По выходным дням я катался на горных лыжах на трассе горы Пихтовой, но затем увлёкся гонкой на лыжне, проложенной в лесу на окраине посёлка. Было мне чуть более 50 лет, удивил результат бега на 10 км; ещё в Рубцовской школе я не справлялся с этой дистанцией, не хватало дыхания, теперь же бежал, не уставая, и «вылезал» из 50 минут; конечно, этого достиг после двух лет тренировок; а когда проходили институтские соревнования, я занял первое место в своей возрастной группе!

Однажды сотрудник Лёша Грешилов, попросил меня сыграть в волейбол за факультет в матче против администрации института; я уже много лет не играл и сейчас времени, чтобы хорошо размяться не было; стал отказываться, но ребята уговорили, да и мне самому хотелось начистить начальникам. Стали играть, я увлёкся прыжками у сетки, удары достигали цели; в итоге мы выиграли, несмотря на то, что у противников лучше всех играл ректор Мартыненко. Довольные, мы сели на низкую скамью переобуваться; когда я захотел встать, почувствовал сильнейшую боль в пояснице, самостоятельно подняться не удавалось; тогда ребята понесли меня, согнутого, домой; благо это было рядом всего в 100 метрах от спортзала; они усадили меня на кровать, Галя пришла с работы, растёрла поясницу, обмотала шарфом и утром боль чуть утихла; доковылял до поликлиники и две недели был на больничном, ходил на уколы, пока не прошла боль; после этого случая с волейболом завязал.

Зимой я предложил студентам, ранее отличившимся на строительстве учебного корпуса, поработать посменно на отделке квартир в новых домах Энергетика в зачёт первой производственной практики, посвящённой получению рабочей специальности; студенты должны были во второй половине дня вместе с отделочниками СМУ-4 работать ежедневно по четыре часа; я заключил договор со строительным управлением, который всем был выгоден: строители имели дополнительную рабочую силу на сдаточных объектах; студенты проходили практику, получали специальность, зарабатывали деньги как ученики; летом они могли быть свободны, поскольку практика была бы зачтена; я и наша преподаватель Шитухина Н.А., как организаторы, имели дополнительный заработок. Мне требовалось согласовать работу студентов в профкоме; составил текст, его подписал Люблинский и утвердил председатель профкома Юшков, работающий на нашей кафедре. В течение месяца работа по договору была выполнена, строители остались довольны, начислили приличную сумму зарплаты; я составил ведомость на зарплату студентам, в соответствии с их табелем, а также Люблинскому, Шитухиной и себе; пришёл подписывать к Люблинскому, он сказал, что надо включить Юшкова и их зарплата должна быть такой же, как у меня и Шитухиной; я не смог возражать, хотя это было несправедливо, поскольку «работа» Люблинского и Юшкова заключалась лишь в том, что поставили свою подпись в договоре, а непосредственно к работе на стройке никакого отношения не имели; я и Шитухина почти ежедневно проверяли работу на стройке, решали проблемы, в морозные дни ходили в далеко расположенные дома, хлопотали за обеспечение студентов инструментом, спецодеждой и всем необходимым, контролировали выход на работу; пересоставил я ведомость с учётом пожеланий завкафедрой; пришлось попрощаться с моей мечтой о хорошем заработке; но, как говорят некоторые руководители: «Когда пахнет деньгами, разговоры о справедливость неуместны».

XXII

Однажды я решил поехать в Шарыпово Красноярского края (после смерти очередного генсека оно было переименовано в город Черненко, однако очень быстро уже при Горбачёве вернулось старое название); там начиналось строительство самой крупной в Сибири Берёзовской ГРЭС; хотел ознакомиться со стройкой, которую вёл БГС, и попытаться заключить хоздоговор на применение в бетонах нами разработанной эффективной добавки; встретил много знакомых лиц, в былые времена работал или просто был знаком в Красноярске и Братске; заключить договор не было проблем; мы обязаны были помочь строителям в организации приготовления водных растворов химдобавок, а также взяли на себя согласование с авторами проекта (Ростовский ТЭП) применение новой добавки кто-то мне сообщил, что в данное время на стройке находится ГИП из Ростова; нашёл его, познакомился, оказалось, что этот небольшого роста симпатичный Юрий Пивненко оказался мужем моей однокашницей по институту Эли Подвалы, тоже работавшей в ТЭПе; с Юрой вспомнили, как он работал в Аргентине на строительстве крупной ТЭЦ, как Эля показывала мне его письмо и я отвечал ему по поводу необходимого контроля при производстве бетонных работ – т.е. у нас было заочное знакомство через Элю; теперь я изложил Юре наши проблемы, он сказал, что в Ростове всё можно согласовать; после возвращения в Братск я вылетел в Ростов и в ТЭПе зашёл в конструкторский отдел к Эле; мы были рады снова увидеться; она подсказала, что мои бумаги сначала должен завизировать начальник технического отдела Аристов; да-да, тот самый Игорь Аристов, бывший выпускник РИСИ, быстро покинувший место работы по распределению в Красноярске и о котором я писал в главе «Мой первый год работы»; Эля дала ему далеко не лестную характеристику, как заносчивому и «важному» начальнику; когда я зашёл к нему и представился, он сделал вид, что не узнал меня, вёл разговор довольно сухо, однако на другой день мои бумаги завизировал; теперь осталось их утвердить у главного инженера института (фамилию не помню), но он несколько дней отсутствовал на работе, пришлось мне ждать в большом конструкторском отделе; как-то услышал, что проектировщики, не стесняясь меня, возмущались поведением главного инженера, бывшего своего ГИПа только недавно назначенного главным; они негодовали по поводу того, что он обнаглел, стал постоянно использовать единственную разъездную легковую машину в личных целях, а специалисты, которые ранее могли по работе ездить на ней по городу и даже в однодневные командировки на Новочеркасскую ГРЭС, теперь должны терять время и с пересадками добираться на автобусах до строительных объектов; люди в институте были возмущены и собирались написать об этом в Москву вышестоящему начальству; не скрою, я впервые видел такое сплочённое и открытое недовольство проектировщиков в борьбе за свои права (браво, ростовчане!); когда главный инженер появился, я подписал все бумаги и вылетел в Братск.

Весной решил направить своих студентов в Шарыпово проходить летнюю производственную практику на строительстве Берёзовской ГРЭС, и среди этой группы были четыре девушки; вслед за ними я поехал в командировку на бетонный завод и посетил студентов на объектах; они рассказали мне, что на днях в рабочем общежитии вечером пьяные ребята стали ломиться к ним в комнату, вышибли дверь и девушкам пришлось пустить в ход сковородки и что попалось под руку, чтобы отбиться от непрошенных гостей; я сразу пришёл к заместителю управляющего треста по быту, пожаловался и девушек на другой день перевели в общежитие ИТР, где