Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Бегу.
Незнакомец гонится за мной.
Сворачиваю за угол.
Спотыкаюсь о какую-то корягу. Перепрыгиваю через скамейку. Цепляюсь, проскальзываю между деревьями, ныряю в арку и снова за угол.
Проклятые темные дворы.
Черт меня дернул сократить путь. Это все проклятая лень. Лишние триста метров по проспекту. Каких-то дополнительных десять минут, и все. Дом, безопасность. Нет же. Надо было попереться через дворы. Ни одного фонаря, ни одного прохожего.
– Стой! – раздается за спиной.
И не подумаю.
– Держи его! Окружай! – кричит раздраженный голос.
Теперь меня преследует несколько человек. Я могу лишь догадываться об их точном количестве по каким-то шорохам и топоту в темноте.
Один на один еще куда ни шло. Но против толпы…
А как же хваленые рекомендации? Злоумышленник не станет гнаться за вами, если вы начнете удирать. Не нужно лишних разговоров. Разворачивайтесь и со всех ног бегите. Простое универсальное средство. Короткая пробежка, и, считайте, вы спасены. Злоумышленнику проще найти другую, более покладистую и сговорчивую жертву.
Продолжаю бежать.
Нужно следить за дыханием. Два шага – вдох, два шага – выдох. Я, безусловно, в гораздо лучшей физической форме, чем подворотная шпана.
– Стой, падла. Пожалеешь!
– Нет-нет. Нет-нет, – еле слышно выдуваю сквозь зубы слова. Два на вдохе, два на выдохе в такт бегу.
Когда на моем пути возникают два широкоплечих силуэта, которые мне никак не обойти, в голову закрадывается мысль о том, что моя ночная физкультминутка была пустой тратой времени и сил. Лучше бы, наверное, я сразу его послушал и не стал убегать.
В результате меня все равно догнали. Вернее, загнали.
– Ы-хы-хы. Он здесь. Мы его отрезали, – смеется темный силуэт и зовет своих дружков.
Меня со всех сторон окружают. Все пути отступления перекрыты.
Попался.
Пытаюсь успокоиться. Дать бой толпе у меня нет в планах. Я не самоубийца и не Брюс Ли. Остается держать себя в руках и – как там учат на занятиях по самообороне для чайников? – не показывать страха, выполнять требования и при первой же возможности обратиться в милицию.
– Все? Набегался, спортсмен? – спрашивает мой запыхавшийся преследователь.
Я не шевелюсь. Украдкой смотрю по сторонам.
Звать на помощь? Но кого? Здесь это бесполезно. Кто осмелится выйти из квартиры в темный двор, бросить вызов банде и заступиться за незнакомца? А милиция? Можно даже и не мечтать, что они окажутся в нужное время в нужном месте. Как гласит инструкция, не паникуем, выполняем, после обращаемся.
– Чего ты разбегался, спортсмен?
Ко мне подходит тот, который первым пристал. Похоже, их главарь.
– Молчишь? Бегун.
Его лицо скрывает шарф. На голове у него низко натянута вязаная шапка-петушок с надписью «Спорт» на весь лоб.
– Ты что окаменел? Так сильно испугался, что ли?
Компания заливается смехом.
– Ы-хы-хы. Только посмотри, какой сладкий попался, – говорит силуэт справа от меня.
Судя по тону его речи, у говорящего критично не хватает зубов во рту и мозг не обременен интеллектом.
Главарь жестом приказывает всем заткнуться.
– Ты зря волнуешься. Расслабься, спортсмен, – говорит он, и я чувствую, что под шарфом он улыбается. – Поделись мелочью с ребятами да ступай себе дальше. Что скажешь? По-моему, справедливо. Согласен?
Не согласен. И я без труда проучил бы наглеца.
Но.
У меня в кармане есть мелочь. Собираю ее в кулак и протягиваю зашарфованному главарю.
– Ы-хы-хы-хы. Грыча, он нас за кого держит?
– Кому сказал заткнуться?
Главарь кричит на беззубого и пинает меня.
Монеты разлетаются по асфальту.
Удар его ботинка пришелся мне в солнечное сплетение. От падения спасает то, что силуэты-подельники с двух сторон подхватывают меня под руки.
– Ы-хы-хы. Понял, молчу.
Мне выкручивают руки. Я смотрю на асфальт, на их ноги и удивляюсь своей гибкости.
Главарь наклоняется ко мне. С такого расстояния я могу почувствовать, как от него несет спиртным.
– Не обижайся. Так надо. Ты же по-хорошему не согласен? Ты же, оказывается, жадный спортсмен.
Я откашливаюсь и говорю, что согласен.
– А, так ты согласен? Тогда поднимите товарища! Что вы как изверги какие-то!
Я опять слышу смех беззубого.
Ы-хы-хы, и меня отпускают.
– Давай.
Я достаю из внутреннего кармана паспорт и протягиваю главарю.
Он довольно кивает. Достает из документа стопку аккуратно сложенных купюр.
– А ты знаешь?.. – Он открывает и читает паспорт. – Знаешь, Борис, что не рекомендуется носить деньги и документы вместе?
Я киваю.
Мне сейчас нет разницы, что он там говорит. Меня не волнует, что я лишился всех денег. Пусть даже изобьют, если хотят. Главное, чтобы я, не дай бог, не пожелал им гадости.
Главное, не злиться.
Проще перетерпеть.
– Ладно, Бориска, держи. – Он возвращает мне паспорт.
– Ы-хы-хы. Бориска. Грыча, слышал, как нашего нового друга зовут?
Я не двигаюсь.
Жду, что будет дальше, и прокручиваю в голове приятные воспоминания. У меня родился сын. Меня дома ждет жена.
– Грыча, Хан, по удару, – командует главарь.
Меня валят на асфальт и несколько раз бьют. Главарь следит, чтобы его подельники не переборщили. Он садится рядом на корточки и поясняет: это мне за то, что я сразу не остановился и заставил его побегать.
– Ы-хы-хы. Бориску побороли.
Я лежу, прикрываю голову руками и улыбаюсь. Я должен думать о хорошем, о семье, о вкусном ужине.
– Ладно, Борис, свободен. Можешь бежать. Ты же так любишь бегать, – говорит он, раздается свист, и я слышу, как удаляются их шаги.
Вроде бы удалось.
Я не пожелал им плохого. И я вроде бы даже не зол.
Нужно поскорее возвращаться домой и все проверить.
Мне нужно задуматься о новой работе. Нужно подобрать профессию, которая позволит избегать людей. Мне лучше жить в отдалении. Займусь фермерством. Или заведу коз. А лучше и то и другое.
Размышляя и фантазируя на тему смены профессии, я без новых происшествий добираюсь до дома.
– Что случилось?
– Ничего. Не обращай внимания, мелочи.
Убираю в шкаф разорванную куртку, разуваюсь и прохожу в комнату.
– Какие мелочи? На тебя что, напали?
Я не отвечаю. Незачем ее беспокоить.
– Ты обратился в милицию?
– Успокойся. Давай будем ужинать. – Обнимаю испуганную женщину. – Все хорошо.
Жена не спорит.
Ее не устраивает ответ, но она понимает, что подробностей не добьется. Она разливает по тарелкам суп. На столе появляются приборы и хлеб.
– Как Миша? Не буянил?
– Днем немного покапризничал. Сейчас поел и спит, – говорит она и старается не смотреть на ссадины и синяки мужа.
Она уткнулась взглядом в солонку и не видит, как я улыбаюсь, когда она говорит о моем
