Он выпил кружку залпом, и пока окружавший его мир не успел проясниться, а боль вокруг глаза, куда его ударил Тау, не отступила, он взял второй кувшин, захватил из кухни миску наполовину созревших авокадо и отнес в свои покои.

Вторая кружка помогла. Понравилось ему и нарезать авокадо, воображая, что он вонзает кинжал в плоть сына Арена. Разгоряченный от олу, с набитым желудком, он завалился на кровать и, не снимая штанов и туники, уснул.

Лекан обычно спал крепко, но этой ночью начался дождь, что случалось не так часто, тем более во время Складки. В любую другую ночь дождь едва ли его бы потревожил. Его покои находились на втором этаже, где он не мог слышать, как капли стучат по земле, а ставни на окнах были достаточно толстыми. Нет, Лекан проспал бы и грозу, но он не мог спать под лившим на него дождем.

Он резко проснулся, прикоснулся к своему влажному лицу. В его покоях шел дождь, и это было совершенно необъяснимо. Затем он увидел, что ставни открыты. Лекан сел. Он хотел закрыть их, встал, но тут в изножье кровати увидел демона.

Он взвизгнул и попятился, собираясь уже позвать стражников, хоть и не знал, что те смогут сделать против демона, но тут фигура вышла из тени на свет. Лекан расслабился, но напряжение тут же вернулось. Это был не демон, однако увидеть у своей кровати Мирянина, что был на побегушках у Джабари, казалось немногим лучше.

– Ты что здесь делаешь? – прошипел Лекан.

– Я пришел убить вас, – ответил ему мерзкий и мокрый Мирянин.

– Убить меня? – отозвался Лекан. – Да ты грязный сик!

– Вот кто мы для вас, нэ? Нсику? Не люди, не мужчины. Поэтому вы так легко отдали моего отца на растерзание?

Тон мальчишки Лекану не понравился, и он присмотрелся, нет ли у того оружия.

– Я безоружен, нкоси. Пока я пришел не за вашей жизнью.

Лекан отважился бросить взгляд на ночной столик рядом с кроватью. Кинжал лежал на месте, его лезвие скрывалось под шкурками авокадо.

– Я пришел рассказать, как вы умрете, – продолжил сын Арена, и у Лекана встали дыбом волоски на руках. – Я вступлю в войско как посвященный Ихаше. Я вложу всю свою душу в изучение искусства убийства и буду ждать, когда вы возглавите феод. Пальм даст вам воинский статус, и вы познаете свое отчаяние.

– Отчаяние? – Лекан выдавил смешок, чуть придвинувшись к столику.

– Каждый день, каждую пору, каждый цикл вы будете жить в страхе, не сможете насладиться вкусом еды, солнечным теплом и ночной прохладой – потому что однажды приду я. И вызову вас на кровный поединок, Малый Вельможа Лекан Онаи, и вы умрете на кончике меча моего отца.

Меньший сошел с ума, понял Лекан, мать была совершенно права на его счет. Сын Арена должен был умолкнуть.

– Я – ваше проклятие, – заявил Меньший. – Я – ваша гибель.

– Да ну? – сказал Лекан, хватая кинжал со стола и делая выпад. Он резанул безумца по лицу и почувствовал, как лезвие разрезает кожу и скользит по кости.

Мирянин вскрикнул и отшатнулся, брызнув кровью на пол пунктирной линией. Лекан бросился на него и повалил на пол. Он весил больше шестнадцати стоунов, а Меньший не тянул и на одиннадцать. Ухватив кинжал обеими руками, Лекан прижал его к залитому кровью лицу глупца, давя на него всем телом.

– Убить меня? Убить меня! – процедил Лекан сквозь зубы, пока негодяй извивался под ним. – Я собираюсь сжечь всю твою семью. А сестры у тебя есть? – выпалил он. – Да? Джелани? Я возьму ее этим же ножом!

У Лекана в паху вспыхнула боль, обожгла его и поднялась к животу. Он резко вдохнул воздух, теряя силы, и сдался перед болью, которую причинило ему колено Мирянина. Тот выбил кинжал у него из руки и, оттолкнув Лекана от себя, вскочил на ноги.

Лекан встал, замахнулся, целясь Меньшему в лицо, но тот увернулся и обхватил его, выбив воздух из легких, и они снова завалились на пол. Они перевернули прикроватный столик, окативший их остатками олу из кружки. И стали бороться под открытым окном, под бушующей снаружи бурей.

Лекан, пользуясь своей силой, бил и колотил Тау. Оказавшись сверху, он ударил Мирянина, высвободился из его хватки и пнул в бедро – он целился в ребра, но не попал.

Тау хотел встать, но Лекан бросился за своим кинжалом. Поднял его с каменного пола, прижался спиной к стене, а когда повернулся – увидел, что Меньший бежит прямо на него. Он выставил вперед руку, чтобы проткнуть тощего мальчишку, но Мирянин споткнулся об упавшую кружку олу и рухнул, и Лекан промахнулся и пропорол грязную тунику Тау вместо того, чтобы вонзить лезвие ему живот.

Они столкнулись и снова сцепились в борьбе. Лекан резанул Тау, но нанести смертельный удар не мог: лезвие застряло в разорванной ткани. Пока он возился с кинжалом, пытаясь его высвободить, пальцы Меньшего обхватили его шею. Лекан приготовился уже кричать, звать стражу, чтобы покончить с этим фарсом, но его ударили головой о стену.

У Лекана в глазах вспыхнули искры, и прежде чем он успел прийти в себя, его голова снова стукнулась о твердый кирпич. Он впился ногтями ублюдку в руку, но его ударили головой в третий раз, и искры превратились в множество солнц.

Вспомнив о кинжале, он попытался вонзить его в Тау, но лезвие все еще удерживала рваная ткань и Лекан не мог как следует ударить. В отчаянии он отскочил от нападавшего, вырвав кинжал. Затем вскинул руку, готовый вонзить клинок Мирянину в сердце, когда его голова снова врезалась в стену, и на этот раз что-то хрустнуло.

У Лекана отнялись ноги, он хотел крикнуть Тау, чтобы тот перестал. Губы не слушались, он ничего не видел левым глазом. Он похлопал ладонью по лицу Тау – та была влажной и липкой. Лекан не понимал, где он и что делает. Он не…

Он снова приложился затылком к стене и увидел лицо матери. Она, еще молодая, наклонилась над ним. Он лежал в своей детской кроватке, она ласково с ним разговаривала. Он потянулся, чтобы коснуться ее, но мать разлетелась на миллионы осколков, время остановилось, и Лекана поглотила боль, какой он не знавал в своей жизни.

У Тау горело лицо там, где его порезал Лекан. Порез был глубокий и тянулся от переносицы до середины правой щеки. Тау повезло, что глаз остался цел. Повезло, что Лекан его не убил.

Тау посмотрел на тело Малого Вельможи, и у него закрутило в животе. Затылок Лекана был проломлен внутрь. Крови вытекло немного, но он явно был мертв.

Тау запаниковал. Он мог уйти, но тело найдут, и тогда его заподозрят. Тау начнут искать, узнают, что он пропал, и накажут его мать, сестру и сестриного мужа. Единственное, что оставалось, – это бежать всем вместе.

Но далеко они не уйдут. Умбуси устроит за ними погоню. Их найдут и казнят. Он всех уничтожил. Погубил всю свою семью.

Дверь в покои Лекана распахнулась, и ворвался стражник с вытаращенными глазами и мечом наготове.

– Стоять! – приказал стражник. – Тау?