рассказал о нашем вузе и кафедре, сказал, что хорошо побеседовал с преподавателями и передал им привезённые материалы; она слушала, смотрела в окно и молчала; затем вздохнула и поведала мне, незнакомому человеку, свою историю, вероятно, чтобы хоть немного снять с души тяжесть: «Вчера вечером муж, он русский, работает главным инженером «Ташкентэнерго», пришёл с работы сильно возмущённый и рассказал о том, что зашёл к начальнику с квартальным отчётом; тот отложил бумаги и промолвил: «В следующий раз отчёт напишите на узбекском языке»; муж был в ярости, заявил мне: «Всё, хватит, переезжаем в Ярославль, где для меня есть работа и жильё»; вот теперь, сказала женщина со слезами в глазах, я не знаю, что и делать; я здесь родилась, прожила всю жизнь, дети и родственники в Ташкенте, как жить дальше не знаю; ничем я не мог её утешить, сказал, что, возможно, всё образуется, мы попрощались.

Я пошёл в город, чтобы где-то позавтракать; увидел прямо возле тротуара небольшую очередь за пловом и шурпой (рисовый суп с мясом); стоимость порции один рубль; увидел, что порции очень большие, взял только плов и чай, хорошо наелся; мне подсказали, где находится бюро путешествий и экскурсий; пришёл в одноэтажное здание, но оказалось, что у сотрудниц (все русские) обеденный перерыв; когда я сказал, что мне надо купить путёвки, они сразу, отложив еду, стали меня обслуживать, вероятно, с клиентурой в те времена было уже плохо; я выбрал 20-дневный маршрут № 250 «По солнечному Узбекистану», купил путёвки на август себе и своему товарищу; это решение принял вовремя и, как показали дальнейшие события в стране, оно было правильным; «Правильное решение, принятое с опозданием, является ошибкой» (Ли Якокка).

За четыре дня в Ташкенте посетил строительство огромного крытого рынка, где велась отделка купола; в центре города на ул. Карла Маркса увидел самодеятельную ежедневную выставку-продажу картин местных художников, что было для меня новым, поскольку ранее такое запрещалось; затем пришёл на площадь перед зданием театра оперы и балета им. Алишера Навои, фотографировал изумительной архитектуры здание; купил билет на вечерний спектакль и мне повезло посмотреть балет; в нём выступали прима из театра Таджикистана и солист из США; танцевал так энергично и красиво, что я сравнил его с Чабукиани в балете «Спартак». В обед брал шурпу, порция которой в объёмной керамической чаше, была огромной; побывал на старом рынке, узнал, что существуют около десяти разновидностей риса, моркови и другого, необходимого для разных блюд и разного вида плова. Возле рынка впервые наблюдал картину: подъехали «Жигули», хозяин открыл багажник, в котором на клеёнке лежал связанный барашек; когда сторговались, животное разрезали и тут же ловко сняли шкуру, меня поразил белый слой жира, который остался на теле барашка.

Однажды утром из окна гостиничного номера увидел толпу мужчин, стоящих у дороги; сосед объяснил, что это рабочие, которые ждут найма; мне стало интересно, я после завтрака пошёл посмотреть; это была настоящая стихийная биржа труда: подъезжали легковые машины, хозяин договаривался о работе и цене, сажал несколько человек и увозил на работу; не всем везло – людей много, машин мало; это я увидел впервые, а ранее во время учёбы в институте отец рассказывал об одесской бирже времён НЭПа; тогда он, 20-летний студент, некоторое время был безработным и нанимался слесарничать у частников; говорил мне: «Есть хочется, а денег нет, и неизвестно, повезёт на бирже или нет». Улетая в Братск, я предвкушал удовольствие от будущего августовского тура, ведь даже за несколько дней пребывания на Востоке узнал много нового. Из Монтеня: «… Что бы ни говорили, но даже в самой добродетели конечная цель – наслаждение. Мне нравится дразнить этим словом слух некоторых лиц, кому оно очень не по душе. И когда оно действительно обозначает высшую степень удовольствия и полнейшую удовлетворённость, подобное наслаждение в большей мере обязано этим содействию добродетели, чем чего-либо иного. Становясь более живым, острым, сильным и мужественным, оно делается от этого лишь более сладостным». В августе с товарищем полетели через Красноярск в Ташкент, разместились в 23-этажном туркомплексе «Москва» вместе с группой туристов из разных городов Союза. Рассказ о большом путешествии опускаю.

В Братске однажды я впервые посетил филиал библиотеки, расположенной в одной из комнат на первом этаже студенческого общежития; разговорился с библиотекарем, молодой красивой девушкой; она предложила, я согласился принять участие во встрече с читателями, рассказать им о путешествии по Узбекистану, показать слайды; мы договорились о сроке и я на десять дней уехал в командировку; придя в библиотеку, узнал страшную новость: пару дней назад девушка повесилась – закрыла дверь на ключ, закрепила верёвку с петлёй на верху книжного стеллажа; никто не знал причины её самоубийства; мне сказали, что она проживала в том же доме, где и моя тёща; отец её Фридман, военный пенсионер, много лет работал в ГУЛАГе большим начальником; через год после смерти дочери он организовал в Энергетике отделение Сохнута, возглавил его. Внезапная смерть молодой девушки, которая очень хотела через две недели провести встречу с читателями, неприятно поразила меня, и некоторое время не давала покоя.

XXVII

Летом 1990г. я отправил на производственную практику студентов в посёлок Лучегорск Приморского края, расположенного между Владивостоком и Хабаровском; мне было удобно совмещать посещение студентов-практикантов на строительстве Приморской ГРЭС с работой на Дальнем Востоке.

В Лучегорске на базе залежей бурого угля работала самая крупная на Дальнем Востоке ГРЭС, она постоянно расширялась, вводились новые энергоблоки; для студентов практика на этой стройке была весьма полезной; когда-то в 1970-х годах была договорённость с Китаем (граница находится всего в 20км) о совместной разработке угля и подачи части электроэнергии китайцам, но после известных событий на Даманском это сотрудничество прекратилось.

Приехав на место, устроился в гостинице, посетил общежитие, где жили студенты, а на другой день побывал на объектах, где они работали дублёрами мастеров на участке, который возводил огромный монолитный фундамент дымовой трубы; проектная высота её 330м – самая высокая на Дальнем Востоке, что вызывало недовольство японцев, на них шёл дым.

Студенты сообщили, что в воскресенье состоится городской праздник в честь Дня советской молодёжи; просили меня в 13 часов посмотреть интересное театрализованное представление, в котором они примут участие; в выходной день я решил утром прогуляться; вышел из гостиницы и по тропинке пошёл в таёжный лес; на опушке меня поразили крупные, как всё на Дальнем Востоке, яркие цветы диких жёлтых и красных лилий; углубился в лес и через некоторое время заметил, что с берёзовых листьев на