сказал Палмер. – Ну, ударь меня. Дерьмо, трусливое дерьмо! – он наотмашь ударил человека по лицу тыльной стороной ладони. – Ну же, чего стоишь? Вы все тут… Ну! – он вновь ударил человека по лицу.

Человек стоял не шевелясь. Из правой ноздри его показалась темная густая капля, и человек, судорожно всхлипнув, втянул ее.

– Ладно, чеши, – сказал Палмер. – Ну! Быстрее!

Он схватил человека за фуфайку на плече, развернул к себе спиной и пнул под зад. Человек, едва удержавшись на ногах, медленно пошел прочь.

Его согнутая спина была рядом, в нескольких метрах, но Палмер не мог заставить себя вытащить пистолет, вообще сделать хоть какое-то движение.

– Дерьмо! – крикнул он вслед уходящему человеку. – Вы все тут дерьмо! Ты слышишь?

Человек шел, не оборачиваясь, все так же медленно, как в полусне, переставляя ноги.

Палмер минуту или две простоял, глядя ему в спину, затем, с досадой ударив кулаком по стволу дерева, пошел прочь. Несколько раз ему хотелось догнать того, в очках, развернуть к себе лицом, так, чтобы он мог видеть маленький черный кружочек, и всадить в него пуля за пулей всю обойму. И не мог.

Он пролез в ту же дыру в проволочных заграждениях. На этот раз с охранных постов стрелять не стали. Он быстро добрался до станции, переоделся и вышел на перрон. Вдалеке показалась электричка.

"Ну, вот и все… – вдруг с облегчением подумал Палмер. И ликующе добавил: – Все!.."

Латышев

… " Прямо какая-то выставка мерзости, – подумал Латышев, снимая энцефаллор. – Или Князеву просто не везет… Впрочем, пульсации-то откуда-то берутся… Скорее бы закончить это обследование, а то он понатворит дел…"

Он поднялся, чтобы положить энцефаллор в шкаф, и заметил сидевшего возле окна Болдина.

– Давно сидишь?

– Минут пять.

Латышев уложил прибор на место.

– С восстановлением что-нибудь получилось?

– Практически ничего, – пожал плечами Болдин. – Князев все время выпадает на подуровни примерно одного слоя, так что достоверности, сами понимаете, никакой. Точнее – мизерная. Боюсь, и десятка таких снимков не хватит.

– Скверно. Князев кинулся напрямую управлять подуровнем… – Латышев в задумчивости походил по комнате. – Он еще спит?

– Сейчас придет. Я разбудил его перед тем, как идти сюда.

В этот момент в комнату вошел Князев. Вид у него был почти болезненным.

– Присаживайтесь… – Латышев кивнул на кресло. – Вы не очень хорошо выглядите, может, стоит отложить выход?

– Не надо, – качнул головой Князев. – Я чувствую себя нормально.

– Ну, хорошо. У вас есть ко мне вопросы?

– Нет. Я могу приступать?

– Да, пожалуйста…

В ожидании, пока Князев выйдет на уровень, Латышев отошел к окну. На улице быстро темнело.

– Я звонил в Уровневый контроль, – сказал Болдин. – Там говорят, что на седьмом опять был провал.

Латышев оглянулся на стенд – Князев был на уровне.

– Я знаю, – с легкой досадой сказал он, – тоже звонил. И хоть убей, не пойму, что за чудеса… У тебя есть на этот счет соображения?

– Мало данных. В принципе, могло быть и совпадением…

– Могло, конечно… – с сомнением кивнул Латышев. – Провалы случаются, но два подряд… И в то же время, нет никого, кто мог бы хотя бы выйти на седьмой, а не то, что его качать. Да что там качать, провалы-то гладкие были, по крайней мере в первые минуты. Уровневый контроль редко путает… Чертовщина… Кстати, Глеб, – он повернулся к Болдину, – ты бы попробовал выйти рядом с наблюдателями на шестой. И им легче, и ты бы посмотрел. Сводки – это сводки…

– Вы думаете, он опять задержится? – Болдин поднялся.

– Не знаю… Похоже, он закусил удила. Во всяком случае, надо посмотреть.

– Ясно, – Болдин вышел.

"Может быть, не стоило его выпускать на уровень? – подумал Латышев о Князеве, вновь посмотрев на стенд. – Впрочем, теперь уже все равно. Теперь он сможет выйти на уровень, когда угодно и где угодно, раз уж обучен. Еще хуже будет, тут хоть на глазах… Черт возьми, неужели опять попадет в провал?.. А если – да? Такое впечатление…" – он успел оформить мысль – зашевелился Князев.

Резко поднявшись, Князев сел на стенде, свесив ноги и глядя прямо перед собой совершенно пустыми глазами. Губы его кривила странная – одновременно по-детски обиженная и по-стариковски скорбная – складка. У Латышева мелькнула мысль, что Князев помешался, но тот вдруг тряхнул головой и сказал ровным голосом:

– Грязь. Одна грязь внутри. Топтать начали.

– О чем вы? – машинально спросил Латышев, все еще обеспокоено разглядывая Князева.

– Там, в видении, – Князев поднял на Латышева вдруг заблестевшие глаза. – Топтать начали, понимаете?.. Топтать… – повторил он внезапно помертвевшим голосом. Глаза его вновь погасли.

Латышев почувствовал, что Князев уходит в себя, сворачивается, как улитка.

– Ну, вот что, Андрей, – подойдя к столу, жестко сказал он. – Идите-ка сюда. Идите, идите!

Князев, словно очнувшись, недоверчиво посмотрел на него, но все-таки нерешительно поднялся и подошел.

– Садитесь! – Латышев почти насильно усадил его в кресло. Потом налил ему кофе. – Пейте! Пейте, пейте! – он подождал, пока Князев сделает несколько глотков, затем налил кофе себе и отошел к окну, искоса наблюдая за Князевым.

Когда тот допил кофе, Латышев спросил:

– Итак, что стряслось?

– Там не люди, Николай Алексеевич, – помедлив, сказал Князев, глядя в сторону. – Звери. Внутри меня – звери.

– Вам надо было чистить память.

– Да разве в этом дело? Внутри-то они остались бы все равно.

"Так… – подумал Латышев. – Все сначала…"

Он подошел к столу и сел напротив Князева.

– Послушайте, Андрей, – мягко начал он, – и постарайтесь понять то, что я скажу… – и вдруг сорвался, заметив, что Князев рассеянно отвернулся. – Слушать меня! – он грохнул ладонью по столу. Князев испуганно вскинул глаза. – Постарайтесь понять то, что я скажу, – жестко повторил Латышев. Он поднялся и походил по комнате, успокаиваясь.

Князев чуть оторопело следил за ним.

– Давайте так, – спокойнее сказал через минуту Латышев. – Я вам изложу экспериментальные факты, а вы их постарайтесь объективно оценить, вы ведь физик. Если понадобится, позднее я предоставлю вам экспериментальные материалы… Итак, первое… Установлено с хорошей достоверностью, что если сделать снимки одного и того же уровня у достаточно большого числа людей и потом обработать их совместно, то окажется, что эти снимки практически идеально коррелирует. Более того, дело обстоит так, что если рассматривать снимки уровней как снимки сознания неких "людей", то эти "люди" образуют вполне замкнутую "цивилизацию", где могут "двигаться", "есть", "спать", ну, не знаю, все, что угодно. Подождите! – остановил он хотевшего что-то сказать Князева. – Речь, разумеется, идет просто об удобном способе описания… Обработка достаточно большого количества