившему собрату в ухо и оттаскивая подальше от пожара, пока никто не заметил.

— А я что? — состроил удивленные глазищи парень. — Я ничего! Они первые начали. Думали, я шулера не вычислю?! Болотники сами всех обуют, нельзя пытаться нас обуть! — вознегодовал Трейс и попросил: — Дань, ухо отпусти. Оно еще после Виты не отошло, а ты туда же.

— Есть за что, — хмуро заверила я, ухо не выпуская. Знаю я этих шкод, выпустишь на мгновение, а он как рванет куда глаза глядят — ищи потом этих резвых. — С брата бы пример брал! Серьезный, ответственный!

— Это Джейс-то? — Трейс нехорошо усмехнулся. — Будем дома, я тебе экскурсию устрою по местам боевой славы брата. Вот уж точно узнаешь, какой он ответственный!

Звучало решительно, но прерывать воспитательную беседу из-за падения идеала — это для слабаков. Напустив на лицо побольше серьезности, я глубоко вдохнула, но что-либо сказать не успела.

— Леди кикимора, — тихонько позвал потомственный маньяк, — можно я пойду?

Трейс с интересом поглядел на просунувшегося в наш тупик бородача, оценил авоськи в руках и милостиво позволил:

— Валяй. Дальше мы сами донесем.

— Ты донесешь! — шикнула на него я. — Это из-за тебя мне одной пришлось разбираться!

— А я тут при чем? — возмутился болотник. — Ушла с Альтаром, пришла одна. Ты где его дела, а? Покромсала и по сумкам распихала? — решил перевести тему Трейс.

Маньяк сглотнул и плавно, спиной вперед, скрылся из виду, как будто его здесь не стояло.

— Ты кем меня выставляешь в глазах местных жителей? — Трейс получил совершенно заслуженный щелбан.

— Ау, а сама-то? Пришла мегера, все развлечение испортила!

— Развлечение? Ты где сейчас быть должен! В отеле! А ты где ходишь?

— А сама?!

Разговор начал переходить допустимые границы слышимости, и мне пришлось ладошкой заткнуть рот Трейсу.

— Покусаешь — Виту натравлю, — предупредила я. — Ты чем думал, когда шулера ловил? Решил сжечь оплот нечестной игры? А план отхода разработал? А если бы они тебя убили! — Трейс что-то промычал, но так невразумительно, что смысл ускользнул даже от моей фантазии. — Так, сейчас берешь сумки (да, именно ты берешь), и мы быстро бежим в отель. Знаешь, в какой он стороне?