Бизон кивнул, переводя взгляд с Гончей на Хряка:

— Вы не провели выборы?

— Это означало бы анархию, худшую, чем мы уже пережили, — открытую войну между этими восемью или десятью фракциями. В конце концов, кто-то стал бы кальде…

— ...развалин, — закончил за него мысль Бизон. — Как я, и как моя жена до меня, и как патера Шелк — если можно так выразиться — до нее.

Он покачал головой:

— Я видел разрушения, но я также видел, что большая часть Вайрона пережила войну с Тривигаунтом. Сомневаюсь, что хоть один дом в Новом Вайроне переживет гражданскую войну, которая угрожает ему.

Он сделал паузу, чтобы перевести дыхание:

— Я сказал, что мне придется описать обстановку в Новом Вайроне, и теперь я это сделал. Нет единства и здравомыслия, или, по крайней мере, очень мало; но достаточно, чтобы пятеро наших самых влиятельных граждан попросили Вайрон прислать нам Шелка. Народ его радушно примет, и все пятеро поклялись его поддержать.

Гончая извиняюще кашлянул:

— Он... Судя по твоим словам, остальные все равно будут сильнее, чем кальде Шелк, не так ли?

— Нет. Во-первых, они никогда не смогут объединиться против него — каждый будет бояться предательства другого по крайней мере так же сильно, как и кальде. Во-вторых, тысячи людей, которые в настоящее время никому не доверяют, устремились бы к нему. Его сторонники будут едины и гораздо более многочисленны.

Он снова повернулся к Бизону:

— То есть будут, если ты позволишь нам забрать его. Вот почему я здесь. Надеюсь, ты скажешь мне, где он, и поможешь уговорить его уйти.

— Тебе понадобится посадочный аппарат. Или он у тебя есть?

Орев добавил свой собственный вопрос:

— Вещь летать?

— Верно, вещь, которая летает между витками. Нет, у меня его нет, и он нам понадобится. Конечно...

Бизон поднял руку:

— Конечно, у меня есть дюжина аппаратов, которыми я сейчас не пользуюсь. Ты это хочешь сказать? Так вот, у меня нет. Когда сам Шелк был кальде, он отсылал всех, кого можно было уговорить пойти. Раньше, когда человека осуждали, его бросали в ямы. — Бизон рассмеялся. — Раньше я думал, что в конце концов это случится со мной. Но когда Шелк взял власть в свои руки, им был предоставлен выбор — посадочный аппарат или казнь. Не помню, чтобы кто-то выбрал казнь.

— Если...

Бизон снова поднял руку:

— Минутку. Ты сам спросил, а я еще не закончил.

Осужденные были лишь малой частью тех, кого мы послали. Большинство из них были так или иначе заняты физическим трудом. Рабочие и их семьи. Плотники и каменщики, мелкие фермеры и батраки. Какое-то время назад кто-то сказал, что я — кальде развалин. Это преувеличение, но в нем есть доля правды, и правда в том, что Шелк отправил все посадочные модули, которые смог починить. Немногие возвращались, и, когда они возвращались, он наполнял их и отсылал обратно.

Бизон откинулся назад, покраснев и нахмурившись, а затем усмехнулся:

— Ну вот, я сбросил камень с души, выговорился, чего я очень давно хотел.

— Если не будет посадочного аппарата, — рискнул сказать Гончая, — Шелк и Рог не смогут отправиться на Синюю, не так ли?

Бизон взглянул на тонкие золотые часы:

— Им придется искать его в другом месте, вот и все. Возможно, я смогу с этим помочь. Или они могут подождать, пока он у меня появится, хотя я не знаю, когда это произойдет.

— Ты скажешь мне, где Шелк, и поможешь убедить его?

Бизон встал:

— Может быть, да, а может быть, и нет. Я еще не решил. Сейчас время ленча, джентльмены, и вы приглашены на ленч в мой дворец. Не окажете ли вы мне честь отобедать со мной и моей женой? Мы можем еще немного поговорить обо всем этом, пока едим.

Бизон и Хряк сели на широкое заднее сиденье поплавка Бизона, остальные — на откидные сиденья лицом к ним.

— Я езжу домой на ленч почти каждый день, — сказал им Бизон, когда поплавок скользнул вперед. — Обычно я говорю людям, что мне нравится еда, которую готовит моя повариха.

Он помолчал, теребя бороду:

— Это правда, но не вся. На самом деле я еду домой не за этим. Обычно я хочу поговорить со своей женой о том, что произошло утром. И сегодня я хочу поговорить с ней обо всем этом. Во-первых, она знает Шелка лучше, чем я.

— Ты, должно быть, имеешь в виду майтеру Мята, — сказал он. — В книге, которую мы написали — моя жена Крапива и я, — мы попытались намекнуть, что ты и майтера Мята можете пожениться, но мы не могли быть уверены, что вы действительно поженились.

— Хорош дев!

Бизон рассмеялся:

— Пожалуйста, не называй ее майтерой. Она больше не сивилла и не любит, когда ей об этом напоминают. Зови ее генерал или просто Мята. Она не возражает ни против того, ни против другого.

Когда никто больше не заговорил, Хряк пробормотал:

— Хорошо х'едем, кореш. Ходил далеко, х'йа, по всем дорожкам, но не летал. Самое лучшее. Чую х'эт.

— Я почти забыл о них, но перед отъездом пару раз ездил в поплавке кальде. — Он смотрел на город сквозь прозрачный купол. — Бекас был водителем и обещал научить меня водить. Это было за день до того, как мы поднялись на дирижабль, и я иногда спрашиваю себя, мог ли он... ну, неважно. Не имеет значения.

— Для тя, кореш.

Бизон велел своему водителю ехать помедленнее, потом заговорил с Хряком, сначала коснувшись его колена:

— Ты знаешь о моей жене?

— Не х'имел такой чести.

— Тогда я должен тебе сказать. Она сидит в инвалидном кресле. Дело не в том, что она не может ходить. Она может, но это больно. Поэтому она в основном пользуется креслом. Я подумал, что тебе следует знать. Рог уже знает, я уверен.

Он оторвался от созерцания пустых лавок:

— Нет, не знаю. Что произошло?

— Кто-то пытался ее убить.

— Я помню, как люди говорили об этом, — сказал Гончая.

— Но почему?

— Даже не знаю. Убийца покончил с собой через несколько секунд после выстрела. — Бизон поднял плечи и позволил им упасть. — Если бы не твой друг, я бы не упомянул об этом.

— Бедн муж, — пробормотал Орев. Было неясно, кого он имел в виду — Бизона или убийцу. — Бедн дев.

Их поплавок, и без того двигавшийся медленно, замедлился еще больше, а затем опустился на широкую гладкую брусчатку перед Дворцом кальде. С шепотом человека, выдающего тайну, его прозрачный купол исчез в сверкающих боках. Водитель вскочил со своего места, чтобы открыть им одну сторону; судя по его зеленой форме, это был прыгун, член Гвардии кальде.