Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Принесло же этих собак. В Уорринге они тоже были, но… видно, в лагере похлеще.
У Роулинга было тесно, но не шумно. Не торгуясь, старшие ковбои покупали спиртное. Напиться самим и напоить пастухов. Рестон купил мяса, а на вопросительные взгляды, стараясь не смущаться, ответил:
– Страх не только запивать, его и заедать можно.
Фредди невольно кивнул. Молод парень для старшего ковбоя, а догадался. Хорошая сытная еда для цветных если не всё, то очень многое.
– Я смотрю, Берт, твои нормально работают, – сказал кто-то.
– Через страх, – коротко ответил Рестон и после секундной паузы добавил: – Я ещё и объяснил им.
– Что? – заинтересовались остальные.
– Это минно-розыскные собаки, – уже уверенно заговорил Рестон, – я немного поговорил с командиром, он знает английский вполне прилично. Так вот, их не ставят на человека, и если не нападать, то они не опасны.
Берт расплатился за мясо и ушёл. Фредди усмехнулся, мысленно ответив Берту: «Мы все неопасны, когда на нас не нападают». Роулинг устало посмотрел на него.
– Одной было мало, Фредди? Или тоже… пусть заедают?
– Тоже, – кивнул Фредди, – дай мне две плитки того, русского.
– Сладкоежки? Держи, Фредди. Торгую как никогда, – тон Роулинга мало соответствовал его словам.
– Чего так невесело? – расплатился Фредди. – Не любишь собак?
– Предпочитаю кошек, – серьёзно ответил Роулинг.
Фредди засунул в карман плитки и, небрежно прикоснувшись к шляпе, ушёл.
Под их навесом ничего не изменилось. Андрей лежал навзничь под одеялом, а Эркин сидел рядом, по возможности загораживая. Увидев Фредди, он поднял на него глаза и тут же снова опустил их, уставился в землю. Фредди сел рядом с ним и услышал шелестящий шёпот. Андрей что-то шептал, но ни одного слова Фредди не понял.
– О чём он? – тихо спросил он Эркина.
– О том же, – так же тихо ответил Эркин, – о лагере. Я не слушаю, страшно очень.
– Пил?
– Нет. Не может. Я ему руки немного растёр. И ноги.
– Холодеет? – с замирающим сердцем спросил Фредди.
Эркин угрюмо кивнул и, помолчав, сказал:
– Я уж думал сходить за одним… да объяснять бы пришлось.
– За кем?
– Есть тут один… бывший… Джи.
– Что? – переспросил Фредди, не поняв сначала, а сообразив, изумлённо уставился на Эркина. – Ты в своём уме? Зачем?!
– Ну, приласкал бы… – вздохнул Эркин, – чтобы ему жить захотелось.
– И не думай! – отрезал Фредди. – В… ну, где я был, такое если сделали с кем, то всё… это конченый уже, хуже, чем расу потерять. Думаю, там… у него так же было. Вас же из-за чего боялись? Сам подумай.
Эркин покосился на него и кивнул. Фредди вытащил из кармана шоколад, протянул ему:
– Держи. Отломи кусочек и прямо в рот ему засунь. Пососёт…
– Он не понимает ничего.
– Не узнаёт?
Эркин пожал плечами.
– Когда как. Он там, Фредди. Сможет выйти, вернётся.
– Держи, – повторил Фредди. – И попробуй так. Надо что-то делать. Сумеем его накормить – вытащим.
Эркин кивнул и взял плитку. Начал было надрывать обёртку и поднял на Фредди глаза.
– Только… только не обижайся, Фредди.
– На что?
– Я по-русски говорить буду. Он… он боится… английского.
– Я отойду, – кивнул Фредди и встал. – Сам-то ел?
– Обойдусь, – отмахнулся Эркин, разворачивая плитку.
Фредди сел у костра и оттуда смотрел, как Эркин, осторожно нажимая Андрею на щёки, приоткрывает белые бескровные губы и засовывает в рот маленькие коричневые кусочки.
После третьего кусочка Эркин аккуратно завернул плитку и положил её на мешок-изголовье, ещё раз всмотрелся в лицо Андрея и встал. Подошёл к костру и тяжело сел.
– Хуже не стало, – ответил он на безмолвный вопрос Фредди.
– Уже хорошо, – кивнул Фредди. – Всё-таки поешь. Если и ты свалишься…
Эркин усмехнулся:
– От этого не свалюсь. Ты раньше видел… такое?
– Один раз видел. Парень так там и остался. Не вытащили.
Эркин кивнул, налил себе кофе и стал пить, всё время прислушиваясь к дыханию Андрея.
– Заходил кто?
Эркин мотнул головой.
– Мимо ходили. Русский один, дважды прошёл, но не заглядывал. Так, покосился.
Фредди негромко выругался.
– Носит их…
– На чёрта они собак этих привезли? – спросил Эркин.
– Говорят, минно-розыскные. Мины ищут. А для людей неопасны.
– А собаки это знают? – неожиданно спросил Эркин.
– Что?
– Что они не на людей, – Эркин встал. – Пойду посижу с ним. Вечером…
– Вечером я сам управлюсь, – отмахнулся Фредди. – Ты сам не уйди… туда, где был.
– Пока держусь, – Эркин взмахом головы откинул прядь со лба и подошёл к Андрею, наклонился над ним, заглядывая в лицо, и сел на прежнее место.
Фредди лёг на свою лежанку, прикрыл лицо шляпой. И неподвижно лежал до вечерней кормёжки. Тогда вскочил на ноги и молча, не глядя ни на кого, ушёл за Огоньком. Когда он вернулся, располовиненный для навьючивания мешок ждал его у входа. Так же молча Фредди навьючил Огонька и ушёл к стаду.
И работал он молча, исступлённо. Роб сдержал слово. Худой и какой-то осунувшийся молодой негр молча и очень толково помог Фредди засыпать корм и тут же ушёл. Закончив с бычками, Фредди пошёл к себе.
Уже темнело, и ковбойский посёлок засыпал. Было тихо. Ни песен, ни обычного вечернего гомона, даже за рекой у табуна не пели. Всех напугали собаки. Хорошо хоть, русские не у самого посёлка разместили их, а подальше. Даже лая особо не слышно. Иногда только с ветром долетит.
Под их навесом как всегда горел костёр, булькала в котелке вода, а Эркин, сидя у огня, что-то шил. Поднял глаза на застывшего у входа Фредди, улыбнулся.
Фредди выдохнул сквозь стиснутые зубы и сел к костру.
– Ну?
– Заснул. Ты поешь, как раз поспело.
Фредди посмотрел на их лежанку и оторопело заморгал. Мешки лежали по-другому, а Андрея не было.
– Это что за?..
– Я мешок повернул, загородил его. Он там как в тайнике лежит, – Эркин наложил друг на друга обрезанные концы ремня и стал сшивать. – А ложиться буду, отверну. Пусть спит пока.
– Поел он?
– Как темнеть начало, попил горячего. Ну, когда вечернюю пайку дают, ему горло отпустило. Потом я его за навес вывел, и он заснуть смог.
Фредди кивнул. Всё правильно. Он сам после Уорринга долго по тюремному распорядку жил. Но раз начал есть и спать, может, и отойдёт парень. Вернётся.
– Коньяку дал ему?
– Из плоской, что ты принёс? – уточнил Эркин. – Нет.
– Почему?
– Он жжёт сильно.
– Ладно, потом в кофе нальём.
– Я чай заварю, – возразил Эркин.
– А чем поил?
– Мясным отваром.