Орев одобрительно подпрыгнул:

— Мудр муж!

Бизон улыбнулся:

— Может, попробуем выбить из него это силой, Рог?

Он покачал головой:

— Он прав, как и Орев. Гончая, ты удивляешь меня примерно раз в день. Мне кажется, я уже говорил тебе нечто подобное, и это правда. Я не подумал об этических последствиях. Генерал Мята — необыкновенно добрая и мудрая женщина. Если она считает, что ее вопрос — и ответ на него — требует уединения, она, вероятно, права.

Гончая приложил палец к губам.

Появившись в дверном проеме, Мята объявила:

— Боюсь, будет только четыре горячих блюда вместо запланированных пяти. Но Хряк попробовал для меня запеченные устрицы и объявил их превосходными.

— Х'йа. Х'орев? Х'орев здесь?

— Птиц здесь. Нет идти.

— Взял для тя. Ты такое х'еще не х'ел.

— Хорош Хряк!

Вернувшись к столу, Мята проткнула вилкой сердцевину артишока:

— На чем я остановилась? О да, я пыталась объяснить насчет человека, который стрелял в меня.

Бизон бросил на нее обеспокоенный взгляд.

— Да. Вот вокруг чего я кружила. Это и призрак. Хряк хочет знать о призраке. Он спросил меня о нем на кухне.

— Видеть дух? — повторил Орев.

— Я — нет, Орев, но моя кухарка видела. Рог, я хочу рассказать тебе именно об этом. Ты говоришь, что ищешь Шелка.

— Да.

— Как и кое-кто другой, — сказал Бизон. — Я хочу рассказать тебе об этом до того, как мы закончим ленч, но сначала я дам высказаться жене.

— Спасибо. Я не знаю, поможет ли тебе то, что я собираюсь тебе рассказать, но это может помочь.

Он кивнул:

— Пожалуйста, продолжайте. Я вам очень благодарен.

— Раньше я была кальде. Не знаю, помнишь ли ты наш здешний закон. Тот, что касается преемственности, говорит, что кальде может назначить своего преемника. Он может сказать людям, кого хочет, или оставить бумагу на случай своей смерти. Кальде Шелк подал в отставку, и в речи, которую я описала, он назначил кальде меня.

Он снова кивнул.

— Правительство Рани было вне себя. — Улыбка Мяты согрела их. — Они говорили, что женщины Вайрона были рабынями, а Вайрон впервые назначил женщину кальде. Сначала мы подумали, что человек, стрелявший в меня, возможно, работал на Тривигаунт. Но он был вайронцем, и если связь с Тривигаунтом и существовала, то мы не смогли ее отследить.

— А он не мог стрелять в вас только потому, что вы — женщина? — спросил Гончая. — Есть мужчины, которые чувствуют то же самое или, по крайней мере, говорят, что чувствуют.

Бизон покачал головой:

— Немного.

— Но ведь есть же такие. Разве не так, Рог?

— Да, конечно, есть. Одного было бы достаточно.

— Согласна, — сказала Мята, — но не думаю, что это было именно так. И мой муж тоже, хотя он и не говорит об этом.

— У меня нет своего мнения. Мы так и не смогли узнать достаточно, чтобы у меня сложилось свое мнение.

— У меня есть, тем не менее. Видите ли, когда я стала кальде, солнце погасло. Я не имею в виду тот момент, когда я вступила в должность. Это было примерно через неделю.

— Восемь дней, — сказал Бизон.

— Да, восемь дней. Было жарко, ужасно жарко, и, судя по тому, что нам удалось выяснить, в Урбсе было еще жарче, чем здесь. Мы потеряли около сотни горожан от теплового удара, в основном стариков, но в Урбсе их было больше тысячи. Тогда мы встретились — Аюнтамьенто, кальде Шелк, мой муж и я. Это была неформальная встреча, но она длилась несколько часов, и мы узнали очень много, как и кальде Шелк, я уверена.

Хряк сглотнул:

— Кальде все же зовешь х'его.

— Да, он сохраняет титул, хотя и потерял должность, как и я. Точно так же, как я сохраняю звание генерала, если уж на то пошло, хотя я не на службе и не гожусь для этого.

Жимолость внесла дымящийся поднос.

— Рог, ты помнишь, как я давным-давно говорила тебе о туннелях? Как они переносят теплый воздух на поверхность витка и возвращают более холодный воздух внутрь?

Он кивнул.

— Паук объяснил мне это, когда я была его пленницей. Он узнал это от советника Потто, а Потто — от Долгопята. Встреча была идеей Шелка, должна я сказать, и он рассказал нам о туннеле, который он видел и который был полностью заблокирован водой. Есть и другие, слишком много, которые рухнули и завалены камнями и землей.

— Так вот почему становится слишком жарко? — спросил Гончая. — Вы это хотите сказать?

— Почему мелкие люди гасят твой свет. — Хряк положил себе еще немного ароматной жареной свинины.

— Если это означает то, что я думаю, вы оба правы, — сказала Мята Гончей. — Жара накапливается, наше лето становится слишком жарким, а зима — слишком мягкой. Чтобы все не стало еще хуже, Пас задувает солнце. Тогда мы этого не знали, но с тех пор боги и божки рассказали нам.

Я хочу сказать, что на этой конференции я приняла два решения. Во-первых, мы больше никому не позволяли покидать виток. А во-вторых, мы отправили бригады расчищать туннели под Вайроном под руководством советника Долгопята. Я сказала, что сама приняла эти решения, и так оно и было. Но мы все согласились, даже Шелк.

— Мы и так потеряли слишком много людей, — объяснил Бизон. — Возобнови Тривигаунт войну, мы пали бы, как падает спелый плод. Темнота была еще хуже. Она приводила всех в ужас. Прочистка туннелей, возможно, помогла, и мы заставили Урбс сделать то же самое. Помогает или нет, но, по крайней мере, всем дает почувствовать, что мы что-то делаем.

Мята снова улыбнулась:

— Тривигаунт объявил о своей победе. Это было неожиданно, но очень вовремя. Они сказали, что мы капитулировали перед волей Сфингс. Поэтому мы сказали «да», и им было трудно напасть на нас после этого. Почему ты качаешь головой, Рог? Неужели ты мне не веришь?

— Верю. — Он передвинул лист салата на своей тарелке, чтобы скрыть изображение Сциллы, и положил на стол богато украшенную серебряную вилку. — Конечно верю. Я поверю вам, даже если вы скажете что-то в тысячу раз более фантастическое, чем это. Но я думаю, что на самом деле все по-другому. Люди опять и опять садятся в посадочные аппараты, чтобы перелететь на Синюю или Зеленую. Им приказали.

— Так и есть, — сказала Мята. — Мы...

— Почему ты это говоришь? — перебил ее Бизон.

— По словам генерала Мята, боги сказали вам, что Пас гасит солнце, и божок это подтвердил. Я тоже разговаривал с божком. Тогда я только что вернулся на Виток длинного солнца и, возможно, счел наш разговор менее необычным, чем он был на самом деле.