Я кивнула, хотя признание меня ошарашило. Хагос, и этот притворяется кем-то другим? Но хотя бы обман направлен не на меня.

Блеснула догадка.

 – Это как-то связано со шпионом?

Он кивнул:

 – Подробнее сказать не могу, но да, связано.

Внутри у меня что-то довольно заурчало. Значит, он не соврал мне. Даже наоборот. Только мне он сказал правду, тем самым отличив от всех. Доверился. Я не понимала почему, но это было до мурашек приятно.

 – Хорошо, не буду тебя расспрашивать, – великодушно сообщила я.

Он тихо усмехнулся:

 – Премного обяжешь.

Некоторое время мы шли молча. Я думала о Ярене, о том, что он скрывает, почему вынужден так поступать. А потом мне захотелось чем-то ответить на его откровенность. Наверное, сидр ещё не до конца выветрился из головы, потому что единственным, что показалось мне подходящим, стало признание:

 – Я была замужем.

Ярен совсем не удивился. Молча кивнул, и у меня неприятно заныло в сердце. Так и думала, что он в курсе. Какие ещё слухи обо мне ходят? Впрочем, Хагос с ними, не хочу этого знать.

 – Какой он был? – тихо спросил Ярен. – Твой муж.

Какой? Вопрос меня смутил. А ещё странным казалось рассказывать о Хене кому-то. Я покачала головой:

 – Я не знаю. Дело в том, что всё, что я знала о нём, оказалось неправдой.

Грудь стиснуло от застарелой обиды. Трудно говорить о чём-то таком сокровенном – и засевшем так глубоко внутри. И вообще, зря я начала. А если Ярен попросит рассказать подробнее?

Но он не стал. Вместо этого после недолгой паузы спросил:

 – Ты его ненавидишь? Злишься?

Этот вопрос тоже был нелёгким. Я ответила, медленно подбирая слова:

 – Вот знаешь… ненавидела и злилась. Но потом поняла, что просто я была наивной дурочкой. Так что некого винить, кроме себя. Было бы странно не воспользоваться этим.

Он ничего не ответил, уставился в сторону. А потом вдруг протянул руку и нашёл мою ладонь. Сжал крепко, остановился, заставив и меня остановиться, и серьёзно сказал:

 – Ты заслуживаешь куда лучше, чем он.

От этого прикосновения меня опять кинуло в жар, побежали мурашки. Я зажмурилась, чтобы не смотреть на него, потому что бездна его глаз затягивала меня с головой.

 – Хагос!

Чужая рука разжалась, оставляя смутное чувство потери. Я открыла глаза и увидела перед собой широкую спину, а в небе – силуэты чёрных, сотканных из беззвёздной тьмы гончих.

Их было трое – с одной стороны, и ещё трое приближались с другой. Огромные, медленно плывущие по воздуху, окутанные шлейфом тоски, ужаса и отчаяния. Они не торопились, явно уверенные, что загнали добычу в ловушку.

Это были твари – и не просто твари, а одни из самых опасных, охотящихся стаей, действовавших как единый организм.

В лицо дохнуло леденящим запахом смерти.

 – С двоими справишься? – резко спросил Ярен.

 – Да.

Сердце забилось сильнее, но усилием воли я заставила себя успокоиться. Подумаешь, твари в городе, завтра будем выяснять, как они здесь очутились, как прорвались через защитный барьер. Сейчас нужно их уделать.

Я знаю, как с ними сражаться. Я их изучала, я знаю их слабые места: живот и шея. Знаю, что любой укус может быть смертелен, и знаю, как не допустить таких укусов.

И со мной мой Хранитель.

Я взмахнула рукой, призывая его.

Вот только вместо отклика на меня навалилась глухая чернильная пустота. Словно между этим миром и тем, в котором находился Хранитель, возникла непреодолимая стена, и мой призыв бьётся в эту стену, не в состоянии пробить.

Хагос, что за!..

И тут я вспомнила. Такое уже было.

Было, когда на меня напали в зале, когда вызвали под предлогом встречи с Хеном… когда пытались убить.

Значит, и эти твари здесь неспроста. Их натравили на меня – и тот, кто натравил, позаботился о том, чтобы я не могла воспользоваться Хранителем.

Меня бросило в озноб, выступил ледяной пот. Безоружная, против двух тварей, не только не смогу помочь Ярену – я утащу его на дно. Пусть некоторое время можно отбиваться только магией, но без меча силы быстро кончатся.

Единственный выход – бежать. Если мы бросимся в разные стороны, возможно, они растеряются. Возможно, кто-то один из нас выживет.

 – Меч! – обернувшись через плечо, крикнул Ярен страшным голосом. Его собственный меч полыхал во мраке, бросая отблески на лицо.

Я закричала в ответ:

 – Я не могу призвать его! Надо разделиться!

 – Что?! – теперь он повернулся полностью.

Вокруг нас закручивался вихрь – создавал плотную стену, и твари бросались на неё и, взвизгивая, отлетали. Я узнала одно из защитных заклинаний. Но надолго его не хватит, это лишь отсрочка.

 – Я не знаю, в чём дело, – я старалась перекричать рёв ветра. – Как будто глухая стена!

Ярен выругался сквозь зубы. Глянул на небо – твари выстраивались клином. Кажется, решили пожертвовать одной из товарок, чтобы проникнуть к нам. Вот чем опасен общий разум: ему не страшно лишиться составной части, он живёт, пока жива последняя из тварей. Впрочем, если они подождут ещё немного, им даже жертвовать никем не придётся: защитный вихрь истончался на глазах.

Я хотела было повторить, что нам надо разделиться, но не успела.

 – Бежим! – Ярен схватил меня за руку и сорвался с места.

Я приложила все силы, чтобы не отставать. Бежала со всех ног, хоть и недоумевала, зачем. Ладно если бы здесь была людная улица – но мы были на горной дороге с редко расставленными фонарями, по обеим сторонам шёл лес и лишь кое-где попадались полуразвалившиеся сараюшки. Если мы и заберёмся в такую сараюшку, никто нам не поможет. Даже наоборот, резоннее оставаться на дороге, тут больше шанс, что появится какая-нибудь загулявшая компания студентов.

Но Ярен целеустремлённо слетел с дороги и, безжалостно разрубая путавшую ноги траву, бросился к тёмной коробке заброшенного дома. Ногой проломил дверь, ввалился в обнимку со мной и буквально в последний момент поставил щит. Первая из гончих с глухим воем ударилась о золотистую полупрозрачную стену, следом подоспели и другие. Чёрные морды грызлись, пытаясь попасть внутрь, но защита пока держалась.

Внутри было темно. Я зажгла светляк, и он осветил безжалостно пожранное сыростью и плесенью, давно оставленное людьми помещение. Прогнивший пол держался на честном слове, а кое-где и не держался: зияли чёрные дыры, оттуда доносилось попискивание крыс.

Но зато я наконец поняла, почему Ярен притащил нас сюда. На открытом пространстве мы были бы беззащитны. Тут же гончие не могут напасть на нас сразу всей кодлой. Окна забиты досками, единственная дверь затянута защитой. Но рано или поздно защита лопнет, а мы теперь можем рассчитывать только на себя. Если Хранитель так и не ответит на призыв, временное спасение станет ловушкой.