Она тяжело вздохнула и стала пробираться через Корнмаркет, запруженный субботними покупателями. Сегодня был сумасшедший день — пешеходы пытались отвоевать пространство у автобусов, тут и там в воздух летели проклятия. Она с трудом добралась до «Диллонс» и остановилась у входа. Нужно ли ей покупать роман, когда ее собственная жизнь кажется более причудливой, чем любая литература? В какой-то момент она совсем было собралась позвонить Питу и спокойно поговорить с ним о разводе. Она заметила краем глаза свое отражение в стекле витрины, пока топталась на тротуаре, толкаемая со всех сторон входящими и выходящими покупателями. Ей и вправду идут джинсы. Джулия была права. Она отбросила за спину волосы.

Нет, сегодня она не будет звонить Питу. Она толкнула стеклянную дверь магазина и зашла внутрь.

Услышав телефонный звонок, Джулия бросилась к аппарату, одновременно отталкивая одной рукой Блошкин-Дома и падая на ковер, чтобы успеть схватить трубку раньше него.

— Я выиграла, вот тебе! — торжествующе прошептала она, прижимая подбородком трубку. — Алло?

Она улыбнулась коту и потрепала его по голове, пока он разочарованно обнюхивал телефон.

— Джулия?

Она выжидающе смотрела в стену, не узнавая голос.

— Кто это?

— Джулия, это Лео. Наверное, ты не помнишь… Мы встречались с тобой на вечеринке неделю назад.

Ее рука, гладившая кота, замерла, она непонимающе уставилась ему в глаза. Какое-то время она не могла произнести ни слова, будучи в шоке оттого, что вновь слышит в трубке этот голос, который теперь определенно узнала.

— Ты, наверное, недоумеваешь, зачем я звоню тебе?

— Ну… да. Да, я действительно недоумеваю. Э-э-э… откуда ты знаешь мой номер?

— Твоя подруга Мэгги дала его мне после вечеринки. Я пытался звонить тебе… Боюсь, что немного поздновато, но я решил, что с телефоном что-то не в порядке. А сейчас я обнаружил, что твой номер сохранился у меня, и решил снова позвонить. Надеюсь, ты не против?

Он издевается? Трудно было определить это, не видя его лица. Однако оставался шанс, хотя и микроскопический, что он не слышал той ночью звуков пьяной страсти. Она решила разыгрывать невинность.

— Я пока не решила, против я или нет. Полагаю, это будет зависеть от причины, по которой ты звонишь.

— Прекрасно. Я так и думал.

В его голосе слышалась нерешительность, которую Джулии было сложно представить у человека его профессии. Она решила соблюдать максимальную осторожность. Почему-то получалось, что оба брата считали, что ее должны интересовать подробности их взаимоотношений, что казалось странным, учитывая, насколько мало она была знакома с обоими. Может, стоит объяснить ему все напрямую? Что-то она не заметила у себя на лбу надпись «вторая мама», когда последний раз смотрелась в зеркало. Но, может, он просто пытается играть роль старшего брата, заботящегося о младшем? Может, думает, что у них с Робом произошло что-то серьезное?

— Лео, я не знаю точно, чего ты хочешь, но если это касается Роба, то должна сказать тебе, что между нами ничего не было.

— Я знаю.

Эти слова прозвучали так уверенно, что она даже растерялась. Она уже придумывала, что бы такого ему наплести, а оказалось, что в этом совершенно нет нужды.

— Тогда чем я могу быть тебе полезна? Я совершенно не понимаю, зачем ты вдруг решил позвонить мне.

— Да, понимаю, извини, пожалуйста. Я сам не был уверен, правильно ли я поступаю. Просто за эту неделю я много думал о нашем разговоре, и мне показалось, что я должен извиниться за свою грубость.

Что бы это значило? Он не показался ей человеком, подверженным приступам болезненного раскаяния.

— Ладно, что было, то было. Во всяком случае, ты же уже извинился передо мной. Боюсь, что ничего нового ты на этот раз не сказал.

— Нет, подожди. — Он замолчал, и ей показалось, что она услышала приглушенный вздох. А может, это он просто подавил отрыжку? Сложно сказать.

— Спасибо за извинения, но не беспокойся, твои слова, которые я, честно говоря, толком и не помню, не отняли у меня ни минуты спокойного сна. Поэтому мне кажется, что тебе лучше вернуться к прерванным делам.

— Есть еще одна вещь.

— Какая же?

Прежде чем заговорить вновь на удивление вежливым тоном, он ненадолго замолчал.

— Я подумал, вдруг ты согласишься пообедать со мной?

Она привалилась к спинке дивана и в полном изумлении уставилась на Блошкин-Дома, который поднял заднюю лапу и сосредоточенно вылизывал у себя под хвостом. Какая поэтичная картина, в чем-то созвучная возникшим у нее мыслям! К сожалению, она не смогла скрыть своего шока.

— Ты с ума сошел!

Судя по тишине в трубке, ее ответ показался ему слишком резким. Она постаралась собраться с мыслями и подобрать более подходящие слова.

Лео, извини, конечно, я не должна была так говорить. Я не очень понимаю, почему ты спрашиваешь меня об этом, но в любом случае нет никаких причин для такого самопожертвования с твоей стороны. Я действительно плохо помню, что ты сказал мне на вечеринке, или почему я тогда на тебя обиделась, но уверяю тебя, не стоит беспокоиться об этом. Я не сомневаюсь, что у тебя масса более важных дел. Неужели больше не осталось преступников, ждущих наказания за свои деяния?

— О, сколько угодно. — Его голос звучал по меньшей мере удивленно. — Но я не поэтому спросил тебя. На самом деле я действительно позвонил просто потому, что с удовольствием пригласил бы тебя пообедать. Или это тебя обижает?

— Обижает? — Она подтащила к себе Блошкин-Дома и принялась усиленно гладить его по спине. — Нет, конечно, нет. Просто я… не подумала… — Она отчаянно рылась в голове в поисках подходящего ответа.

— По крайней мере ты можешь подумать над моим предложением?

— Э-э-э… Да, конечно, думаю, да. Просто…

— Просто это несколько неожиданно для тебя, так?

— Не совсем. Просто я не совсем уверена в том, что мы можем провести вечер в ресторане, не убив друг друга. Я имею в виду, что на вечеринке тебе хватило десятка слов для того, чтобы я вдруг вылила на тебя стакан вина. Я сама вряд ли могла бы предсказать такой поворот событий.

— Я могу надеть капюшон от дождя, — сухо отпарировал он.

— Да, но, например, от пиццы урон может оказаться более существенным. Ты можешь задохнуться насмерть, и на этот раз рядом не окажется Мэгги с ее посудным полотенцем, чтобы спасать тебя.

Он рассмеялся, и она с интересом слушала звуки, доносящиеся из трубки. Она и не подозревала, что он способен смеяться.

— Может, ты запишешь мой номер и позвонишь, если надумаешь?

Она с сомнением посмотрела на блокнот и ручку, лежащие рядом с телефоном. Ее пальцы отказывались перемещаться в том направлении.