Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Чарли, вы, наверное, с детства влюблены в книги?
— Так и есть. Сколько себя помню, пропадала в бабушкином магазине, будто я здесь родилась. Поэтому и закончила филологический факультет.
— А сами не пробовали написать книгу?
Мне множество раз задавали этот вопрос, но в голосе Хантера искренний интерес, поэтому я признаюсь:
— Вообще-то я пишу детективный роман.
— Ого! Это потрясающе!
— Ничего особенного. Я пишу его уже пять лет и не представляю, когда закончу.
Я написала первые главы в университете, но потом возвращалась к нему, только когда меня накрывало вдохновением. После смерти бабушки вдохновения стало меньше, а когда я взяла на себя обязательства управлять магазином, стало меньше еще и свободного времени. Брак с Дэном и вовсе отбивал желание писать. Он считал это ерундой.
— Главное, что вы пишете. Детективы вообще сложно писать.
— Такими темпами я никогда его не закончу.
— Ну нет, вы должны пообещать мне, что не бросите это дело.
— Почему вам? — Я приподняла брови.
— Потому что я накормил вас вкусным обедом! Однажды вы прославитесь, а я буду всем рассказывать, что угощал тыквенным супом знаменитую писательницу.
Я смеялась так, что пришлось отставить суп в сторону. Но, отсмеявшись, торжественно произнесла:
— Обещаю. Если, конечно, вы не прославитесь раньше как историк.
— Вообще-то я тоже пишу книгу, — признается Хантер. — Но она не художественная.
— Историческая? — догадалась я.
— Она о вервольфах.
Я даже кофе поперхнулась. Опять эти вервольфы! Они меня преследуют!
— Почему о них?
— Их история потрясающая, но люди очень мало о ней знают. Она полна белых пятен, которые мне бы хотелось раскрыть. Например, в седьмом столетии альфы вервольфов объединились и почти захватили власть на материке, поработив людей, но потом отказались от этой идеи, отступили и стали жить обособленно.
Глаза Хантера загорелись, когда он коснулся любимой темы.
— Людей было больше, — напомнила я.
— Дело было не в этом. Мы победили их не численностью, а хитростью.
— Это не там прекрасные девы поубивали вожаков после плотских утех? — припоминаю я слова Сайруса.
Брови Хантера взлетели вверх.
— Тоже интересуетесь историей?
— Сын моей помощницы интересуется и периодически выдает различные интересные факты.
— Эту ночь назвали «Багровой ночью». Среди вервольфов это ночь большой скорби. Без истинных альф вервольфы передрались за право занять их места. Союз распался, а сильная кровь была утеряна. Поэтому вервольфы ослабели и не могли больше противостоять людям. Но это общеизвестные факты, которые вы найдете в любом учебнике.
— Вы считаете, чтобы все было по-другому? — Я даже подалась вперед, настолько меня это захватило.
— Чарли, вы когда-нибудь встречали вервольфов? У них звериные инстинкты! Потрясающие рефлексы. Обоняние, осязание, слух, зрение. — Он указал на собственные очки. — И это обычный вервольф. Я молчу про вожаков, которые подчиняют своей воле одним взглядом.
Я вспомнила, как Джинджер упала к ногам Доминика, и согласно кивнула.
— Так вот составители этих учебников считают, что обычные девушки могли одновременно зарезать двенадцать… Вдумайтесь, двенадцать вожаков! Я бы мог поверить насчет одного, максимум двух, но убить столько закаленных в сражениях воинов, тем более правителей с восхитительной регенерацией и с иммунитетом к любым ядам? Будь даже эти женщины обученными наемницами, очень сомневаюсь, что это вообще возможно.
— Это действительно странно, — соглашаюсь я. — Но ведь альфы все-таки погибли.
— Я считаю, что они передрались друг с другом.
— Из-за девушек?
— Скорее всего, из-за одной. Чем-то она отличалась от других.
— Чем? — Было так интересно, что мой голос упал до шепота.
— Вот над этой тайной я бьюсь уже несколько лет, — «разочаровал» меня историк.
— Так нечестно!
— Я тоже так считаю. Но вот таких белых пятен множество!
Когда обед съеден подчистую, а кофе почти на донышке, Хантер поднимается:
— Спасибо за компанию, Чарли. Надеюсь, не слишком надоедал историей.
Я салютую ему стаканом и залпом допиваю кофе.
— Ничего вкуснее не ела, ничего интереснее не слушала! Думаю, студенты дерутся за места на твоих занятиях.
Особенно студентки.
А вот насчет драк…
— Постойте, если альфы передрались друг с другом, кто-то один должен был победить.
— А вы внимательны к деталям! — довольно прищурился Хантер. — Хорошее качество для писательницы детективов.
— Благодарю.
— И не забывайте про свое обещание!
— Тогда обещайте мне тоже кое-что.
— Что именно?
— Что расскажете мне первой, что на самом деле произошло в Багровую ночь, когда докопаетесь до сути.
— Обязательно, — говорит он и просто уходит.
Хантер не обещает вернуться, но что-то мне подсказывает, что это не последняя наша встреча.
Я возвращаюсь к своим делам в магазине и на удивление многое за сегодня успеваю. И даже отправляю Рэбел домой пораньше. Она сначала упирается, но я напоминаю, что с рыскающими где-то поблизости зубастыми стражами я в безопасности даже больше, чем раньше.
— И еще. — Я вспоминаю утро и достаю из сумки новый блеск для губ. — Передай, пожалуйста, Лоле. Скажи, что я очень благодарна ей за поддержку.
— Мне ты подарок не захватила, — без энтузиазма ворчит Рэбел, но блеск забирает.
— Зато, как твоя начальница, я могу дать тебе выходной.
Подруга не теряется:
— В следующую пятницу?
— Договорились.
Рэбел обнимает меня и наконец-то уходит, а я перебираю заявки на продажу. Обычно люди пытаются продать те книги, которые и так можно везде найти, но сегодня мне попадаются две редкие, и я пишу на почту владельцам. Потом, когда все сделано, вспоминаю слова Хантера и открываю файл со своим романом.
Этот вечер настолько не отличался от моих прежних, будто в мою жизнь вовсе не врывался Доминик. Еще вчера я бы, наверное, обрадовалась, что вервольф обо мне забыл, но сегодня то и дело поглядываю на часы. Я по нему не скучаю, нет, мне просто любопытно, почему до этого я интересовала его больше. Не понравилась совместная ночь или всё, наигрался? Я не знаю, что злит меня сильнее: то, что он не звонит, или то, что я размышляю, почему он этого не делает. И чем больше я об этом думаю, тем больше злюсь.