— В ту ночь… это был ты…

Он не дал мне договорить, заглушая слова новым поцелуем. Подхватил на руки и уложил на оттоманку, накрывая сверху своим мощным телом.

***

Главная площадь была заполнена людьми. Здесь были все, кого когда-либо я видела в Волчьей лощине: соседи, рыночные торговцы, обитатели замка и даже берсерки. Плотным рядом они стояли вокруг высокой насыпи из хвороста, на вершине которой лежало обернутое в саван тело Люберта. Горан стоял со мной рядом. Иванка была в нескольких метрах от названного мужа вместе с бесцветной Надин. Тишину нарушало только бормотание служителя храма, который дочитывал прощальные молитвы.

Самуил со свитой стоял по другую сторону костра. Видимо, чувствовал, что находиться с Гораном рядом опасно. С ним было тяжело, я не знала, что нас ждёт впереди, но в одном была уверена — он единственный, которому я нужна. И это не минутная прихоть, а сильное чувство, которое живёт в сердце волка уже не один год.

Как только я осиротела, семья Лекант взяла меня под свою опеку и на работу в замок. Я всегда думала, что причиной такой щедрости стала жалость из-за утраты семьи. Теперь понимала, что за всем этим изначально стоял Горан. Невидимой рукой он берег меня, дожидаясь момента, когда я повзрослею и смогу ответить на его чувства. Но в моей жизни появился берсерк в маске, и все пошло совершенно не так, как планировал волколак.

Священник закончил чтение молитв и подал ему горящий факел. Лекант принял его и приблизился к горе хвороста, поджег в нескольких местах. Пламя тут же вспыхнуло с неистовой силой, озаряя ночь алым светом. Сквозь языки пламени я видела лицо Самуила. Я так и не дала ему ответ, но для себя решила, что не хочу идти на поводу у призрачных обещаний. Горан любит меня, даст мне кров и защитит Майю. Пусть я не люблю его, но когда-нибудь и в моей душе появятся ответные чувства.

Мы долго смотрели на пламя, пока в центре площади не осталась огромная тлеющая гора углей. Люди стали расходиться. Я хотела уйти со всеми, но Горан задержал меня:

— Поехали со мной, проведем до ворот берсерков.

Я кивнула. Услышавшая это, Иванка побелела от злости. Горан сел на лошадь, я ехала по левую руку от него. Вокруг нас была тьма охраны, словно он боялся, что гости могут в последний момент напасть на нас.

Берсерки ехали впереди нас. Я посматривала на Горана, который молчаливо управлял своей лошадью. Каждая его мышца была напряжена.

— Ты ведь собираешься их отпустить? — засомневалась.

— Конечно. Как же иначе? — добродушно улыбнулся оборотень.

Берсерки ждали нас у городских ворот. Мы остановились и слезли с лошадей. Я хотела отойти в сторону — все же не моя работа вести переговоры с союзниками и врагами. Но Горан подозвал меня, и я оказалась в гуще событий.

Самуил заметил необычное поведение Горана. Его любвеобильный брат недовольно поглядывал на Леканта. Я не могла дождаться, когда за берсерками закроются городские ворота.

— Мы еще раз приносим соболезнования вашей утрате. Люберт был мудрым лидером, и, надеюсь, вы продолжите его дело, — обратился Самуил к Горану.

— Не волнуйтесь, дело моего брата не умрет.

— Это радует. У нас как у добропорядочных соседней был ряд договоренностей. Если на соседских землях находится кто-то из нашего рода, то мудрый хозяин возвращал заблудшего в родные земли. Так было всегда, и мы следует этому закону. Я знаю, у вас есть девочка-берсерк — она должна уехать с нами.

Я в ужасе посмотрела на Горана. Неужели он отдаст Майю?

— Есть. Эта девочка — член семьи близкого мне человека и находится под моей личной опекой. До достижения совершеннолетия она будет жить со своей семьёй. А после мы отпустим ее на ваши земли.

— Ребенок должен находиться в стае, чтобы перенять все обычаи и правила.

— Уверен, она усвоит их во взрослом возрасте. Не беспокойтесь, с ребенком все будет в порядке. О ней позаботятся.

Самуил посмотрел на меня, потом на Горана. Я видела, его не устраивал отказ.

— Хорошо, пусть будет так. Но когда наступит совершеннолетие, мы заберем ее.

— Как порядочный сосед я тоже чту традиции. Среди волколаков есть такое понятие — кровный враг: это человек или оборотень, от рук которого погиб член семьи волколака. Таких у нас не судят. Глава семьи собственными руками расправляется с обидчиком.

Самуил нахмурился. Берсерки стали перешептываться.

— На что ты намекаешь? Считаешь, это мы убили твоего брата? — возмутился глава медвежатников.

— Я не намекаю, а заявляю открыто: в день, когда был отравлен мой брат, только один берсерк имел возможность подсыпать отравленный порошок в его бокал — это Анрэй. Одна из служанок видела, как он крутился возле кухни рядом с бокалами, которые подавали на главный стол.

— Это вранье! — Анрэй вышел вперед, заступаясь за свою честь. — Если бы я хотел убить Люберта, то вызывал его на поединок, как это принято у воинов, а не травил ядами, как женщина.

— Значит, у тебя появится возможность доказать свою правоту. Я вызываю тебя на смертельный поединок, — бросил Горан убийце брата. — Здесь и сейчас!

— С удовольствием, — ядовито процедил берсерк.

Горан подошел к своему оруженосцу, отстегивая на ходу плащ. Я вцепилась ему в руку.

— Не делай этого! Ты можешь погибнуть.

Он с нежностью посмотрел в мои глаза:

— Переживаешь за меня? — он отдал оруженосцу плащ и меч.

— Одумайся, еще можно все изменить! Поговори с Самуилом — он лидер и все разрешит. Зачем сражаться насмерть? Зачем эти жертвы? Мертвых не оживить, и ваши смерти их не воскресят!

Горан скинул кольчугу и повернулся ко мне. По его тяжелому взгляду, направленному через мое плечо, поняла, что противник уже ждал его.

Легким движением обхватил меня за талию, притягивая себе, и с наслаждением накрыл уста страстным поцелуем. Чувственная ласка, приправленная страхом за жизнь Горна, боль отозвалась в моем сердце. Неужели он в последний раз целует меня?

Я обхватила его лицо, не желая до последнего отпускать. Мне было нужно хоть еще на миг продлить этот момент, ибо за ним была пугающая неизвестность. Не знаю, сколько мы так стояли, но впервые Горна первым прервал поцелуи.

— Еще успеем насытиться друг другом, — тихонько шепнул и поцеловал мою шею.

Он оставил меня, а сам пошел на берсерка. Вокруг противников образовалось кольцо из зрителей. В мгновение ока Горан обернулся волколаком, и вокруг полетели клочки одежды. Анрэй не заставил себя ждать, и приняв лик громадного медведя, кинулся на Горана.

Звери кусали и рычали, били мощными лапами. Вокруг летели клочки шерсти. Мне было так страшно за Горана, что я хотела закрыть глаза, но, как зачарованная, не могла отвести взор.

Анрэй сильнее и мощнее, но Горан проворнее и шустрей. В какой-то момент медведю удалось повалить волка и вонзить острые клики в загривок.